Девочка стального магната - Елена Гром

Кажется, и я ему не нужна. Оборачиваюсь на вход в предательской надежде увидеть знакомый силуэт, но понимаю, что я его фактически опозорила. Не думаю, что после такого он захочет меня видеть. Как бы отца не уволил.

Хватит. Нина.

Хватит думать о нем.

Ты получила шанс стать свободной от золотых оков, вдохнуть полной грудью, вырасти самой, а не под жестким контролем.

Бегу к кассиру со всех ног и заикаясь все-таки говорю, куда собираюсь ехать.

– Вам нужна помощь? – спрашивает она меня, осмотрев цепким взглядом за очками на худом лице. Потом в паспорт. Как же хорошо, что он был со мной.

– Помощь?

– На улице зима, а вы без верхней одежды. Если что, наша охрана…

Охрана… Да что они сделают. Поклонятся Борису, когда он войдет на вокзал?

– Нет, у меня все замечательно. А куртку я оставила… там. На чемодане.

Купила. Ну и хорошо. Ну и правильно. Ведь так? Я ведь не совершаю очередную глупость? Я поступаю по-взрослому?

На эти вопросы мне никто так и не ответил. А продавщица в лавке с бич пакетами странно посмотрела, когда я спросила орел или решка.

Все, осталось только добраться до поезда.

Нахожу нужный перрон. С невольной радостью замечаю, что поезд уже готов к отправлению.

Подтягиваю лямки рюкзака и действительно чувствую, что без одежды стало холодновато, а с неба падает снег. Украшая шапками горизонтальные поверхности и деревья.

Растираю ладонями щеки и бодро шагаю к своему вагону.

Вдруг чувствую вибрацию в своем старом телефоне, что спрятан в кармане рюкзака.

Достаю и быстро просматриваю несколько пропущенных с разных номеров. Мама. Сестра. Борис. Качаю головой. Нет. Нет. Если кто-то начнет уговаривать, лить псевдоправду в уши, я же куплюсь. Я просто буду жаждать поверить каждому, кто обелит Бориса. Но я не дура. Чудес не бывает. Какой шанс, что Борис мог случайно подвести мою сестру в Москве до популярного ресторана? Случайно сесть с ней за один столик? Учитывая, что она должна быть в Англии.

Показываю дородной проводнице паспорт с билетом, и забираюсь внутрь.

Вот и все, я в поезде.

Совсем скоро я пройдусь по знакомым местам. Проедусь на лошади, что держит наш сосед Федор. Сходим с папой в лес и срубим самую красивую елку. Если приедет сестра, я не буду ничего слушать. Думаю, она и сама ничего не будет объяснять. Как-то она забрала мой рюкзак с блестками. Я искала его два дня, потом увидела, что она сделала из него сумку и носит в школу. На мой вопрос маме, получила ответ, тебе что, жалко?

Нет, мне не было жалко. Мне было противно, что если дело касается сестры, то все так и надо. Она не должна спрашивать разрешения. Ни извиняться.

Теперь мне нет до нее дела. Да и дела Бориса меня больше не касаются. Я сама по себе. Свободная.

Даже удивительно, но я ведь хотела этой самой свободы. Хотела дышать полной грудью. А рядом с Борисом только задыхаюсь.

Сажусь у окна, почти не замечая попутчиков, что шумно распаковывают сумки. Вжимаю в себя рюкзак и прикрываю глаза, чувствуя, что слезы все-таки текут по лицу.

Да, я знаю, Распутин ждал, что я повзрослею. Говорит: учись, развивайся. Но что-то меня тормозило. Давление с его стороны. Я хотела быть с ним. Но не хочу подстраиваться, становиться такой, как хочет он. Не хочу быть тенью за его спиной.

Даже вот если подумать. Эта экономика. Она ведь мне совсем не нравится. Хожу на учебу как на каторгу, не понимая и половины из того, что рассказывают профессора. Засыпая каждый день, у меня было стойкой ощущение, что я не на своем месте. Только вот, где оно – мое место.

Думала рядом с Борисом, но теперь и оно занято.

Поезд дымит, и уже гудит, что готов к отправке.

И я сжимаю крепче ноги, чтобы не рвануть назад, чтобы не выйти из поезда и не бежать, как потерявшийся щенок в поисках хозяина.

Я все решила. Я поеду домой и никогда больше не подумаю о Борисе, никогда не заговорю с сестрой, что украла моего мужчину. Будущего мужа. Любимого.

Поезд только толкается вперед и вдруг резко тормозит. Словно кто-то нажал стоп-кран. И у меня стойкое, до тошноты в горле понимание, что я знаю, кто.

В начале вагона слышатся изумленные, возмущенные голоса, и я сжимаю рюкзак сильнее, зажмуриваясь. Глупо надеясь, что я тут не причем. Просто сломался вагон. Или опоздал пассажир.

– Нина Леонидовна, – слышу незнакомый, скрипучий голос и нехотя поднимаю голову. Человек в железнодорожной форме, я точно знаю, что это начальник московского вокзала Слепов Дмитрий Валерьевич. И только спустя секунду осознаю, что это действительно начальник. Господи, Борис сумасшедший.

– Это не я, – пытаюсь использовать последнюю попытку, но понимаю, что бесполезно. Он смотрит на мое фото.

– Девушка. Нам нужно оправлять поезд. Расписание очень важно. Пойдемте со мной.

Я сжимаю челюсть и тяжело поднимаюсь, продолжая держать в руках рюкзак. Единственную защиту. Бессмысленную.

Мы проходим через весь вагон под взглядами пассажиров, еще более любопытными персонала вокзала. Что они могут обо мне подумать? Люди любят строить самые разные догадки. Так что скорее всего в их глазах я либо заяц, либо преступница.

Я ежусь от холода, но на плечи мне внезапно ложится мой пуховик, и я благодарю одного из проводников. Теперь ясно понимаю, что скоро я встречу Бориса.

Не могу представить, что он придумает мне в наказание. И точно не знаю, чем ему отвечу. Но молчать и терпеть лапшу на ушах точно не собираюсь.

Идем целой процессией через вокзал прямо к административному этажу. Там уже сердце кувыркается в груди в ожидании встречи охраны или самого Бориса.

К моему изумлению мы доходим до кабинета начальника почти по безлюдным темным коридорам. Наши шаги по мраморному полу эхом отбиваются от стен и бьют мне прям в голову. Отсчитывают секунды до моей смерти.

Тяжело вздыхаю, когда Дмитрий Валерьевич толкает дверь своего кабинета. Сердце пропускает удар, когда вместо огромной фигуры Бориса вижу сестру, сидящую в кресле посетителя.

Лицо бледное, губы поджаты. Смотрит просто прямо и вздрагивает, когда с открывшейся дверью залетает сквозняк.

– В общем, вы тут поговорите. Вам принести чаю, Нина Леонидовна? – спрашивает начальник вокзала, но я смотрю на него как на сумасшедшего. Он серьезно? Он что, потерял пару поездов, а Борис нашел их в сибирском лесу?

– Ничего не надо, Спасибо, что проводили, – киваю я с легкой улыбкой, но мы оба понимаем, что благодарности ни к чему. Ни у меня, ни у него в этой ситуации выбора не было. Я все чаще убеждаюсь, что любой выбор – это иллюзия.