Апокалипсис от Владимира - Владимир Рудольфович Соловьев

— Интернет полон придурков, — сказал Табриз, скривившись так, будто слышал отчаянно фальшивящего скрипача, играющего серьезную симфоническую музыку в переходе метро. — Если проанализировать всю ту чушь, которую пишут люди, станет ясно, что идей у них нет. Многие предлагают себя, кое-кто — кота Гарфилда, некоторые — актеров и юмористов. Одним словом — чушь!

Илюха, лишенный слова в самом начале нашей беседы, чуть не подпрыгнул от внезапно пришедшей к нему в голову идеи. Робко, но с некой обидой в голосе, он попытался поучаствовать в обсуждении.

— Мы идем по ложному пути! — занудил он. — При чем здесь ныне действующие политики? Если рассмотреть историю Израиля, то царями и пророками там становились не избранники народа, а помазанники Божьи. Что мы все играемся? Вот Билл, к примеру, ничтоже сумняшеся, взял да и старика Теда назначил пророком-царем. За заслуги в борьбе. Нехило, между прочим! А у нас этих Тернеров навалом. В Англию можем Рому Абрамовича послать!

— Точнее, оставить, — отметил Никита, — он и так там все время тусует.

— Не суть, — отмахнулся Илья, — чем он хуже Теда? — И другие ребята есть, — ответил ему Никита, — с мозгами, талантливые. Чем не цари?

— Илюха, — сказал я, — и ради такой хрени ты прервал мою беседу с Табризом?! Абрамович — пророк! Смешно. Уж лучше Лукашенко, он, как вы изволили сформулировать, хотя бы смешной. А этот что? За всю жизнь и пяти слов подряд связно не вымолвил — тот еще пророк! Не хочу тебе ничего говорить про игольное ушко, так как ты мне сразу начнешь тыкать в глаза Биллом и Тедом, но эти пацаны хоть что-то в жизни сделали сами, а этот что-нибудь создал? Вовремя тырнул, кинул, затаился, подружился, избрался, переназначался, подлизался — ив цари-пророки. Смотри, Илюха, еще одна такая идея, и прокляну! Положишь кольцо на полочку и пойдешь в общую очередь ждать Страшного суда. Совсем нюх потеряли, мерзавцы! Лукашенко с Абрамовичем им подавай.

— Володь, — заканючил Илья, — ну ведь все совсем не так! Рома нормальный парень: и Чукотку содержит, и синагогам помогает, и каббалой в последнее время увлекся. Ты к нему несправедлив. Время было такое — все тащили, как могли.

Я не мог больше терпеть этот бред. Бедный мальчик, неужели он действительно думает, что сможет меня обмануть? Как смеет он испытывать судьбу? Типичная еврейская болезнь — все подвергать сомнению и из всего стремиться извлечь выгоду. Я явственно видел — кто-то из ближайшего окружения Абрамовича дружит с Ильей, так что не деньги движут моим помощником, а товарищеские обязательства Что несколько смягчает его вину. — Рома хотя бы делился, — продолжал Илья, — и всегда выполнял любые просьбы Президента. Может быть, дашь ему шанс?

Надо же, слушаю его и вспоминаю Авраама, который во вред себе торговался с Господом:

Неужели Ты погубишь праведного с нечестивым? может быть, есть в этом городе пятьдесят праведников? неужели Ты погубишь и не пощадишь места сего ради пятидесяти праведников в нем? не может быть, чтобы Ты поступил так, чтобы Ты погубил праведного с нечестивым, чтобы то же было с праведником, что с нечестивым; не может быть от Тебя! Судия всей земли поступит ли неправосудно?

Господь сказал: если Я найду в городе Содоме пятьдесят праведников, то Я ради них пощажу все место сие.

Авраам сказал в ответ: вот, я решился говорить Владыке, я, прах и пепел: может быть, до пятидесяти праведников недостанет пяти, неужели за [недостатком] пяти Ты истребишь весь город? Он сказал: не истреблю, если найду там сорок пять. [Авраам] продолжал говорить с Ним и сказал: может быть, найдется там сорок? Он сказал: не сделаю [того] и ради сорока. И сказал [Авраам]: да не прогневается Владыка, что я буду говорить: может быть, найдется там тридцать? Он сказал: не сделаю, если найдется там тридцать. [Авраам] сказал: вот, я решился говорить Владыке: может быть, найдется там двадцать? Он сказал: не истреблю ради двадцати. [Авраам] сказал: да не прогневается Владыка, что я скажу еще однажды: может быть, найдется там десять? Он сказал: не истреблю ради десяти.

И пошел Господь, перестав говорить с Авраамом; Авраам же возвратился в свое место.

Вот только не мог Авраам понять, что бессмысленный разговор затеял, ибо ответ Божий был давно известен — нет там праведников! А у меня терпение точно не как у Господа, молчать я не буду.

— Замолчи, Илья, — прикрикнул я на него, — и передай своему другу и его хозяину слова Иоанна:

Знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден или горяч! Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих.

Ибо ты говоришь: «я богат, разбогател, и ни в чем не имею нужды»; а не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг. Советую тебе купить у Меня золото, огнем очищенное, чтобы тебе обогатиться, и белую одежду, чтобы одеться и чтобы не видна была срамота наготы твоей, и глазною мазью помажь глаза твои, чтобы видеть.

— Не смей больше возвращаться к этой теме!

Мне противно даже слышать об этом грешнике.

Я разошелся не на шутку, в глазах у меня засверкали молнии — видел бы Енох, бежал бы в страхе. Неудивительно, даже в глазах моих мальчишек, которых я люблю и ценю, ужас был неподдельным. Но, как это уже не раз случалось, неадекватность моей реакции была связана не столько с происходящим здесь и сейчас, сколько с предчувствием надвигающейся беды. Щемящая тревога, за последние пятнадцать минут появившаяся в моем сердце, не обманула меня. Перстни на наших руках одновременно засветились, и в воздухе вспыхнула уже знакомая команда — срочно ко мне! Я подошел к ребятам и поднял руки вверх. Пространство вокруг нас дрогнуло полуденным маревом, и мы оказались в Гефсиманском саду, прямо в шатре Даниила, больше напоминавшем палатку полководца, готовящегося к битве.

— Друзья, нам бросили вызов! — Даниил, склонившись над картой мира, стоял посередине шатра, окруженный многочисленной группой людей. На наше появление никто из них не обратил внимания.

— Это довольно забавно, — продолжал Даниил, — и я бы даже сказал, смешно. Нет никакого сомнения в том, что грешники будут повержены, вопрос лишь в выборе оружия возмездия.

Учитель говорил приподнято, я бы даже сказал, молодецки, что мне совсем не понравилось.

— Здравствуй, Даниил, — сказал я, подойдя поближе.

— А, вот и ты! Замечательно. — Учитель обернулся, и его примеру последовали все остальные. Публика была разношерстная: кроме Билла и его парней, я разглядел Теда Тернера, ужасно похожего на постаревшего таракана, Президента США Джорджа Буша-младшего и, к немалому моему удивлению, господ Путина и Назарбаева.

— Как это понимать? — нахмурился я.

Мой вопрос заставил Даниила поморщиться:

— Ты собираешься сейчас, перед лицом войны, устроить мне сцену ревности?

— Какой войны? — процедил я сквозь зубы. —

Кто может тягаться с тобой? Как всегда, будет обыкновенная бойня…