Перстень Григория Распутина - Юлия Алейникова

– Ну да, – тряхнув модно подстриженными ухоженными волосами, подтвердил Сергей.

– В таком случае, почему вы сейчас не в институте? Сессия, насколько мне известно, еще не началась.

– Просто отменили пару, решил зайти домой, а что, это наказуемо?

– Ну, что вы, так, интересуюсь в рамках следствия. А в день убийства вашего отца вы не появлялись днем дома?

Ответить Сергей не успел, его прервала пожилая дама в старомодной шляпке с вуалью и хозяйственной кошелкой в руках.

– Добрый день молодые люди, – кивнула она, проходя, с интересом глядя на Сергея и лейтенанта.

– Здравствуйте, Клара Робертовна, – кивнул Сергей, слегка поклонившись.

– Соседка?

– Да, с нижнего этажа. Так что вы хотели?

– В день убийства…

– Ах да. Нет. В тот день не появлялся. У меня были допоздна занятия. Я вернулся домой только в восемь, когда все уже случилось и тело увезли, – неприязненно проговорил Сергей.

– Ясно. Еще раз извините.

Сергей развернулся на каблуках и двинулся во двор, а Валентин, отойдя от арки, прогулялся до ближайшего магазина и обратно. Соседка Клара Робертовна ему понравилась. Уж больно любопытные и живые у нее были глаза.

– Проходите, молодой человек, сюда, пожалуйста, – любезно пригласила лейтенанта Горлова Клара Робертовна, распахивая двери просторной комнаты. – Присаживайтесь. Значит, вы из уголовного розыска? – с ласковой улыбкой разглядывала она Валентина. – У вас на удивление хрупкая внешность для столь серьезной профессии, – без всякого смущения заметила пожилая дама. – Впрочем, что сила тела против силы духа? Итак, слушаю вас.

– Меня интересуют ваши соседи Григорьевы, вы давно с ними знакомы?

– Очень давно. Наши семьи жили в этом доме еще до революции. Удивительно, что и мы и они уцелели. Невероятное везение для страны с такой историей, как наша, – печально улыбнулась она. – Мой дед служил при министерстве иностранных дел, и по невероятно счастливому стечению обстоятельств его услуги были востребованы большевиками. Он уцелел в годы революции и страшные годы сталинских чисток. Мой отец пошел по его стопам и тоже служил по дипломатической части. Какое-то время мы даже жили в Москве, но после отставки отца вернулись в родной город, в свою старую квартиру, – неторопливо рассказывала Клара Робертовна.

– А Григорьевы?

– Ах да, простите, болтливость, знаете ли, признак одинокой старости, – проговорила Клара Робертовна, но, заметив встревоженный взгляд Валентина, торопливо, проговорила: – Собственно говоря, они не Григорьевы. Григорьевым был зять Игнатия Леонидовича, а сами они Шашковы. Дед Игнатия Леонидовича служил доцентом в Технологическом университете, и отец его пошел по ученой части, и сам Игнатий Леонидович большая ученая величина. Увы, продолжить их династию некому. Сын Игнатия Леонидовича погиб в сорок втором. Очень славный был юноша, очень одаренный, ему прочили большое будущее, не сложилось. Они вместе с моим сыном уходили на фронт, и оба погибли. Но у них есть Ниночка. Она вышла замуж за Григорьева, он был учеником Игнатия Леонидовича, тоже, говорят, был весьма успешный ученый.

– А что за люди Нина Игнатьевна и ее покойный супруг? – стараясь скрыть нетерпение, спросил Валентин.

– О! Я мало знакома с молодежью, все-таки разные поколения, – с виноватой улыбкой проговорила Клара Робертовна, – но вот моя домработница Тося…да, знаете ли, это не очень современно, – виновато пояснила дама. – Но моя дочь с сыном сейчас работают в Венгрии и, вероятно, пробудут там еще несколько лет, муж умер год назад, одной мне крайне одиноко, вот и завела себе помощницу, а скорее даже компаньонку.

– Понимаю, – поспешил успокоить Клару Робертовну Валентин.

– Гм. Так вот, моя Тося дружит с Нюшей, домработницей Григорьевых, и иногда мне кое-что рассказывает. Сейчас-то ее нет, Тоси. Уехала на месяц к сестре в деревню. Но что знаю, я вам расскажу, – поспешила успокоить Валентина почтенная дама. – Игнатий Леонидович и Ольга Дмитриевна люди глубоко порядочные и уважаемые, и старший их, Леня, тоже был чудесным мальчиком, а вот Нина, она всегда была очень избалованная, легкомысленная. Кроме нарядов да танцулек, ничем не интересовалась. И в институт-то она только благодаря отцу поступила. Неизвестно, чем бы вообще все это кончилось, если бы она замуж на третьем курсе не выскочила. Не знаю уж, чем ее Борис привлек, обыкновенный мальчик, не красавец, из простой семьи, но очень амбициозный. Думаю, с его стороны это был не совсем бескорыстный союз, а вот Ниночка, возможно, и влюбилась, кто знает? Не знаю, как они прежде жили, но в последнее время, когда у меня Тося появилась, лада в их семье уже не было. Жили они тихо, не скандалили, но жили вроде как сами по себе. А у Ниночки даже любовник есть! И, кажется, до этого тоже были! – При последних словах Клара Робертовна многозначительно выпучила глаза. – И, между прочим, Борис Николаевич об этом прекрасно знал. А еще он очень часто ругал Ниночку за транжирство, и сына Сережу тоже. Борис Николаевич с Игнатием Леонидовичем были очень недовольны, что Сережа в театральный пошел. Но Ниночка с Ольгой Дмитриевной встали на его сторону. Честно говоря, Сережа у них весь в мать пошел, такой же избалованный и ветреный. А уж какой модник! Впрочем, вы его видели. Причесан, как девица, вещи все импортные. А еще он недавно права получил! – всплеснула пухленькими ручками Клара Робертовна. – У Игнатия Леонидовича автомобиль есть, «Победа», он на нем сейчас не ездит, возраст, да и Борис Николаевич предпочитает метро. А что, удобно. У нас на «Канале Грибоедова» сел, на «Технологическом институте» вышел, всего пятнадцать минут до работы получается, как раз газету почитать. Это Борис Николаевич так говорил, когда его спрашивали, почему он на машине не ездит. Так вот, Сережа, как права получил, взял моду на дедовой машине в институт ездить! В девятнадцать лет! В институт! На собственной машине! Можете себе представить? Хорошо хоть Светлана у них девочка серьезная. Наверное, вся в деда пошла. Внешность, конечно, у девочки подкачала. Очень уж она ширококостная у них получилась, не грациозная, но зато умница. Отличница. Да, и Тося говорила, что у Светланы отношения с отцом лучше сложились, чем с матерью. С Ниночкой они как чужие. А вот Сережа мамин любимец, Ниночка спит и видит, как он известным актером станет. А по поводу машины Борис Николаевич и с Ниночкой, и с сыном несколько раз ругался, даже грозился Сергея карманных денег лишить. А только все равно все по их вышло.

– Спасибо, это очень важная информация, – серьезно кивнул Валентин. – А вы не знаете, не было ли у Бориса Николаевича каких-нибудь неприятностей в последнее время, может, на работе. А может, вообще.

– Неприятностей? – задумалась Клара Робертовна. – Даже затрудняюсь, – пожала она плечами. – Но вот Тося говорила, что Ниночка часто упрекала мужа, что с тех пор, как Игнатий Леонидович ушел на пенсию, тот ни одной стоящей работы не написал, ни одной умной статьи, и вообще, что Борис Николаевич только благодаря ее отцу сделал карьеру.

– А это правда?