Сладкая месть - Бонни Вэнак

– Значит, нам не нужно все понимать так буквально. Карта ясно указывает, что ключ лежит у всех на виду. – Грэм свернул карту и убрал ее. – Но я не вижу тут ничего похожего.

Джиллиан внимательно оглядела пустую комнату.

– А что, если ключ представляет собой не предмет, а что-то другое? Давай разделим задачу на части. Во-первых, что такое «ключ»?

– Он нужен, чтобы открыть что-нибудь, – ответил он озадаченно.

– Ты мыслишь слишком конкретными терминами. Давай попробуем абстрагироваться. Смотри – ключом можно открыть какой-нибудь материальный предмет, например: дверь, сундук, шкатулку…

– А можно с его помощью разгадать тайну.

Их глаза встретились. Грэм постепенно осознавал значение ее слов, его взгляд светлел.

– А что, если ключ, открывающий сокровища, – на самом деле не ключ, а… что? Что не под силу украсть расхитителям гробниц? Что может быть спрятано у всех на виду? Подсказка?

– Если Хуфу хотел оставить подсказку в своей погребальной камере так, чтобы она была у всех на виду, – рассуждала Джиллиан, расхаживая туда-сюда, – где она может находиться?

Ее мерные шаги гулко отдавались под сводами комнаты. Грэм посмотрел ей под ноги.

– Джиллиан! Я, кажется, догадался. Что остается неизменным, на что не обращаешь внимания, но что при этом находится у всех на виду?

Озадаченная таким вопросом, она остановилась.

Он указал ей под ноги:

– Сделай пять шагов.

Джиллиан послушно отмерила пять шагов и резко остановилась.

– Размеры камеры! – воскликнула она. – Да, Грэм, ты прав.

Он потер подбородок.

– В карте сказано: «Следуй путем Ра, а затем против Нила теченья иди». Солнце, Ра, идет с востока на запад, а Нил течет с юга на север, значит, надо идти с севера на юг.

Джиллиан считала шаги, пройдя комнату с востока на запад, а потом с севера на юг, а Грэм в это время следил, чтобы им не помешали туристы.

– Значит, снаружи нам надо отмерить от западной стены пирамиды десять метров и сорок шесть сантиметров к западу, повернуть на юг и отсчитать еще пять метров и двадцать три сантиметра, – подсчитала она. – А что с третьей подсказкой?

– «По пустой нише, предназначенной для царя, – цитировал карту Грэм, – познай глубину жизни человека, когда он спускается в царство мертвых». Пустая ниша, предназначенная для царя, – это саркофаг. Он был изготовлен для фараона, и получается, что его мумии никогда там было. Тело украли еще в древности… – Грэм задумчиво улыбнулся. – А что, если мумию никогда и не клали в саркофаг? Некоторые исследователи предполагают, что мумию Хуфу никто не похищал, а она просто покоится в другой камере. Если это действительно так, то саркофаг – это…

– Отвлекающий маневр, в нем и не должны были никого хоронить.

Они дружно посмотрели на огромный пустой каменный саркофаг без крышки, стоящий у западной стены. Джиллиан измерила его глубину и записала цифры в блокнотик, который всегда носила с собой в сумочке.

– Почти метр.

– Значит, ключ зарыт на такой глубине. Придется нам вернуться ночью и выкопать его, – рассуждал он вслух. – Все, возвращаемся в гостиницу.

Вернувшись в гостиницу, они помчались наперегонки в свой номер, радостно хохоча, словно дети. Джиллиан бросила на столик свою широкополую шляпу. Было бы неплохо принять ванну перед ужином.

Черные глаза Грэма горели от возбуждения.

– Хочу еще раз просмотреть наши записи.

Он уселся за маленький деревянный столик и взял карандаш, а она стала расстегивать свою белую блузку. Взглянув на мужа, Джиллиан обнаружила, что он смотрит вовсе не на записанные ими цифры. Вместо этого он с вожделением уставился на нее.

– Как насчет раннего ужина? – спросил он хрипло, указывая глазами на кровать.

– С удовольствием, – улыбнулась в ответ Джиллиан. После изысканного ужина в роскошном ресторане отеля они перешли в просторный бальный зал, чтобы немного выпить и потанцевать. Герцог заказал шампанское. Пузырьки щекотали ей нос, когда она сделала глоток из своего бокала.

От шампанского у нее слегка закружилась голова.

Потолок бального зала был украшен изысканной восточной мозаикой, его поддерживали колонны с капителями в форме цветков лотоса, такие же, как в карнакском храме. Покрытые льняными скатертями столы, стоявшие вдоль стен, были уставлены разнообразными закусками. Играла музыка, пары кружились в танце. Освежающий ветерок проникал в открытые окна, выходящие на террасу гостиницы. Легкий запах цветов, расставленных в огромных восточных вазах, смешивался с терпким ароматом мужского одеколона и тонким благоуханием женских духов.

Конечно, она впервые была за границей и вокруг было на что посмотреть, но Джиллиан глаз не сводила с мужа. По залу кружились в танце элегантные пары и сновали вышколенные официанты, но все они будто не существовали для нее. Грэм разглядывал ее поверх фужера с шампанским. Он едва пригубил шампанское, а Джиллиан уже успела отпить половину.

– Давай потанцуем, – предложил он.

Она видела в его взгляде нескрываемое вожделение и прекрасно понимала, чего ему хочется.

– Обожаю вальс, – сказала она, глядя ему прямо в глаза.

– Я не вальс имел в виду, – уточнил он. – Давай поднимемся в номер и потанцуем там.

Он протянул ей руку. Джиллиан приняла приглашение и встала.

То возбуждение, которое его охватило, когда они разгадали загадку, явно переросло в возбуждение иного рода. Он чувствовал себя победителем и хотел получить еще одну награду, на сей раз – от своей жены.

Оказавшись в номере, Грэм не стал терять времени. Он повалил ее на кровать, жадно целуя и сминая в спешке платье.

Джиллиан села, чтобы ему было удобнее расстегнуть платье. Окно было открыто. Она почувствовала дуновение прохладного ветерка на своей разгоряченной коже. Оставшись в одних чулках, она с улыбкой сбросила тапочки.

Грэм вскочил и стал быстро снимать с себя одежду, а потом опять бросился на кровать и стал ее целовать.

Джиллиан выгнулась, когда он, прерывисто дыша, развел ей колени. Он вошел в нее одним быстрым уверенным рывком. У нее вырвался сдавленный вздох, когда она почувствовала его внутри себя.

Она упиралась руками в бугрящиеся мышцы на его груди, – путаясь пальцами в густых волосках. Джиллиан обхватила его мускулистые руки и спрятала лицо у него на плече, чтобы заглушить крик удовольствия. По телу герцога прошла судорога, он застонал от наслаждения.

Он взглянул на нее из-под полуопущенных век и глубоко вздохнул.

– Мне так нравится, как ты танцуешь, – сказала она шаловливо, но чувствуя при этом в душе уколы ревности. – А у тебя, – она потянула к себе влажную простыню, – до меня было много женщин?