Гарем Ивана Грозного - Елена Арсеньева

– Эта хворь была загадочной лишь для невежественных,неученых людей. О, науки делают нас мудрыми! На самом же деле я вывел из чревадевушки поселившегося там зловредного червя, который высасывал все соки из еетела. Taenia solium зовется он на латыни и попадает в нутро человека с мясомубоины, дурно проваренным.

– И как же ты его вывел? – недоверчиво спросил ИванВасильевич. – Играя на дудочке выманил, подобно тому, как индийские чудодеивыманивают ядовитых змей?

Бомелий так и ахнул:

– Вашему величеству известно об индийских змеечарователях,то есть факирах?!

– Большое дело! – хмыкнул царь. – Разве не наш тверскойкупец Афоня Никитин в Индийскую страну за три моря хаживал и оставил своипамятные записки об том путешествии? Ну да Бог с ним, с Никитиным. Поведай, какты червя из девки Марты выманивал?

Иноземец прищурил один глаз:

– Да простит меня ваше царское величество, но где же вывидели волшебника, который раскрывал бы секреты своего волшебства?!

– Хитер! – одобрительно воскликнул царь, обернувшись кВисковатому. – Хитер, а, Иван Михайлович?

Тот кивнул, чувствуя, как отлегает от сердца. Он рисковал,многим рисковал… Но, похоже, Бомелий очень приглянулся царю.

– Ну, хорошо, – Иван Васильевич снова крепко стиснулподлокотники кресла. – А царицу вылечить можешь, если ты такой хитрый?

Бомелий задумчиво смотрел на царя. Похоже, он ничуть неудивился этому вопросу. Да и в самом деле – вся Болвановка небось беспрерывносплетничала о судьбе несчастного Линзея и о напрасных надеждах русского царянайти другого лекаря для жены.

– Чтобы ответить, я должен взглянуть на государыню, – сказалосторожно, однако этих слов оказалось достаточно, чтобы лицо царя налилоськровью.

– Взглянуть? – воскликнул он с провизгом. – А это еще зачем?Был тут один такой… глядел, глядел… Ты же звездочтец! Вот и посмотри на звездыв свои гляделки, вот и прочти по ним, что там с царицею неладно и как еелечить.

– Я готов составить гороскоп ее царского величества, –покладисто кивнул Бомелий. – И благодаря подсказке звезд я буду знать, скольдолгий срок жизни определен царице. Однако звезды слишком высоки и далеки отнас. Они рекут нам только самые значительные события: начало жизни и конец ее,судьбоносные беды и радости. Что же касается сугубо земных тайн, к которымотносится наука врачевания…

– Будь по-твоему! – Иван Васильевич порывисто вскочил наноги. – Пошли, доктор Елисей.

Как всегда, ветер взвихрялся по кремлевским переходам, когдапо ним стремительно шел царь, но теперь вихрь этот имел серебристый шлейф –следом, шаг в шаг, не отставая, спешил Бомелий.

У двери дремала сенная девушка, которая при виде царя чутьне скатилась с лавки.

– Спит? – сумрачно спросил Иван Васильевич, и коленопреклоненнаядевка кивнула, звучно стукнувшись головой об пол.

Царь слегка посунул ее ногой, как толстую кошку,развалившуюся на пути, и приотворил дверь:

– Ну, гляди.

Бомелий, чуть нахмурясь, вглядывался поверх его руки, недававшей двери открыться шире, пытаясь рассмотреть на широкой постели в глубинеопочивальни бледное пятно царицына лица.

– Нагляделся? – ревниво обернулся к нему Иван Васильевич, иБомелий задумчиво кивнул.

Опять серебристый вихрь пролетел по переходам и сеням,направляясь обратно, в приемную комнату. Опять царь сидел на своем малом троне,а Бомелий стоял перед ним, но на сей раз в покое никого больше не было, даже иверного Висковатого.

– Что скажешь?

– Слишком мало видел я, ваше царское величество, чтобырешить нечто определенное, – задумчиво проговорил Бомелий. – Однако все жеувидел достаточно, чтобы сказать: мои силы и знания тут бессильны.

Иван Васильевич качнулся назад, как будто его ударили в лоб:

– Что-о? Но ведь ты лекарь?!

– Если бы речь шла об одной только болезни, я бы попробовалпобольше узнать о ней. Однако… У вас, у русских, есть замечательноевысказывание: «Словом убить можно». Боюсь, что царица ранена именно словом.Злым словом!

– Порчу навели, что ли? – недоверчиво пробормотал ИванВасильевич. – Очаровали? Обаяли?!

– Думаю, да, – кивнул Бомелий так резко, что его серебряныйколпак покачнулся, и веселые блики заиграли на стенах палаты, в окошечкокоторой как раз упал солнечный луч.

– Ну так отчитай ее! – возбужденно воскликнул царь. – Отведипорчу! Разгони злые чары!

Бомелий молчал. Лицо его было необыкновенно бледно.

– Что же ты молчишь? – с ненавистью глядя на него, спросилцарь. – Говори! Не то… Слышал небось про Линзея?

– Что бы я сейчас ни сказал, ваше царское величество, этоможет стать причиной моей смерти, – негромко промолвил лекарь. – Если солгувам, что берусь исцелить царицу, то через несколько месяцев ложь эта выйдетнаружу и вы решите покарать меня за нее. Если скажу вам правду, что царицанеисцелима…

Иван Васильевич схватился за горло и некоторое время сиделтак, устремив на Бомелия неподвижный взгляд. Серые глаза царя сейчас казалисьчерными от боли.

– Что тогда? – наконец спросил он сдавленным голосом. – Убьютебя незамедлительно, верно?

– Нет, – с силой возразил Бомелий. – Нет! Звезды гласили,что суждено мне погибнуть от руки вашего царского величества, но это произойдетеще не сейчас. Впереди долгие годы, когда моя судьба будет неразрывно связана свашей, великий государь.

Несколько мгновений Иван Васильевич недоверчиво смотрел нанего, потом хмыкнул:

– То есть я тебя рано или поздно прикончу, так, что ли? И,зная это, за каким чертом ты все же приперся в Москву?

– От судьбы не уйти, – равнодушно ответил Бомелий. – Нестоит и пытаться!

– А если звезды врут? – вкрадчиво спросил Иван Васильевич. –Если я тебя сейчас ка-ак… посохом по лбу… Тогда что?

Бомелий не шелохнулся.

– Звезды никогда не лгут, – сказал он уверенно, и эта егоуверенность заставила царя снова побледнеть:

– Значит, помрет жена?

Бомелий потупил глаза, в которых сквозило сочувствие слишкомоткровенное, чтобы не оскорбить властелина.