Решающий момент Ржевской битвы - Александр Ильюшечкин

Из доклада Болдина видно, что немцами был проведен четко спланированный контрудар, осуществлявшийся при мощной поддержке артиллерии и реактивных минометов, также бомбовый удар по нашим частям наносили пикирующие бомбардировщики Ju-87. В то же время никаких упоминаний о действиях советской штурмовой и истребительной авиации на участке 50-й армии в этот день найти не удается, то есть враг обладал полным господством в воздухе и распоряжался им по своему усмотрению.

Наши стрелковые части только накануне отбили у противника опорные пункты Зайцева Гора и высоту 269,8 и за сутки просто физически не смогли построить оборону, способную сдержать столь мощные танковые атаки немцев. К тому же не стоит забывать о тяжелом положении с дорогами, сложившемся в тылу стрелковых дивизий армии и из-за которого было слабое снабжение боеприпасами и продовольствием. За спинами бойцов 173-й стрелковой дивизии вообще простиралось обширное Шатино болото, снаряды и мины подносились или поштучно в руках бойцов, или небольшими количествами в лошадиных вьюках и на телегах.

Рассматривая обстоятельства боя за высоту 269,8, стоит опять обратиться к переговорам командующего 50-й армией с Главкомом Западного стратегического направления от 15 апреля:

«Жуков. Сколько противника наступало на выс. 269,8 и сколько обороняло ее? Где были Ваши танки в это время, что делали артиллерия и минометы?

Болдин. На выс. 269,8 вел бой находившийся полк 298 СД. Противник, по докладу т. Захарова, из Фомино 2-е на выс. 269,8 наступал силой до 2 батальонов пехоты и 7–8 танков. Наши танки в это время находились на сев. окраине Фомино 1-е. Наша артиллерия и минометы вели огонь мало, ввиду ограниченного количества боеприпасов.

Жуков. Где же была 298 и 290 CД, когда Ваш полк сталкивали с высоты, или так же, как и танковая бригада, стояли, поджавши руки, и безучастно наблюдали? Непонятная тактика и больше чем странная. Отвечайте.

Болдин. 290 CД в это время вела бой в лесу юго-зап. отметки 223,3; 298 СД — один полк вел бой на юго-востоке выс. 269,8 и второй полк вел бой на юго-западных скатах высоты 269,8 и третий полк выдвигался во втором эшелоне в направлении выс. 269,8. По докладу командира 298 СД полк, который занимал эту высоту, решением командира полка под сильным воздействием артиллерийско-минометного огня на юго-западные скаты выс. 269,8.

Жуков. А Вы? Вы где были?

Болдин. Я потребовал, когда узнал об этом, от командира дивизии и от тов. Захарова решительными действиями 298, 146 СД, 108 и 11 тбр. восстановить положение и продолжать выполнять задачу».

Из тона переговоров явно чувствуется ужасная напряженность обстановки в высоких командных кругах. И это вполне понятно: Ставка ВГК и командование фронта ожидали от 50-й армии, которая была усилена пятью полнокровными стрелковыми дивизиями из резерва и в полосе которой были сосредоточены три боеспособные танковые бригады, решительных действий и взлома обороны противника вдоль шоссе с дальнейшим соединением с 4-м воздушно-десантным корпусом и частями опергруппы Белова. А армия завязла в кровопролитных позиционных боях, постепенно теряя людей и технику и стремительно утрачивая способность к наступлению.

Таким образом, «маятник удачи» в оперативной обстановке у шоссе 14 апреля качнулся в сторону немцев: ценой приложения огромных усилий 10-й моторизованной дивизии при помощи танков 19-й танковой дивизии удалось сбить стрелковый полк 298-й стрелковой дивизии с гребня высоты 269,8. А тремя часами позже 31-я пехотная дивизия опять-таки в тесном взаимодействии с легкими и средними танками 27-го танкового полка 19-й танковой дивизии смогла отбросить не поддержанную танками 173-ю стрелковую дивизию от шоссе у Зайцевой горы к Строевке и окраине болота.

Довольно интересно в этом контексте звучит донесение за 14 апреля 31-й пехотной дивизии 43-го армейского корпуса:

«Населенный пункт на шоссе 3,5 км северо-восточнее Фомино прочно в наших руках. Противник отступил до северо-западной окраины болота юго-восточнее н.п. Калуговская. Проезд по шоссе почти невозможен»[40].

Даже отброшенные от шоссе части 173-й стрелковой дивизии накрывали дорогу у Зайцевой горы артиллерийско-минометным огнем и мешали врагу спокойно перебрасывать силы по шоссе, заставляя его транспортные колонны на этом участке передвигаться со скоростью улитки вдоль северной окраины деревни.

На этот раз наши части лишь немного откатились назад, ожесточенно обороняясь и не позволив тем самым противнику осуществить прорыв, перехватив инициативу и полностью нивелировав успехи наших войск за предыдущий день.

Из донесения 40-го танкового корпуса противника за этот же день:

«19 ТД: <…> Южнее Фомино происходят передвижения противника, в т. ч. и танков».

Из-за своеобразного изгиба линии фронта в зоне боев разведчики 19-й танковой дивизии имели хорошую возможность для наблюдения за передвижением частей 50-й армии на четырехкилометровом отрезке тыловой дороги от Сининки до Фомино 1-го.

Из донесения 10-й моторизованной дивизии, поданного по итогам боя также вечером 14 апреля: «В Фомино сосредоточены крупные силы противника. Там установлены два врытых танка». (Остается только удивляться усердию и самоотверженности советских солдат, сумевших меньше чем за сутки окопать машины в тяжелом грунте и под постоянным огнем противника. — Прим. авт.) «Беспокоящий огонь вражеской артиллерии по шоссе севернее Фомино. Передвижения войск противника перед участком 19 ТД позволяют предположить о подготовке к наступлению. Огнем штурмовых орудий, танков и артиллерии за период с 12 по 14 апреля подбито 9 вражеских танков»[41].

Примерно в это же время в штаб группы армий «Центр» поступило крайне интересное для нас донесение из штаба 9-й армии. В нем говорилось о том, что из направленных 56-м армейским корпусом 9-й армии в 4-ю армию танков 3 танка типа Pz III и 2 танка типа Pz IV застряли на дороге, идущей к Вязьме. Больше никаких документально подтвержденных сведений о переброске этой группы танков на сегодняшний день найти не удается. Основываясь на вышеприведенных данных, можно предположить, что, скорее всего, это были танки, выведенные из состава 6-й танковой дивизии противника, как раз в это время начавшей сниматься с фронта западнее Ржева для отправки в Германию, предназначавшиеся для 19-й танковой дивизии, терявшей в эти часы в боях с советскими войсками боевые машины одну за другой. Можно предположить, что это была сводная танковая рота, общая численность танков в которой не превышала 10 единиц. Перебрасывать танки своим ходом на расстояние более ста километров противник решил тоже неспроста — как мы помним, железная дорога Вязьма — Занозная была перерезана частями Западного фронта и партизанами, а железнодорожная магистраль Вязьма — Ржев была перегружена, к тому же движение немецких поездов по ней часто прерывалось налетами диверсионных групп 11-го кавалерийского корпуса Калининского фронта. Достоверной информации о том, когда в 27-й танковый полк все-таки подошли загнанные в грязь танки, подошли ли они или вовсе были перенаправлены в другое подразделение, у авторов нет. Однако даже появление в 40-м танковом корпусе трех-пяти Pz III, наиболее эффективных на тот период из всех немецких танков в борьбе против Т-34, все равно не могло перетянуть инициативу действий в районе Фомино — Прасоловка на сторону противника.