Полосатая жизнь Эми Байлер - Келли Хармс

Нейрон № 1 раздражен: «Все впустую! Взгляни на него. Он же тянет на 8,5 из 10. Даже, может, на 9 из 10. И это по нью-йоркской шкале. В Пенсильвании это, считай, четыре тысячи».

Нейрон № 2 непреклонен: «Он слишком привлекателен. И слишком умен. Слишком рассудителен. Он может закрутить роман с кем захочет. Этот пусть лучше останется другом».

«Другом?! Разве не Шекспир написал: “Лучше заняться сексом и потерять, чем вовсе не заняться сексом?” – спрашивает нейрон № 1.

«И ты еще называешь себя библиотекарем! – отвечает нейрон № 2. — Тебе нужно немедленно заглянуть на полку 8.20».

– Мне нужно, – неожиданно говорю я вслух, – купить учебник по неврологии. – Два моих нейрона тут же замолкают. Дэниэл озадаченно смотрит на меня. – Прости. Наверное, у меня мозг отключился.

Он понимающе кивает, но, к счастью, не умеет читать моих мыслей.

– Я понял. Действительно, я перебрал с количеством информации. Но – веришь или нет – мне кажется, отсюда вполне можно начать. Посмотри: пять разных шкал, которые покрывают все выделенные тобой тематические области. Если мы сможем получить бесплатный доступ к этим книгам или найдем деньги на их покупку, этого будет достаточно, чтобы провести масштабную пилотную программу. Как только мы скажем об этом где-нибудь, независимые и частные школы в очередь выстроятся, чтобы принять участие.

– Проблема в том, что нам придется просить школы заплатить за электронные книги, из которых в 75 % случаев будет прочитана всего одна глава, – озвучиваю я проблему, не опуская при этом руки. – На это никто не пойдет. Не говоря уже о том, что мало где в школах есть достаточно электронных книг, чтобы осуществить мою идею. Получается, что нам доступны только самые богатые школы. Но, если мы не проведем тест в менее обеспеченных заведениях, как мы будем знать, сработает ли программа для необеспеченных детей?

Дэниэл хмурится.

– Может… – начинает и тут же осекается он. – Ты права. Городские школы бедны, и у нас уже есть сотня экземпляров «Алой буквы».

– Ни черта это не поможет никому! Ненавижу «Алую букву».

– Внимательно смотри, кому ты это говоришь, – улыбается Дэниэл. – В определенных педагогических кругах тебя могут заставить носить на груди красную букву Е как еретичку.

– Дэниэл, ты круто выглядишь, но я-то знаю, что ты такой же книжный задрот, как и все мы.

– Думаешь, я круто выгляжу? – оживляется он.

– Думаю, да.

– А ты хотела бы что-то крутое со мной поделать?

«Например, заняться сексом?» – спрашивает мой мозг.

– Как например? – спрашивает мой рот.

– Летом в Нью-Йорке вариантов великое множество. Но я подумал…

– Да?

– Та-дам! – Театральным жестом он достает из нагрудного кармана два билета. – Как ты относишься к бейсболу?

От удивления мои глаза готовы вылезти из орбит. Бейсбол – последнее, что было у меня на уме. Но сейчас, обдумывая этот вариант, мне трудно представить себе что-то более подходящее для этого великолепного солнечного дневного вечера. Вместе с этим умным, интересным и очень привлекательным мужчиной мы пойдем на стадион и будем сидеть вместе, пить светлое пиво и есть хот-доги. Я наконец-то начала понимать своего доброго ангела и причину, по которой нам с Дэниэлом лучше остаться просто друзьями. Я еще не разведена, и маленькая, глупая, бестолковая частичка меня не хочет развода. Получается, я несу за собой целый сундук своего брака. Сексом я могу заняться с кем угодно. А с таким достойным человеком, как Дэниэл, дружба представляется более подходящим вариантом.

– Мне кажется, что бейсбол – это отличный повод посидеть на солнышке с новым другом, – улыбаюсь я.

– Тебе очень пойдет бейсболка. – Его глаза излучают радость, и я расплываюсь в улыбке. – Эми, я так рад, что познакомился с тобой.

– Я тоже, – говорю я пересохшими губами.

– Знаешь, мне уже давно не хватает друзей. Но когда ты один воспитываешь подростка и много работаешь с детьми, возможностей для социализации практически не остается. И вот откуда ни возьмись ты со своей мамспрингой…

– Ее не существует. Это просто слово, которое выдумал журнал, чтобы продать тираж.

– И вот откуда ни возьмись – ты со своей мамспрингой, – повторяет он, словно не слыша меня. – И ты любишь детей и книги, и с тобой невероятно легко говорить. И ты любишь бейсбол!

– Я не люблю бейсбол. Вернее, я, может, и люблю его, но я об этом не знаю, потому что ни разу не смотрела игр. Но я люблю делать что-то новое. Особенно на улице в такой замечательный день. И особенно – с тобой», – про себя добавляю я.

– Этого уже достаточно! Я куплю тебе арахис и попкорн. Вернее, или арахис, или попкорн. Я все-таки школьный учитель. Не будем сходить с ума.

– Не будем, – улыбаюсь я.

На цокольном этаже торгового центра на Пятой авеню располагается чайная, куда женщины заходят пообедать запрещенными рисовыми шариками с креветками и тефтелями из рукколы и другими вкусными, но совершенно несытными блюдами. Благодаря выделенному журналом бюджету мы с Мэттом приходим сюда уже в третий раз с момента моего возвращения в Нью-Йорк. Это место забито под завязку сотрудниками медийных компаний, которые с готовностью платят доллар за каждые десять калорий. Иногда, возвращаясь в офис журнала, я покупаю гигантский уличный крендель с горчицей и наконец наедаюсь.

Пока я поглощаю кашу из семи злаков с морской капустой за 24$, Мэтт говорит, что создал для меня в Пинтересте[53] целую подборку потенциальных кандидатов для свидания.

– Ого! – восклицаю я. Теперь я уже достаточно хорошо знаю Мэтта, чтобы на данном этапе не тратить время на обсуждение того, насколько это странная затея. – Можно взглянуть?

Он передает мне телефон, и я вижу море привлекательных мужских лиц, но все они в возрасте от тридцати пяти до пятидесяти.

– Мэтт, – серьезно говорю я, – ты же сам видишь, что эти мужчины слишком стары для тебя.

Мэтт чуть не давится микроскопическим морским огурцом.

– Эти мужчины? Для меня? Нет. Я уже занят. Я имел в виду тебя.

– Аа. – Я пытаюсь сосчитать, сколько привлекательных мужчин Мэтт мне нашел. Несколько однозначно сексуальны. Что плохого в том, что я схожу на свидание с одним из них?

– Ладно, Эми, перестань. Давай серьезно.

– Очень жаль, потому что мне неинтересно встречаться с тотальными незнакомцами, которых выбрал для меня человек, которого я знаю две недели.

Мэтт пожимает плечами и откладывает телефон. Я немного разочарована – он так легко сдался. Может, я все же захочу еще раз увидеть эти фото снова? На всякий случай?