Хозяйка изумрудной змеи - Анна Соломахина

А потом до меня дошла одна мысль:

— Слушай, а если они все заговорят? — испуганно посмотрела на Илладара. — Ладно Шустрик, у него хотя бы язык есть, а Жорка?

— Будем решать проблемы по мере их поступления, — философски ответил мой будущий муж. — Знаешь, я и так знал, что твоя змея — сокровище, но сейчас лишний раз в этом убедился. Без неё я бы долго ещё искал это вещество. Пока бы восстановился после воздействия Тёмной Материи, пока бы снова собрался в эти горы…

— И не факт, что я бы тебя одного отпустила после всего произошедшего, — в тон ответила ему.

— После всего произошедшего я сам бы не пошёл в одиночку. Только с тобой и твоим зверьём.

— Да, с моим зверьём только на серьёзные операции ходить, — хмыкнула в ответ. — Они такие балбесы. Хотя у той же Зики колоссальный опыт работы с дядей Ортосом, что только они не разузнали за те годы, что он живёт на Нулоне. Кстати, она даже в боевых операциях принимала участие.

Я взглянула на дядю, заметила на его лице согласную улыбку, тоже улыбнулась. Всё-таки он у меня замечательный, пусть вчера и вёл себя излишне агрессивно. Переволновался и за меня и за тётю Наташу. Жаль, что у него нет магии, иначе он смог прибыть к нам куда быстрее с помощью зеркал Цитаделей. Может, и нервничал бы меньше.

— Кто бы сомневался, — ничуть не удивился Илладар. — Характер у неё что надо. Кот в этом плане более ведомый, но в нём чувствуется потенциал.

Пока мы обсуждали наших питомцев, те успели всё разведать и вернуться обратно. Зика была довольна, словно сожрала втихаря палку колбасы, которой нас балует тётя Наташа. Кот вообще откровенно облизывался. У Жорки на листьях и в ловушках блестели какие-то капельки, один Шустрик скромно прошуршал ко мне и вскарабкался по штанине. На поясе специально для него у меня имелась сумочка, куда он и шмыгнул.

— Ну как разведка? — поинтересовался Илладар.

— Отлич-щно, можешь-ш попробовать добыть, там ес-сть пару камеш-шков на поверхнос-сти.

Большего моей паре и не надо было, по крайней мере, на данный момент. Он рванул к расщелине, принялся магичить, я же пыталась разглядеть в своих питомцах хоть какие-то признаки изменений.

На первый взгляд ничего сверхъестественного не наблюдалось, поэтому я достала из внутреннего кармана куртки эликсир для магического зрения, откупорила бутылёк и сделала глоток. О, какая любопытная картина открылась мне, стоило ему подействовать!

В моих неугомонных питомцах явно что-то происходило. Вокруг них пульсировала золотистая энергия, отражалась в их глазах, а у Жорика сверкала на кончиках шипов. Внутри цветков-ловушек тоже поблёскивало.

— С ума сойти! — прошептала я и потянулась к сумке, чтобы выудить оттуда Шустрика.

Тот выуживаться не желал, всё же горный холод для него слишком суров, но кто его спрашивает? Почему-то этот самый горный холод не помешал ему пуститься в авантюру вслед за змеёй, так что пусть терпит теперь.

Так и есть, в его глазах тоже золото.

— Чую, скоро все болтать начнёте, не заткнуть будет, — вздохнула я.

— Ничего, зато ни у кого такого чуда не будет, — раздался голос Зики, вот только шепелявости в нём практически не слышалось.

— Мамочки, это ещё что такое? — возопил кот, заставляя поднять глаза на эту парочку.

Ой! Я вижу, то, что вижу, или у меня разум помутился? Может, эликсир магического зрения просрочен, и у меня начались галлюцинации? Или он в этих странных горах как-то по-другому действует?..

Передо мной стояли… люди? Нет, я бы не сказала, что парочка странных подростков выглядела совсем уж по-человечьи. Девушка была очень худенькой, с зеленоватой кожей и такими хитрыми глазами, что сразу понятно — это Зика. Жёлтую радужку пересекал вертикальный зрачок, а вот язычок, которым она облизала губы, оказался самым обычным — человеческим. Кожа отличалась от моей, она была явно более плотная.

А ещё Зика была полностью обнажена.

Рядом с ней переминался с ноги на ногу очень лохматый парень, причём тело тоже было покрыто короткой шерстью. Окрас у него был полосатый, как, собственно, у кота. Котом он и остался, ведь глаза практически не изменились, разве что стали больше, соразмерно телу. Ростом он был куда мельче девушки, я бы за ребёнка приняла, но больно уж взгляд наглый.

Нет, и как они так умудрились? Ладно, Зика, там есть откуда мясца взять, но кот? Он хоть и меньше неё, но сейчас кажется крупнее своих животных габаритов. Или то из-за шерстяного покрова?

— Есть хочу! — провозгласил Барс, тем самым подтверждая мои опасения насчёт мяса.

— И-и-и, — от неожиданности я вдруг стала заикаться.

Илладар, чьё имя я пыталась безуспешно произнести, оглянулся, ругнулся и вернулся обратно. Он всё понял без слов, вызывая во мне прилив восхищения. Снял свой заплечный мешок, достал оттуда одеяло, подал Зике, чтобы та прикрыла наготу, следом извлёк еду и принялся скармливать её этим двум… экспериментаторам.

Хочется другое слово сказать, но не буду. Всё же они мне дороги.

А потом я вспомнила, что у меня ещё и цветок с ящерицей туда же ходили. И вот тогда уже не сдержалась — выругалась. Глянула на поясохвоста, которого так и не положила обратно в сумочку, но он оставался прежним. Или всё-таки?..

— Ты как? — спросила я Шустрика.

Замерла в ожидании. Если он сейчас просто заговорит, то ладно, лишь бы человеком не оборачивался. Учитывая его габариты и особенности строения, выйдет шипастый пупс. Живой и разговаривающий. Брр!

— Отлично, только холодно! — отрапортовал Шустрик, имея всё тот же вид бронированной ящерицы. — Верни меня обратно в сумку.

Я прямо выдохнула. Нет, серьёзно, уж лучше так, чем как эти.

— А теперь Жорик. — Повернулась к цветочку, одновременно опуская в сумочку Шустрика.

Ящерица довольно зашуршала, закутываясь в тёплые тряпочки, которые там лежали. Цветок же… хвала всем небесам, оставался цветком. И даже признаков речи не подавал. Но трескать не забывал, Илладар и ему часть харча выделил. Сам тоже надкусил пирожок.

— Дайте и мне что-нибудь, а то так смачно жуёте. — Протянула руку.

— Милая, ты главное не нервничай, — ласково проговорил мой жених. — Тебе с чем пирожок: печенью, капустой или яблоком?

— Все три, а то и впрямь что-то нервно мне.

Так и стояли мы: ели, пили и молчали. Не потому, что сказать нечего, просто вопросов так много, что не знаешь, с чего начать. И только дядя Ортос ходил вокруг новоявленных человекообразных кругами и ехидно ухмылялся.

— Я смогу теперь менять ипостась, когда вздумается, — прервала неловкое молчание Зика. — А ты как, Барс?

— Понятия не имею, надо будет потом попробовать вернуться в облик кота, — парнишка, несмотря на то, что ростом не особо вышел, ел за троих.