Это случилось осенью - Лиза Клейпас

Тут ее мысли спутались, потому что он начал легонько ласкать ее губами. Он поцеловал ее как мужчина, впервые открывший поцелуй, с медлительностью, которая сводила ее с ума. У Лилиан, конечно, было мало опыта, но даже она поняла, что в этом поцелуе больше опытной изощренности, чем чувства. Впрочем, ей было все равно, настолько она была подавлена Она беспомощно отвечала на каждое нежное движение его губ, а он не торопясь возбуждал в ней удовольствие. Вдруг она судорожно вздохнула и отвернулась.

Пальцы Сент-Винсента погладили разгоряченные щеки девушки. Он осторожно положил ее голову себе на плечо.

— Я ведь ни за кем раньше не ухаживал, — прошептал он, лаская губами ее ухо. — Во всяком случае, с серьезными намерениями.

— Для новичка у вас очень неплохо получается, — сказала она, дыша ему в плечо.

Он засмеялся и отодвинулся, разглядывая ее закрасневшееся лицо.

— Вы очаровательны! — сказал он нежно. — И прекрасны. «А еще богата», — добавила она про себя.

Тем не менее он действовал очень искусно, пытаясь убедить ее в том, что ему нравится сама Лилиан, а не ее деньги. Она это оценила. Старательно улыбнувшись, она посмотрела в прекрасное и загадочное лицо мужчины, который, весьма вероятно, станет ее мужем.

«Ваша светлость», — подумала она. Когда Сент-Винсент унаследует титул, Уэстклифу придется обращаться к ней именно так. Для начала она будет леди Сент-Винсент, а потом герцогиней Кингстон. Она поднимется по общественной лестнице выше Уэстклифа и не даст ему забыть об этом. «Ваша светлость! — повторила она. — Как чудесно это будет звучать: ваша светлость!»

Сент-Винсент отправился в клуб, а Лилиан вернулась в дом. Ее будущее начинало принимать какие-то видимые очертания. Но успокоения эта мысль не принесла. Напротив, возникла угрюмая решимость. Она вошла в дом, где царили спокойствие и безмятежность. За последние недели она так привыкла к толчее, что теперь было даже странным идти через пустой холл. А если время от времени в тишине раздавались чьи-то шаги, то это шел кто-нибудь из слуг.

Проходя мимо библиотеки, Лилиан заглянула внутрь. В огромном зале никого не было. Она вошла в помещение, где на двух этажах размещались шкафы и полки с книгами. Больше десяти тысяч томов! Приятно пахло телячьей кожей, пергаментом и бумагой. На свободном от книг пространстве висели карты и старинные гравюры. Может быть, взять что-нибудь почитать? Томик поэзии или игривый роман? Интересно, а где искать романы? На Лилиан смотрели тысячи кожаных корешков.

Лилиан шла от полки к полке. Вот толстенные тома по истории, а дальше были атласы, затем целая библиотека книг по математике — с ними не страшна никакая бессонница! Стена заканчивалась нишей, в которой помещался буфет. На нем возвышался огромный серебряный поднос с гравировкой, а внутри стояли всевозможные бутылки и графины. Особенно привлекала взгляд стеклянная бутыль в форме древесного листа, наполовину заполненная прозрачной жидкостью, внутри нее плавала груша.

Лилиан взяла бутыль в руки, внимательно осмотрела и принялась осторожно взбалтывать содержимое. Действительно, самая настоящая груша золотистого цвета, прекрасно сохранившаяся. Должно быть, разновидность французской водки, подумала Лилиан. Французы называют этот крепкий бесцветный напиток «вода жизни». Его делают из ягод винограда, бузины или сливы. Как видно, из груши тоже.

Лилиан захотелось попробовать напиток на вкус. Соблазн был велик, но ведь леди никогда не пьют крепкое спиртное. Особенно в одиночестве, в чужой библиотеке. Некрасиво получится, если ее застанут врасплох. С другой стороны, джентльмены уехали в клуб, а дамы сейчас в деревне. У большинства слуг сегодня выходной.

Она оглянулась на дверь, а потом посмотрела на соблазнительную бутылку. Часы на каминной полке громко отсчитывали минуты. Вдруг она вспомнила, как Сент-Винсент говорил ей: «Я хочу просить у вашего отца позволения ухаживать за вами».

Его слова прямо-таки звенели у нее в ушах.

— О, черт! — выругалась она и принялась искать стакан в нижнем отделении буфета.

— Милорд?

Заслышав голос дворецкого, Маркус оторвал взгляд от лежащих перед ним бумаг и нахмурился. Последние два часа он работал над списком рекомендаций, которые собирался представить в этом году в парламенте. Если рекомендации будут приняты, это поможет усовершенствовать систему отвода стоков в Лондоне и его окрестностях.

— В чем дело, Солтер? — спросил он недовольно, явно раздосадованный, что ему помешали. Однако старый слуга не стал бы беспокоить хозяина по пустякам. Значит, случилось что-то важное.

— Возникло некоторое затруднение, милорд. Думаю, вам следует знать.

— Затруднение? Какое же?

— Дело касается одной из гостящих в поместье особ, милорд.

— Продолжайте, — потребовал Маркус. Медлительность дворецкого начала раздражать. — Кого из гостей? Что он делает?

— Боюсь, это она. Гостья, милорд. Один из лакеев только что мне рассказал, что видел в библиотеке мисс Боумен. Она… с ней не все в порядке.

Маркус вскочил так резко, что чуть не перевернул кресло.

— Которая из них? Старшая или младшая?

— Не знаю, милорд.

— И что значит «не все в порядке»? С ней есть кто-нибудь?

— Полагаю, нет, милорд.

— Она ушиблась? Ей плохо?

Солтер взглянул на него несколько загадочно.

— Ни то ни другое, милорд. Просто… она не совсем в порядке.

Не стоило терять времени на дальнейшие расспросы. Выругавшись, Маркус выскочил из кабинета и чуть ли не бегом бросился в библиотеку.

«Черт возьми, что могло приключиться с Лилиан или ее сестрой?»

Он очень тревожился, проходя коридор за коридором, невольно удивляясь, каким пустым казался дом без гостей. Коридоры, комнаты-пещеры, бесконечные двери… Величественный старинный дом превратился в безликое подобие гостиницы. Такому дому, пожалуй, нужно, чтобы в нем раздавались счастливые вопли детей. Ему чудился детский смех в коридорах, разбросанные по полу гостиной игрушки, визгливые звуки скрипки, терзаемой на уроках музыки. Он уже видел царапины на стенах, липкие пирожные с вареньем к чаю и обручи, которые катают на задней террасе.

До сих пор он рассматривал брак как неизбежный долг, призванный продолжить род Марсденов. И вот ему пришло в голову, что будущее не обязательно бывает повторением прошлого. Может быть, у него есть возможность начать все заново. Появится настоящая семья, о которой он и не смел раньше мечтать. Поразительно, но, оказывается, ему очень хочется иметь семью… и отнюдь не с любой женщиной. Ему не нужна ни одна из тех, с кем он знаком или о ком слышал, за исключением той самой, которая ему решительно не подходит. А вдруг ему только кажется, что не подходит?

Он сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев, и пошел еще быстрее. Казалось, коридорам не будет конца, но вот он наконец-то переступил порог библиотеки. Сердце билось гулко, как колокол. Какое там спокойствие и твердость духа! Он был близок к панике…