Хозяйка изумрудной змеи - Анна Соломахина

В какой-то момент мы пересеклись с Тиньятой взглядами, осознали, что думаем тождественно и… последние бастионы пали. Она сама потянулась ко мне, прикоснулась своими трепетными губками к мои губам, раскрыла их…

Только Размар знает, чего мне стоило оставаться на месте. В одежде. В своём уме.

Прервали нас, как ни странно, не Тинькины животные. И не мама. И даже не Леннарт Коски. Папа и Ортос таки добрались до Судры. С чем можно было нас всех поздравить! Умение появляться в «нужное» время и в «нужном» месте — это их конёк.

— Это кто тут лапает моего ребёнка? — возопил бывший главный дознаватель Армарии.

Он стоял на пороге балкона, его и без того суровое лицо выглядело ужасающе (особенно для тех, кто никогда с ним не общался), припорошенные сединой волосы буквально встали дыбом от ярости.

— Ой! — вскрикнула Тиньята и попыталась спрыгнуть с моих коленей.

Кто же ей даст? Я Ортоса ещё и не в таком состоянии видывал, мне не привыкать.

— Тот, кто ей предназначен самой Судьбой, — ответил я и попытался встать вместе с ней.

Не хотел выпускать красавицу из своих рук, но диван меня подвёл. Будь это стул, я бы справился, а вот коварные объятья мягкого и довольно низкого дивана не позволили провернуть этот номер. Пришлось ссаживать Тиньяту рядом, потом вставать, а её задвигать за себя. Мало ли, что захочет учудить оскорблённый в своих чувствах дознаватель. То, что он бывший — это условность.

Папа, кстати, стоял чуть позади Ортоса, и в его глазах не было ни капли укоризны.

— Я вижу, ты времени зря не терял, — хмыкнул он. — Говорят, ты обратился в какого-то диковинного зверя, всех жутко испугал, мать рванула к тебе, не дождавшись прибытия Крайлаха и Беренгарии из поездки.

— Было дело, — кивнул я. — Тиньята сумела укротить меня, а потом и вовсе вернуть разум. Вслед за ним восстановился и истинный облик.

— Укротить? — сдвинул брови Ортос. — Ты на неё нападал?

— Эй, а можно я тоже в разговоре поучаствую? — раздался возмущённый голосок моей пары.

Она явно не собиралась прятаться за моей спиной, хотя, видит Размар, я был готов отстаивать нас до победного. Даже по морде получить, а судя по свирепому выражению лица Ортоса, всё к тому и шло. Ему бы тоже прилетело, конечно, но разве страшна добрая драка настоящему армарийцу?

— Не вмешивалась бы ты в мужские дела, девочка, — многозначительно пробасил папа. — Иди лучше ко мне, посмотрим, как они друг другу наваляют.

— Никто никого валять не будет! — категорически отрезала Тиньята. — Вам тут не Армария и не Турнир! Дядя, не волнуйся, всё хорошо, мы с Илладаром — истинная пара. Он мне сделал предложение! Я, правда, пока не ответила, но отвечу сейчас: да, я выйду за тебя, несносный армариец, только не бей никого.

— Прости дорогая, но в жизни мужчины нередко случаются драки, — я радостно осклабился.

Она официально согласилась! И не просто так, а перед моим отцом и своим дядей!

— Прости дорогой, но бить тебя я планирую единолично, — ехидно ухмыльнулась Тинька. — Если, конечно, это не вопрос жизни и смерти. Дружеский мордобой — это не то, что я хочу сейчас наблюдать.

— Хорошо, сейчас ты его наблюдать не будешь! — я многозначительно посмотрел на Ортоса.

— Ой, какие вы всё-таки неуправляемые варвары, — вздохнула она.

— Ты прав, тебе пока рано бить лицо, — неожиданно отозвался Ортос. — А вот Леннарту Коски — самое время. Насколько я помню, контракт истекает не завтра и даже не послезавтра, и в соответствии с ним он отвечает за честь Тиньяты.

— Я не понял, каким образом предложение руки и сердца от моего сына вдруг стало считаться бесчестьем? — грозно пророкотал папа.

— О, боже мой! — простонала Тиньята. — За год практики я так от этого отвыкла. Давайте всё решим путём мирных переговоров, а?

Но её никто уже не слушал, кроме меня, разумеется. Потому что папа и Ортос бодро вышли в коридор и показали друг другу, как сильно они скучали. Конечно, давно не виделись, Ортос теперь лишь раз в год бывает в Армарии. Непросто ему на Нулоне, хотя, говорят, он и там себе пыточную организовал. Горбатого, как говорится…

Одна из стен дворца вздрогнула. Кто-то кого-то хорошенько к ней приложил.

— Не бойся, они просто спускают пар. Переживали за меня и за тебя, сорвались в чужую страну, судя по всему, спустили массу денег на каскадную телепортацию. Пусть. А нам я предлагаю скрепить твой положительный ответ ещё одним поцелуем.

Дожидаться её реакции не стал, предполагал, что она возмутится, поэтому делом не отставал от слов. К чему эти паузы, когда можно сжать её в объятьях, приникнуть к этим трепетным горячим губкам и в который раз почувствовать, какой же я всё-таки везучий сукин сын.

Из жуткой передряги вывернулся? Вывернулся.

Истинную пару обрёл? Обрёл.

Соперника сделал? Сделал!

И всё это даже не за неделю!

К вящему сожалению папы и Ортоса, всласть подраться им не дали. Прибежали на звук борьбы, принялись кричать, что вообще-то в чужом дворце без разрешения не стоит портить интерьеры, а бурлящие чувства лучше выплеснуть в форме дружеских объятий. И вообще, тут некоторые весь день на ногах, им отдыхать надо, потому что уже завтра нужно приступать к методичному осмотру гор. Ибо кроме нового Источника проверили только одну печать. Мало ли, может, другие повреждены. И, не дай Боги, где-нибудь ещё прорыв. Поэтому всем спать. А кто не хочет, пусть культурно общается, а не устраивает бескультурное побоище.

Нет, всё-таки Уна — мастер слова. Как скажет, хоть записывай за ней.

Тиньята

Я никогда не была нежной фиалкой. Тот, кто вырос на улицах Нулонской Ярмарки, нигде не пропадёт. Но когда ты смотришь, как дерутся два огромных варвара, один из которых тебе очень дорог, то сердце сначала замирает, потом падает в кишки, какое-то время там трепыхается, пока не добирается до пяток.

Так себе ощущения.

Дворец эти два гиганта, к счастью, не разрушили, их вовремя приструнила Уна, но об обещанном сне можно было забыть. Мне-то что, я днём успела выспаться, а вот остальные нет.

— Расходимся, завтра тяжёлый день, — командовала Хранительница. — И послезавтра тоже. Тех, у кого слишком много сил, прошу приложить их на благо общего дела. То есть взяли своих ненаглядных жёнушек на руки, отнесли в постельку и всячески их ублажили!

Ух, ослушаться такую женщину — себе дороже! Впрочем, судя по загоревшимся глазам Зигвальда и Ортоса, перспективы их очень даже воодушевили. Только Надя грустно смотрела на дверь, не понимая, где застрял её благоверный? По идее он должен был явиться вместе с Зигвальдом, старшим королём Армарии, но где-то застрял. Или случилось что-то серьёзное?