Держи меня крепче - Маша Малиновская

В комнаты нас распределили по-разному: кто-то попал в двухместные, кто-то в одноместные. Со слов техперсонала, на этом этаже раньше жили преподаватели и воспитатели, когда Центр был закрытым. Мне досталась маленькая одноместная комнатка, возле которой мы сейчас останавливаемся.

— Нина, ты в душ пойдёшь? — Рита с Леной стоят у лестничного пролёта с полотенцами в руках.

— Нет, девчонки, я перед ужином успела.

— Ну ладно. До завтра тогда.

Они уходят, а Максим привлекает меня к себе, обняв за талию и нежно прикасается своими губами к моим.

— Нина, не ходи больше в душ одна. Помни, в каком месте мы находимся. Думаю, это не совсем безопасно, тут всякий контингент есть.

— Все воспитанники в другом крыле, не преувеличивай.

— И всё же, — он отстраняется. — Открой дверь, я хочу замок глянуть.

Делаю, как говорит Максим, и, удовлетворённый осмотром замка, он снова целует меня. И едва я набираюсь смелости и обвиваю его шею руками, вдруг осознав, что за эти дни ни разу сама не проявила инициативу, как Ларинцев отстраняется. А ведь действительно: он всегда целует меня первым, первым обнимает, а я как та барышня кисейная не смею глаза на него поднять лишний раз. Двадцать первый век, Нина, и ты не из лесу сбежала, не с института благородных девиц вчера выпустилась. Может, он обижается на мою зажатость, принимая её за пренебрежение?

И вот стоит мне попытаться, как я получаю лёгкий чмок в кончик носа и пожелание спокойной ночи. Ну, навязчивой мне хочется быть ещё меньше, поэтому я тоже желаю ему спокойной ночи и закрываюсь в комнате сразу на замок, как Ларинцев и велел.

Переодеваюсь в пижаму и забираюсь под одеяло. В комнате довольно прохладно, поэтому укрываюсь до самого носа. Набираю маме сообщение, обещаю позвонить завтра и рассказать всё подробнее, как у нас тут и что. Потом, всё же решившись, отправляю Максиму смайлик с поцелуйчиком и тот, который демонстрирует сон. Может, это глупо и по-детски? Но как надо, я не знаю, потому поступаю так, как чувствую.

В ответ тоже получаю такой же и ещё парочку и, удовлетворённая, начинаю засыпать. Уплывая на приятных волнах дрёмы, я вдруг вскидываюсь от какого-то постороннего звука. Адреналин впрыскивается в кровь, разгоняя сердце. Мне становится страшно.

Прислушиваясь, я встаю и крадусь к двери. Я точно закрыла её, даже ручку подёргала. Чувствую, как на лбу выступает холодный, когда появляется абсолютная уверенность, что за дверью кто-то есть.

Дрожащими руками беру телефон и быстро набираю Максиму в мессенджере сообщение: «Это ты у меня под дверью?»

Проходит секунда, две, десять… Сообщение не прочитано. За дверью уже явно слышна возня у замка и хихиканье. Мужское! Нет, это точно не Максим.

Я спешно набираю его номер, но слышу только длинные гудки. Неужели уже уснул, а телефон поставил на бесшумный?

Наверное, проходят секунды, но мне они кажутся бесконечными в волнах паники. Я слышу громкие шаги в коридоре и тихий топот. Вероятно, в коридоре был кто-то, кто спугнул непрошенных гостей. С бьющимся сердцем я жду ещё несколько секунд, а потом решаюсь. Возможно, это глупость, и из комнаты выходить не стоит. Но мне так страшно, что я до утра точно поседею. Кто сказал, что эти гости не вернутся? И я не думаю, что они пришли с намерением поговорить о жизни.

Я быстро открываю двери и, сжимая телефон в руке, бегу по слабо освещённому пустому коридору в его конец. Приглушённо стучусь в дверь комнаты Ларинцева. А если Максим уснул в наушниках и не услышит? Обратно к себе теперь идти ещё страшнее. И, кажется, на лестничном пролёте снова слышны голоса.

— Максим, — тихо зову, снова барабаня аккуратно кулаком у самой металлической ручки.

Сердце заходится от страха, когда на лестнице рядом мелькает свет от мобильного, но тут дверь передо мной распахивается, и я буквально наваливаюсь на сонного парня.

— Нина, что случилось? — он смотрит обеспокоено и отходит в сторону, пропуская меня внутрь.

Максим явно уже спал. Переодет в спортивные штаны и светлую футболку, волосы взъерошены.

— Ко мне кто-то пытался войти, — понимаю, что у меня зуб на зуб едва попадает, хотя в комнате Ларинцева теплее, чем в моей. — Я звонила, но ты, наверное, уже уснул.

— В каком смысле? В дверь ломились? — сон с Максима как рукой снимает.

— Кажется, да. Мне страшно. Можно я останусь у тебя?

Может, конечно, это звучит не очень скромно, но мне действительно очень страшно. В своей комнате я одна больше ночевать не буду. К девчонкам попрошусь если что.

— Ты замёрзла, — Максим хмурится, потом стаскивает со спинки стула спортивную кофту и набрасывает мне на плечи. — Трясёшься вся.

Да уж, вид у меня тот ещё. Пижамные шорты коротковаты, майка тоже довольно открытая. Прийти ночью к парню в таком виде идея не очень. Да я бы и не решилась, если бы не всё произошедшее.

— Конечно, оставайся. Ложись пока, я скоро. Как раз уснёшь.

— Куда ты? — мне очень не хочется оставаться одной, и я неосознанно хватаю его за руку.

— Пойду покурю.

Почему-то у меня возникает неприятно обжигающее чувство, что он не очень доволен, что я пришла. Может, я действительно обидела его своей безынициативностью? Потому что дистанцию, которую он держит, можно руками потрогать. Это неприятно царапает, заставляя сомневаться. Не слишком ли поспешила я с решением? Хотя, с каким решением? Влюблённость, симпатия… они ведь не спрашивают тебя и решать не дают.

Он уходит, закрыв дверь снаружи на ключ, а я забираюсь в постель, ощущая жгучий осадок внутри. Усаживаюсь по-турецки, завернувшись в кокон из одеяла. Осматриваю комнату, освещённую слабым светом настольной лампы. Даже эта казённая комнатушка, не отличающаяся комфортом и изысканностью, сразу приобрела жилой дух, впустив нового временного хозяина. Спортивная сумка возле кровати, кроссовки у двери, джинсы, сложенные на стуле, небрежно брошенный сверху свитер. На столе макбук, какие-то распечатанные графики, несколько папок. Вот бывают же такие «уютные» люди, которые даже в столь непритязательную обстановку вносят часть себя.

Минут через десять замок щёлкает, и Максим возвращается.

— Не спишь? — складывает пачку сигарет и зажигалку на стол.

Мотаю головой и смотрю на него. Что-то не так. Я чувствую. Не хочу казаться подозрительной, но внутреннее ощущение не заткнуть. Расслабиться, как он просил, не выходит.

— Максим, что случилось? — решаюсь задать вопрос.

— Ты о чём? — он присаживает рядом со мной на кровать и изучающе смотрит в глаза.

— Не знаю, — отвечаю честно. — Но что-то не так. Я ведь уже говорила тебе, что у меня не было отношений, и, возможно, я что-то не так понимаю. Но я чувствую, что ты держишь дистанцию. И не понимаю, почему.