Сладкая месть - Бонни Вэнак

К ее удивлению, Грэм смутился. Он повернулся на бок и подпер голову рукой.

– А как ты сама думаешь, моя дорогая Джиллиан? Она в раздражении прикрыла простыней грудь.

– Откуда мне знать? У меня в этом мало опыта. Я бы сказала, что точно больше одной. А ты был у меня первым, – добавила она мрачно.

– Ты у меня – тоже.

Она уставилась на него как громом пораженная.

– Я должен кое в чем тебе признаться, милая моя. Той ночью в борделе не ты одна утратила невинность.

– Не может быть!

– Но это правда. Ты была у меня первой, Джилли.

Ее глубоко тронуло это признание. Оно внушало ей еще более глубокое чувство к нему.

– И чего же ты ждал? – спросила она.

– Тебя, – сказал он с нежностью. – Я думаю, мы предназначены друг другу самой судьбой. Я рад, что это оказалась ты, несмотря на тот глупый парик.

Джиллиан улыбнулась.

– Даже несмотря на то, что ты был категорически против рыжей девушки с зелеными глазами? – Она перестала улыбаться. – А почему ты был против, Грэм?

– На то были свои причины, – сказал он хрипло.

– Грэм, ты чего-то недоговариваешь.

– Да, – не стал отрицать он. – Возможно, придет время и я тебе расскажу об этом. Но знай, что никакая другая женщина не могла быть предназначена мне судьбой, Джилли. Теперь я твердо это знаю.

Тайны, мелькавшие в его глазах, заинтриговали Джиллиан. Она надеялась, что со временем Грэм ей все расскажет, но когда он приподнял завесу тайны, она внезапно испугалась.

– Ну вот и ключ к сокровищам.

Сердце у Джиллиан бешено заколотилось. Она заглянула через плечо мужа в его записи с подсчетами. Грэм вырезал из деревянного брусочка нечто похожее на ключ.

Ночью они переоделись во все черное и направились к большой пирамиде. У Грэма в мешке были небольшие лопатки и переносной фонарь. Ночной портье не обратил на выходящую парочку никакого внимания. Они быстро добрались до большой пирамиды. В лунном свете песок приобрел мертвенный серый оттенок. Грэм и Джиллиан отмерили нужное расстояние от западной стены и выкопали небольшой плоский камень, на котором был рисунок в форме ключа.

Они его срисовали, и утром Грэм вырезал ключ из куска дерева.

– А я и не знала, что в то время уже изобрели замки.

– Древние египтяне были достаточно прогрессивны, чтобы стать изобретателями первых замков.

– А теперь мы поедем на поиски сокровищ?

– Нет, сначала нам надо навестить моих знакомых. Это племя хамсинов, среди которых вырос мой брат. Они живут на юге. Но прежде надо закупить припасы в дорогу. К тому же, мне кажется, тебе должен понравиться Каир.

Каир с его башнями и минаретами вызвал у Джиллиан бурю восторга. Грэм провел ее по местным базарам, не упуская возможности полюбоваться женственными изгибами ее тела, когда она нагибалась, чтобы получше рассмотреть золотую чашу, выставленную на продажу бойким торговцем. Платье насыщенно-изумрудного цвета с отделкой из кружева цвета слоновой кости эффектно оттеняло белизну ее кожи и пламенно-рыжие волосы. Он больше никогда не позволит ей носить платья этого отвратительного серого цвета. Отец заковал ее в серое, как в стальную броню. Грэму стоило большого труда раскрыть ее истинную сущность. Он знал, что она очень переживала из-за того, что ее никто не замечал, не ценил и не любил, и старался дать ей то, чего она была лишена долгие годы.

Но брать ее с собой на поиски сокровищ Хуфу он не собирался. Он хотел оставить жену под присмотром друзей-хамсинов и отправиться в пустыню за сокровищами в одиночку.

Там, в пустыне, он встретит своего мучителя – в этом он не сомневался. Еще в Каире он заметил рыжеволосого преследователя, который усиленно старался не попадаться ему на глаза. Ошибки быть не могло – это лицо он надолго запомнил.

На следующий день они отправились к хамсинам. Джиллиан очень удивилась, когда Грэм нанял дахабию, чтобы плыть вниз по Нилу. Они уселись на обитую бархатом оттоманку на палубе, и капитан повел лодку вниз по течению. Ветерок приятно обдувал лицо Джиллиан, играя с локонами, выбившимися из ее прически. Она не могла оторвать восхищенного взгляда от живописных пейзажей и полной грудью вдыхала запах реки. По берегам ослики везли телеги, груженные овощами и фруктами. Любопытные детишки разглядывали путешественников.

– Я чувствую себя рыжей Клеопатрой, попавшей в будущее, – сказала она, маша рукой детям.

Грэм улыбнулся:

– Подожди, ты еще не видела хамсинов. Они очень отличаются от других племен пустыни. Например, у них не принято перегораживать шатры, отделяя мужскую половину от женской; мужчины и женщины едят вместе; кроме того, у них принято, чтобы у мужчины была только одна жена.

– Похоже, это прогрессивное племя не отстает от тенденций современности.

Грэм ухмыльнулся:

– Наоборот, это очень древнее племя, которое ведет свой род от фараона Ахенатена. Скорее уж тенденции современности нагнали их. И все это благодаря жене шейха Элизабет.

– Довольно необычное имя для жены шейха.

– Она американка. Очень умна, современна и безумно любит своего мужа. А еще она выступает за предоставление женщинам избирательных прав. Вдобавок она обучила грамоте почти все племя – и мужчин, и женщин.

– Правда? – спросила Джиллиан, скрывая удивление.

– Элизабет любит нарушать традиции. Их с Джабари очень волнует вопрос интеграции племени в современное общество и его финансовой независимости. Уверен, они будут рады возможности посоветоваться с тобой.

– Расскажи мне еще об этом племени, – попросила Джиллиан.

– Они живут далеко в восточной пустыне. Охранник шейха носит титул стража времен. Мы с Джабари и Рамзесом – так зовут охранника – большие друзья. Жену Рамзеса зовут Кэтрин, она дочь английского лорда.

Сюрприз за сюрпризом.

– А этот Рамзес, он любит англичан? Грэм ухмыльнулся:

– Было время, когда он их терпеть не мог. Но он так сильно любит свою жену, что постепенно стал относиться к англичанам с большим уважением. Он больше не зовет их «бледнопузыми самаками». Самак – это такая рыба.

– Повезло тебе, что он перестал ненавидеть англичан.

– Он большой шутник и часто дружески подтрунивает надо мной из-за моего английского происхождения.

Грэм в своем бежевом костюме, светлом галстуке и широкополой шляпе выглядел настоящим англичанином. За исключением разве что одной маленькой детали: утром он не побрился и на его щеках уже пробивалась грубая щетина.

Он преображался на глазах.

Они доплыли на лодке до небольшого селения, Грэм купил четырех верблюдов, на двоих погрузили их багаж и дорожные припасы, закупленные в Каире. По словам Грэма, путь к хамсинам был неблизким.