Юстиниан. Великий законодатель - Джордж Бейкер

Иоанн (если это был Иоанн) переступил черту. Мы знаем, что Македония, танцовщица, была политическим агентом, работавшим на Юстиниана и раньше. Мы можем предположить, что эта женщина играла какую-то роль в попытках поссорить Велизария с его супругой. Нет ничего невероятного в том, что Антонина подозревала Константина в таких же замыслах. Это самый простой способ оценки необычных обстоятельств, связанных с его смертью. Если Константин был агентом Иоанна, то легко понять, почему финансист не пожалел никаких усилий для того, чтобы представить его смерть в самом ужасном свете в глазах константинопольского общества. До тех пор Антонина была вынуждена пассивно созерцать направленные против нее нападки. Ее возвращение вместе с Велизарием усилило кризис. Возникла настоятельная необходимость уничтожить Иоанна.

Антонина взялась за выполнение этой задачи с тщательной осмотрительностью. Она ничем не выдала своих намерений. Все время, пока Велизарий оставался в Константинополе, она неотлучно находилась при нем. Только весной 541 года, когда стратег уехал в Персию и оказался в полной безопасности в азиатской глуши, Антонина начала действовать. Именно по этой причине она на этот раз не отправилась в поход с мужем, а осталась в столице.

Для того чтобы остаться, нужны были веские основания. К делу снова был привлечен упиравшийся Феодосии, и Антонина с большим реализмом продолжала играть комедию «Как я обманываю своего мужа».

Вероятно, Феодосии был совершенно искренен, когда выражал свое желание остаться монахом… Антонина вела себя вызывающе, настаивая на возвращении Феодосия. Она открыто сожалела о его уходе из мира и обратилась к Велизарию, который послушно начал публично выражать свое сожаление по этому поводу. К безмерному удивлению общества, Велизарий обратился в высшие инстанции, откуда надавили на Феодосия. Публика была в восторге, когда Велизарий отбыл на юг воевать с персами, а Феодосии, который клялся, что никогда не вернется в Константинополь, нарушил свои обеты и вернулся. Алиби Антонины было безупречным. Никто не усомнился в истинной причине ее задержки в столице. И это была единственная причина, которая могла убедить Иоанна.

Антонина не была актрисой из одной любви к искусству. Она нацелила свою атаку на слабости Иоанна, причем на самую человечную и достойную уважения слабость. У Иоанна была дочь Эуфемия. Невзирая на весь цинизм Иоанна, мы можем предположить, что он решил всеми силами уберечь ее от светского опыта и вырастить милое и невинное дитя. Иоанн обожал это воплощение женской чистоты. Именно на этом направлении и решила Антонина нанести свой главный удар.

Иоанн, конечно, мог бы защититься, если бы знал, откуда последует атака, но именно это обстоятельство Антонина маскировала наиболее тщательно. Ему так и не пришло в голову пресечь дружбу между Антониной и своей дочерью. Эуфемия практически сразу пала жертвой красноречия старой опытной сирены. Не прошло и нескольких дней, как Антонина была в курсе всех девичьих секретов дочери Иоанна Каппадокийского.

Антонине не надо было ничего придумывать и ничего говорить, кроме правды. Она знала репутацию Иоанна. Она знала о его притязаниях и амбициях; она понимала, что одной из причин его нерасположения к Велизарию была возможность того, что полководец может стать его соперником в борьбе за императорскую корону в случае смерти Юстиниана. Иоанн был уверен, что именно ему суждено носить мантию августа, и Эуфемия тоже это знала.

Когда новые подруги оказались наедине, Антонина выразила свое разочарование тем приемом, какой был оказан ей и Велизарию по возвращении из итальянского похода. Им было очень тяжело оттого, что Велизарий, который так много сделал для империи, пленивший двух королей, был холодно и неприветливо встречен Юстинианом.

Эти сентиментальные признания глубоко тронули нежную Эуфемию. Дочь Иоанна, зная, как ее отец боится императрицы, была просто счастлива оттого, что Велизарий и Антонина не выступают заодно с этим страшным противником. Она совершенно разумно заметила, что вина за такое отношение лежит на самих Велизарий и Антонине, так как они пренебрегли возможностью переменить неблагоприятный ход событий, когда располагали ею.

В этот момент Антонина надела на крючок наживку.

Переворот, сказала она Эуфемии, не может быть совершен одними воинами. Для достижения успеха им необходима помощь гражданских администраторов. Теперь, если Иоанн проявит добрую волю, появится надежда на успех. Эуфемия обещала передать отцу слова Антонины.

Иоанн был очень непростым и далеко не глупым человеком. Он, несомненно, внимательно рассмотрел с разных сторон сделанный ему намек и, тщательно рассмотрев, не нашел никаких контраргументов. Это была, пожалуй, реальная возможность воплотить в жизнь его притязания. Он согласился встретиться с Антониной и обсудить это важное дело. Организовать встречу он поручил Эуфемии.

Насколько мы можем судить, здравый смысл и на этот раз не подвел Иоанна Каппадокийского. У него не было никаких оснований опасаться Антонины, так как, и это самое главное, Антонина никогда не показывала по отношению к нему враждебности. В данном случае она защищала себя и своего мужа, но вела себя при этом совершенно неагрессивно. Иоанн, будучи смелым и уверенным в себе человеком, никогда не боялся вещей, бояться которых у него не было оснований. Более того, все, что сказала Антонина, было всем известной правдой. В конце концов, она не могла предать Иоанна, не предав самое себя.

Антонина решила усилить конспирацию. Она убедила Эуфемию в том, что ее встреча с Иоанном небезопасна для них обоих. Это свидание может возбудить любопытство и подозрения. Однако, поскольку она собирается в ближайшее время уехать из Константинополя, чтобы присоединиться к Велизарию, то они с Иоанном могли бы встретиться в парке Руфинины, расположенном в ближнем пригороде столицы. Там находилось частное имение Велизария, где они могут спокойно, без помех обсудить свои проблемы.

Иоанн согласился, и день встречи был назначен.

Узнав об этой истории, Феодора пришла в неописуемый восторг и сразу одобрила хитроумный план Антонины. Поддержка и помощь императрицы позволили Антонине осуществить вторую, самую опасную часть плана. Беседа с Иоанном была не детской игрой: Феодора сразу вовлекла в дело Нарсеса, хранителя личной сокровищницы императора, и Марцелла, начальника императорской стражи. Они согласились отправиться в Руфинины с надлежащим вооруженным отрядом и узнать, действительно ли Иоанн виновен в злоумышлении государственного переворота. Если да, то они смогут убить его без всяких угрызений совести. Представляется, что все было устроено без ведома императора, чье дружеское расположение к Иоанну было хорошо известно и который наверняка начал бы действовать в его пользу. Отряд Нарсеса и Марцелла уже выступил, когда первые слухи о готовящемся достигли ушей Юстиниана. Император сразу послал к Иоанну его лучшего друга, чтобы он предостерег того от встречи с Антониной. Это был, без сомнения, очень великодушный совет. Если бы Иоанн внял ему, то избавил бы себя от множества неприятностей. Но он был представителем не очень редкой породы людей, которые не любят менять свои решения после того, как они приняты. Иоанн решил идти.