Пепел и пламя - Кира Лихт

Маэля освободят! При этой мысли сердце зашлось от восторга. Маэль – сын не Аида, а Никты, богини ночи! Даже если бы он захотел объединиться с Агадой и повергнуть мир в хаос, то никогда бы не смог этого сделать!

Когда я закончила, в комнате воцарилось молчание. Казалось, Гермесу нужно некоторое время, чтобы переварить полученную информацию.

– Просто уму непостижимо, – наконец сказал он. – Значит, детей поменяли местами. Геката – могущественная колдунья, такое ей по силам. Просто шедеврально. Какая жалость, что Геката покинула мир богов! Нам бы сейчас очень пригодились ее показания.

– Тогда Гекате пришлось бы признаться в ужасном преступлении. Может, не стоит упоминать об ее участии в этой истории? Или без этого не получится убедить Олимп в том, что детей подменили при рождении? Как думаете?

– Я не знаю, – ответил Гермес, но мне показалось, что он очень в этом сомневается.

– Мне пришлось пообещать Тиффи, что я никому не выдам ее тайну. Она уверена, что Аид убьет ее, если узнает о ее существовании. Тиффани сказала, что убивать детей не того пола – закон.

Гермес недоуменно взглянул на меня и сказал:

– Подобного закона не существует, поскольку за всю историю такого еще не случалось. Возможно, это неписаное правило темных богов, но оно не имеет отношения к нашим официальным правилам. – Гермес замолчал и склонил голову набок, погрузившись в раздумья. – Секундочку. Кажется, я что-то припоминаю. Несколько веков назад у Астерии, богини падающих звезд, родился мальчик. Да-да, вроде так и было… – Гермес задумчиво потер подбородок. – Астерия не входит в число олимпийцев, поэтому до Олимпа донеслись только обрывочные слухи. К тому же дел у нас и без того было невпроворот… Так вот, темные боги сочли ребенка предвестником зла. Они одурманили Астерию и заставили ее принести мальчика в жертву. В ее же собственном храме. На протяжении последующих десятилетий по небу не пронеслась ни одна звезда. Астерия уже не та, что прежде. Она так и не смогла оправиться от удара. Но, как я уже говорил, на Олимпе об этой истории не упоминался. Поэтому я вспомнил о ней только сейчас, после твоих слов. Помню, мне было жалко бедного маленького мальчика. Ненавижу все эти обряды, – сказал Гермес и посмотрел на меня потемневшими от печали глазами. – Такого я не потерплю, ты уж поверь. Я не допущу, чтобы трагедия повторилась. Многие боги, не входящие в число олимпийцев, живут довольно замкнутыми сообществами, но наши законы применимы и к ним. Я позабочусь о том, чтобы ни с Тиффани, ни с Маэлем, если его освободят, ничего не случилось. Нельзя убивать детей только потому, что они не того пола и родились не у тех родителей. Я этого не допущу.

– Спасибо вам, – сказала я, сжав его руку. – Ваши слова придают мне храбрости.

Гермес огляделся по сторонам, словно оценивая размер квартиры.

– Нам нужно поговорить с Зевсом. Ты к этому готова?

Я выпрямила спину.

– Само собой. Всегда готова. Каков наш план?

– Первым делам нужно сообщить Зевсу о том, что Маэль не смог бы уничтожить мир, даже если бы объединился с Агадой. Потом нужно поговорить с Тиффани. Она должна рассказать все, что ей известно. Возможно, кто-то еще знал о подмене и сможет дать свидетельские показания. Потом свяжемся с Аидом, и…

– Нет! – резко перебила я. – Только не с Аидом! Он жестокий и коварный, я ему не доверяю. Аид притворяется хорошим, как и Энко, но за обаянием и красивой внешностью скрывается чудовище. Пожалуйста, Гермес, не вмешивайте Аида.

– Я не могу обещать, что Зевс не свяжется с Аидом, когда обо всем узнает. Этого стоит ожидать. Ты забываешь, что они братья. Они выросли вместе и доверяют друг другу.

Мне стало дурно.

– Гермес, нет! Мне страшно за Маэля! И за Тиффани.

– Тиффани – дочь Аида. Его единственная дочь. Теперь богам запрещено заводить детей от связи со смертными. Эта девочка – настоящий дар небес. Аид не причинит ей вреда.

– Он убьет ее, – ответила я. – Этого требуют традиция темных богов. Вы же только что сами так сказали, неужто забыли?

– Я не знаю, как рассказать обо всем Зевсу, не упомянув о роли Тиффани. Ведь придется объяснить, кого подменили на Маэля. Только так можно будет доказать, что обвинения в его адрес безосновательны.

– Но…

– Доверься мне, – попросил Гермес, встал с кровати и отряхнул свою безнадежно помятую рубашку. – У меня достаточно опыта. Если бы не я, миру бы уже несколько раз пришел конец. Дипломатия – мой конек. В этом я хорош. – Он протянул мне руку, чтобы помочь подняться. – Постарайся немного успокоиться, и приступим. В конце концов, кто-то же должен это сделать.

– Кто-то же должен, – кивнула я, взявшись за его руку, и поднялась.

Мы с Гермесом обменялись улыбками, после чего тот вытащил из кармана старый поцарапанный телефон.

– Шоу начинается.

* * *

Мы расположились напротив мини-кухни. Гермес набрал какую-то комбинацию на телефоне, и перед нами появился огромный экран, через который просвечивали кухонные шкафчики и плита. Послышались телефонные гудки – как во время самого обычного звонка! – и вскоре на экране вспыхнуло изображение.

– Предоставь разговор мне, – прошептал Гермес в последнюю секунду. Впрочем, представшее зрелище меня так потрясло, что я бы все равно ничего не сказала. Глава олимпийских богов бездельничал, валяясь на диване. Он был одет в грязную, заляпанную футболку. На внушительном животе стояло ведерко с попкорном.

– Не думал, что ты так быстро объявишься, – проговорил Зевс с набитым ртом. Похоже, звонок его не обрадовал. На Гермеса он не смотрел – его взгляд снова и снова возвращался к телевизорам, на которых шли сериалы на разных языках.

– Приветствую тебя, Зевс, – официально ответил Гермес. – С мой подругой, луговой нимфой, ты уже знаком. Вам доводилось разговаривать.

Зевс перевел взгляд на меня, словно только заметив мое присутствие, что-то пренебрежительно пробурчал и брезгливо скривил губы. Выглядел он донельзя раздраженным. Гермес положил руку мне на плечо за спину – так, чтобы Зевс не заметил. Этот жест должен был меня обнадежить, но я невольно напряглась. Зевс не похож на правителя, и уж тем более – на правителя, который будет за кого-то хлопотать.

– Ну что у тебя там? – рявкнул Зевс. – Я занят, сам видишь.

Меня он полностью игнорировал.

– Зевс, речь о Маэле, сыне Аида. Мальчик сидит в одной из твоих темниц в ожидании суда. Появились новости, благодаря которым дело принимает неожиданный оборот.

Зевс снова что-то пробурчал, зачерпнул своей лапищей горсть попкорна и запихнул ее в рот. Часть зернышек зацепилась за длинную бороду, часть – упала на футболку. Мне пришлось постараться, чтобы не поморщиться.

– Боюсь, дело не терпит отлагательств, – добавил Гермес.

Повелитель всех богов взял ведерко попкорна, резко отставил в сторону и принялся стряхивать с живота зернышки.