Это случилось осенью - Лиза Клейпас

Уэстклиф заговорил довольно холодно:

— Что и требовалось доказать, Лилиан. Я был прав! Я смог довести вас почти до конца, а ведь я вам не нравлюсь. Что же говорить о таком человеке, как Сент-Винсент? Он справился бы с вами в два счета.

Как будто дал ей пощечину! Она отпрянула, расширив глаза от гнева.

Только что она горела жарким пламенем желания, и вот теперь ей кажется, что ее одурачили. Такое было нелегко вынести.

Ошеломляющая, всепожирающая близость оказалась всего-навсего уроком. Ему хотелось доказать, что она слишком неопытна. Он использовал ее страсть и доверие, чтобы поставить на место. Значит, она не годилась ни для брака, ни для постели? Лилиан захотелось умереть. Придерживая рукой спадающее белье, она униженно подползла поближе и с ненавистью уставилась на Уэстклифа.

— Это мы еще посмотрим! — выпалила она. — Я смогу сравнить вас обоих. Если попросите как следует, я расскажу вам…

Одним быстрым толчком Уэстклиф повалил ее на траву, прижав голову к земле.

— Держитесь от него подальше, — рявкнул он. — Вы ему не достанетесь!

— Почему бы и нет? — спросила Лилиан, пытаясь брыкаться, когда он плотнее навалился ей на ноги. — Я и для него недостаточно хороша? Полукровка!

— Вы слишком хороши для него, и он бы первым это сказал.

— Он нравится мне все больше! Не так придирчиво выбирает…

— Лилиан, успокойтесь! Черт возьми, Лилиан! Да посмотрите же на меня!

Уэстклиф ждал, пока она не затихла.

— Я просто не хочу, чтобы вам причинили боль.

— Надменный идиот! А вам не приходило в голову, что именно вы причиняете мне боль!

Теперь настал его черед ужаснуться. Уэстклиф вздрогнул, как от удара, и молча уставился на нее. Лилиан казалось, что она слышит, как гудит от напряжения его живой ум, пытаясь найти объяснение ее дикому заявлению.

— Слезьте с меня, — мрачно приказала Лилиан. Он встал, переступив через нее, схватил корсет.

— Давайте я вас зашнурую. Вы не можете вернуться в дом полураздетая.

— Разумеется! — ответила она с гримасой бессильного презрения. — Посмотрим, как вы справитесь.

Закрыв глаза, она позволила ему натянуть на нее корсет и поправить сорочку. Опытной рукой Уэстклиф зашнуровал ее и наконец разжал руки. Она вскочила, словно испуганная лань, и бросилась к выходу, скрытому пышно разросшимся плющом. Наугад раздвинула нависающие ветви и принялась нащупывать задвижку, сломав при этом два ногтя.

Уэстклиф подошел сзади и обнял ее за талию, невзирая на ее яростные попытки освободиться. Притянув ее к себе так, что их бедра соприкоснулись, он прошептал ей на ухо:

— Вы сердитесь потому, что я занимался с вами любовью? Или потому, что не довел дело до конца?

Лилиан облизнула пересохшие губы.

— Я злюсь, мерзкий лицемер, потому, что вы никак не можете решить, что же со мной делать.

И она изо всей силы толкнула его локтем под ребро.

Уэстклиф словно и не почувствовал удара. Он с издевательской учтивостью выпустил Лилиан, и она выскочила из тайного садика, как ошпаренная кошка.

А Маркус занялся собой. Нужно было успокоить кипящую в душе страсть. Лилиан почти удалось заставить его потерять контроль над собой. Он ведь почти взял ее прямо на траве, как безумное чудовище. Крошечный проблеск самосознания, как в бурю слабый огонек свечи, предостерег его от непоправимого шага. Он бы обесчестил ее! Невинную девушку, дочь одного из гостей! Боже всемогущий, он, должно быть, сошел с ума.

Маркус медленно брел по саду и пытался разобраться в том, что произошло. Раньше он и представить не мог, что способен на такое. Подумать только! Всего несколько месяцев назад он смеялся над Саймоном Хантом и его страстью к Аннабел Пейтон. Он и понятия не имел, что такое всепоглощающая страсть, ни разу в жизни не чувствовал ее жестокой хватки. Теперь же ему казалось, что его разум и воля в разладе друг с другом.

Сейчас Маркус не узнавал самого себя. С Лилиан он мог быть как никогда живым, и мир заиграл новыми красками, как будто одно ее присутствие обостряло все его чувства. Она, просто очаровывала, заставляла смеяться. А как она возбуждала его! Если бы только он мог лечь рядом с ней и утолить эту страсть. Но рациональный ум не мог забывать слова матери. Графиня однажды сказала: «Возможно, нам удастся навести внешний лоск на сестер Боумен, но это будет всего лишь маскировка. Ни одна из этих девушек не обладает достаточной податливостью, чтобы вылепить из них что-то стоящее. Особенно старшая мисс Боумен. Сделать из нее леди — все равно что получить из сусального золота настоящий драгоценный металл. Ее не переделаешь!..»

Вот это и есть одна из причин, почему Маркуса так тянет к Лилиан. Ее живая энергия и непокорность были для него как порыв свежего зимнего воздуха, который ворвался в душную комнату. С другой стороны, бесчестно было бы продолжать оказывать Лилиан знаки внимания, зная, что ничего хорошего из этого не выйдет. Им не быть вместе. Он должен оставить ее в покое. Она именно об этом и просила. Но как же это трудно…

Маркус принял решение, пытаясь прийти к согласию между умом и сердцем. Но не тут-то было!

Он миновал сад и пошел к дому, полный грустных мыслей. Ему даже казалось, что прекрасный пейзаж вдруг померк, потускнел, как будто он смотрел на него сквозь пыльное окно. Внутри огромного дома все выглядело мрачным и затхлым. «Ни в чем не найти мне радости», — подумал Маркус и рассердился. Нельзя же так распускаться! Ему следовало бы переодеться, но он направился прямо в кабинет. Войдя в открытую дверь, граф увидел за письменным столом Саймона Хаита, внимательно изучающего какой-то официальный документ.

Хант поднял голову и улыбнулся, вставая из-за стола.

— Сиди, — остановил его Маркус, махнув рукой. — Я только хотел взглянуть на утреннюю почту.

— Кажется, ты в скверном настроении? — заметил Хант. — Если это из-за контракта с литейщиками, то я уже написал поверенному…

— Дело не в этом.

Взяв со стола конверт, Маркус взломал печать и сердито уставился на письмо. Какое-то приглашение.

Хант задумчиво рассматривал друга. Помолчав, он спросил:

— Тебе удалось договориться с Томасом Боуменом? Маркус покачал головой.

— Кажется, ему нравится наше предложение насчет особых прав для его компании. Не думаю, что при подписании соглашения возникнут какие-то проблемы.

— Значит, это из-за мисс Боумен.

— Почему ты так думаешь? — осторожно поинтересовался Маркус.

Хант бросил на него ехидный взгляд, словно ответ был слишком очевиден.

Маркус медленно опустился в кресло, а Хант терпеливо ждал. Маркус не знал, стоило ли ему довериться. Хант всегда был надежным и разумным советчиком в деловых и светских вопросах, но личными переживаниями он с ним ни разу не делился. Даже как-то в голову не приходило обсуждать собственные проблемы.