Инсайдер - Юлия Латынина

Цветущие рододендроны стояли, будто одетые в разноцветные шубки, аромат парчовой ножки и лоскутника заглушал запах изысканных блюд, и ручные белки-ратуфы с позолоченными хвостами прыгали среди приглашенных. При некотором незнании вейской истории подававшиеся гостям кушанья можно было счесть за точную копию тех яств, которыми на этом самом месте кормили десять лет назад вступающего в должность наместника провинции.

Гостей обнесли дивным, только что заколотым и зажаренным для бога ягненком (богов накормили запахом, а мясом будут кормить гостей), и Шаваш, встав, произнес маленькую речь. Шаваш сказал, что счастлив сообщить гостям, что территории, принадлежащей компании, указом государя дарован иммунитет: она изъята из-под юрисдикции местных чиновников, и право суда и сбора налогов на ней принадлежит Теренсу Бемишу.

– Впрочем, – тут же заверил Шаваш, – платить налоги не очень-то придется, так как указ государя предоставит компании обширные налоговые отсрочки на ближайшие два года.

Когда ошеломленные гости переварили это приятное известие, несколько нарушавшее, в пользу компании, суверенитет государства, Шаваш продолжил, что одним из главных недостатков Ассалаха при обсуждении проекта считались плохие коммуникации: как уже мы говорили, прямое шоссе в столицу было построено еще при государе Иршахчане, а дорога к соседнему региону прерывалась, в сорока километрах от Ассалаха, второй по величине рекой империи. Шаваш был счастлив сообщить гостям, что государство уже выделило бюджетные средства на достройку монорельса, автодороги и двух мостов.

Хотя, казалось бы, с чего это государству суетиться? Ассалаху надо – пусть Ассалах и строит, у Ассалаха денег куры не клюют, а бюджетные средства чего тратить в недоедающей стране?

Крупные инвесторы – народ умный, и все сразу отметили, что толпа высокопоставленных вейцев, сопровождавшая Шаваша, была даже больше толпы, сопровождавшей первого министра Яника. Человек пять спросили Бемиша, собирается ли он ограничиться одним лишь Ассалахом и не собирается ли он создавать какого-нибудь фонда для вложений в вейские акции.

По окончании речи Тревис, впервые видевший Шаваша живьем, подошел к нему, желая уточнить вопрос о налоговых отсрочках. Но Шаваш ушел от прямого ответа.

– Не беспокойтесь, так или иначе налогов не будет, – безмятежно сказал он.

Ту т перед Тревисом оказалась хорошенькая девица: в руках у девицы был серебряный поднос, а на подносе – жаренный с кореньями и травами баран. Девочка поклонилась и пропела, что древний обычай велит встречать гостя черным жертвенным бараном.

Тревис с удовольствием положил себе кусок.

– Прекрасный обычай, – заметил он, распробовав нежное мясо. – Та к все-таки, по поводу льгот…

– Обычай хорош, – отозвался Шаваш, – но не совсем таков.

Тревис поднял брови.

– Древний обычай велит встречать гостя зажаренной черной собакой, – объяснил чиновник.

Тревис чуть не выронил тарелку, а потом расхохотался.

– Почему он не хочет стать первым министром? – спросил Тревис Бемиша, когда маленький чиновник отошел в сторону.

– Император не утвердит его на этой должности.

– Поразительный человек.

– Да. Однажды он высказал мне сожаление, что иномирцы не завоевали империю и не сделали его рабом. Он сказал, что к сегодняшнему дню он был бы старшим доверенным лицом у императора Земли…

Тревис усмехнулся.

– Я бы хотел иметь рабов, – вдруг сказал он, – особенно таких, как Шаваш. А у вас есть рабы, Теренс?

Бемиш чуть нахмурился. Первым его рабом был Адини.

– Да. Вон те трое, которые убирают столы, – только я их не покупал, а получил в подарок от разных людей.

– В хорошенькое дело мы вкладываем деньги, – пробормотал Рональд Тревис.

Бемиш рассеянно кивнул.

– Кстати, – сказал Тревис, – когда мы ехали сюда, я обратил внимание: в толпе крестьян стоял такой высокий парень, у него не было левого уха. Я совершенно уверен, что видел его у отеля в столице и там он был одет вовсе не как крестьянин, а сидел в глубине «херрикейна»…

– Вы, как всегда, наблюдательны, Рональд, – сказал Бемиш. – Это не крестьянин. Это один из самых известных бандитов Веи.

– Боже! Он что, хочет пощипать заграничных овец?

– Напротив. По просьбе влиятельных лиц он оберегает этих овец ото всякой мелкой сволочи.

– О чем это вы тут шепчетесь?

Бемиш оглянулся. Перед ним стоял Киссур, одетый на земной манер и ничуть не пьяный. На протяжении всего вечера Киссур не доставил еще никаких хлопот: не сломал ни одному инвестору челюсти и не выполоскал никого в луже. Причина была проста: Киссур был со своей женой, Идари.

– Познакомьтесь, – сказал Бемиш, – Рональд Тревис, глава «Леннефельд и Тревис», Киссур, бывший хозяин этой самой усадьбы.

– И бывший первый министр империи, – с усмешкой докончил Киссур. И живо добавил, обращаясь к Бемишу: – Я не знал, что государь даровал вам иммунитет.

– Видите ли, Киссур, после того как вы подарили мне эту усадьбу, уездный начальник согнал крестьян даром мостить к ней дорогу, чтобы отличиться передо мной. Я не хочу, чтобы местные выслуживались перед компанией таким образом. И я обещаю вам содрать с крестьян втрое меньше денег и повесить впятеро меньше преступников.

– Это-то и плохо, – заявил Киссур, – чтобы тебя уважали, тебе надо вешать вдвое больше, а то на кой черт тебе иммунитет?

Было уже десять вечера, когда один из слуг, неслышно приблизившись к Бемишу, стоявшему в кружке гостей на лужайке, прошептал ему на ухо, что Шаваш хочет поговорить с ним с глазу на глаз. Бемиш допил коктейль и незаметно покинул присутствующих.

Шаваша он нашел в беседке у озера: маленький чиновник стоял у стены с бокалом в руке и, казалось, чокался с танцующей в нише богиней. При звуке шагов Бемиша он обернулся. Бемиш приветственно потряс рукой и уселся спиной к воде.

– Тревис говорит, что вы соберете вдвое больше денег, чем нужно. Люди просто в очередь становятся, чтобы купить кусочек Веи, если их средствами распоряжается Теренс Бемиш. Что вы намерены делать с лишними деньгами?

– Мог бы создать парочку фондов, – сказал Бемиш.

Шаваш, полуобернувшись к окну, взмахнул бокалом. За окном, в свете заходящего солнца, сверкала зелень сада и ровные квадраты рисовых полей. Бесенята слоновой кости плясали над окном и ехидно улыбались чиновнику. Бемиш заметил, что его собеседник пьян, – не так, как на вейских пирушках, когда к исходу ночи все стоят на четвереньках, но значительно больше, чем полагается при деловых переговорах.

– Эта планета, – сказал Шаваш, – планета безумных возможностей. Здесь – самые нетронутые недра во всей Галактике. Здесь есть рабочая сила. Но здесь нет денег.

Шаваш резко обернулся.