Системный Инспектор - Гантер Винт

нарушение законов, которые в своё время подписывали основатель магической школы и первый правитель вольного города.

Это значило одно — нам нужно будет расправиться со взрослыми особями, для дальнейшей ликвидации молодняка и возвращения к себе домой, с чувством глубокого морального удовлетворения и гордостью за свою работу.

Я резко покачал головой из стороны в сторону. Не о том думаю, вот не о том! Я переключил внимание на поле боя.

Пока всё складывалось на нашу сторону — да, в нас летело всё больше и больше сгустков дикой магии, но при этом напор нашего огня не спадал и тоже нарастал. Нарсель тоже помогала нам, стараясь отправить атаки вуров обратно к ним.

Но стоило подумать о том, что всё идёт довольно хорошо, как тут появился новый, очень неприятный для нас фактор — молодняк! В пылу сражения мы совсем забыли, что они были уже достаточно взрослыми, чтобы уметь самостоятельно магичить. Да, их огненные шары оказались не такими мощными, но их было много! Даже маг воздуха не могла принять все атаки, и мы стали получать первые ранения.

В руку Амаша прилетел небольшой шар. К своему счастью, он успел отскочить, а потому дикая магия прошлась по самому краю руки, лишь глубоко опалив тёплую одежду и сразу же перестав гореть.

Нужно что-то делать!

Я перестал давить огнём взрослых вуров, и вытащил шпагу из ножен. Перед самым боем я выведал у Неруса слабые места у этих животных. Одна из них — крупная точка под передним рогом, где кость была мягче и её можно было спокойно пробить даже рапирой. Были, конечно, и другие, но молодняк, в отличии от взрослых, был почти не повреждён в бою, а значит, и их шерсть тоже сохранила свою феноменальную прочность.

Я зарычал, подобно зверю. Это тоже было частью плана — если мы не будем справляться с вурами, то в бой вступит маг разума. Рыжая усилила влияние моего рыка, дав тому разные значения: наших он привёл в чувство, взбодрил и усилил, а молодняк на пару секунд перестал атаковать, впав в ступор от неизвестного рычания. Они подумали, будто где-то появился новый враг, кроме нас. Но это был я, и у меня получилось их застопорить!

Именно это мне и нужно!

Пара быстрых шагов, и моя шпага бьёт точно в цель, в нужную точку, пробивая мягкую кость и моментально убивая животное. Но пока жизнь не покинула его глаза, я вытаскиваю клинок, и сразу же наношу резкий и сильный удар в глазницу другого молодого вура, стоявшего ближе всех ко мне. Острая сталь с лёгкостью пробивает незащищённую область, и второй зверь заваливается на землю, чтобы больше никогда не встать.

Я слышу дикий рёв. Не оборачиваясь, понимаю — это родитель кричит о потере своих детей. И теперь он хочет мстить убийце — затоптать его, а после съесть, чтобы даже не оставить костей.

Такого конца себе я не хотел, а потому, резким движением вытащив клинок из молодого животного, беру низкий старт в противоположенную от ребят сторону. Теперь у меня была другая цель — отвлечь взрослого зверя, пока маг смерти не оживит двух убитых вуров, а парни не решат проблему численного перевеса противника.

И это было проще сказать, чем сделать! Вур в холке не уступал мне ростом, а я был одним из самых высоких студентов среди учеников школы. А по ширине и вовсе превосходил в два раза.

Я посмотрел зверю в глаза. Они были налиты кровью и злостью — их внезапно, отдыхающих после долгого и тяжелого перехода, атаковали неизвестные существа, владеющие такой же магией, как и они. Затем один из нападающих убивает сразу двух его потомков. Родительские инстинкты не позволили так просто отпустить убийцу её детей, и она выбежала из под атаки магией, чтобы покарать двуногого.

Из боковых рогов в меня отправились сразу два огненных шара. Передо мной появился щит огня, принявший на себя удар и моментально схлопнувшийся от такой мощи. А я почувствовал, что несколько таких шаров пережить не смогу.

Доля секунды — и я стоял в начальной фехтовальной позиции. Вторая доля — и через свои каналы я отправил ману в клинок, заставляя его зажечься!

Именно этому приёму нас обучал учитель, и именно ради него он нас нещадно гонял и заставлял выкладываться на все двести процентов. Моё пламя подрагивало, но всё таки стабильно держалось на мече. Вот теперь повоюем!

Увернувшись от шара, я сблизился с вуром, на дистанцию, где я смогу использовать весь потенциал меча. Я наносил ему многочисленные порезы, а огонь причинял зверю невыносимую боль. Из-за этого он ещё больше разъяривался, и теперь, кроме магии, пытался пронзить меня своим передним рогом, как копьём. Но я грамотно уворачивался от этих ударов, ожидая, пока зверь не откроется под атаку.

И я дождался — вур чуть отошёл назад, и, взяв разгон, побежал на меня, решил поймать в ловушку из трёх рогов. Я смотрел, как он бежал на меня, и моё тело била крупная дрожь. Но нужно сделать, нужно стерпеть, иначе всё будет зря.

В самый последний момент, когда я уже видел пятак в двух шагах от себя, я плавно шагнул влево, моментально сделав и второй. У меня от такого напряжения трещали мышцы! Но всё было так, как я хотел — зверь оказался позади меня, и его ноги оказались оголены.

Два удара — и вур падает на землю, с перерезанными сухожилиями в коленях, не в силах подняться. Я же подскакиваю к нему, и, моментально найдя взглядом точку под передним рогом, наношу мощный удар по ней.

Но зверь не сдаётся! Он резко дёргает головой, и моя шпага оказывается в ветвистом роге, накрепко застревая в ней. Второе движения — и я лишаюсь своего меча, а сам вур кусает меня за ногу! Я ощущаю, как мышцы лопаются под силой сжатия челюсти. Ещё немного — и он переломает мне кости, и моя ступня окажется отделена от ноги, словно Калининград от всей остальной России.

От боли, затопившей мой разум, я не соображаю, что нужно делать. Однако тело, уже привыкшее получать травмы, действовало на автомате — из ладони полилась мощная струя огня, направленная на голову вура. Тело хочет жить, и оно прекрасно знает, что требуется сделать, что оно выжило в этой жестокой потасовке.

Я почувствовал, как челюсти животного расжались, и из его горла был слышен жалостливый крик умирающего зверя. Он звучал в десять,