Кай - Алекс Анжело

землю покрывает снег, одновременно со мной приходят зимние альвы. Ты уже знаешь, что может сделать всего лишь один природный дух, но представь, если их собираются десятки или даже целая сотня?

– Становится холоднее? – озадаченно спросил Кай – он никогда не думал о морозах в таком ключе.

– Верно. Многие называют это пляской духов. И если альвы расходятся, то… происходит то, что случилось в ту ночь, – лаконично закончила Дева Льда. – Иногда они разлетаются сами, а порой их надо разогнать.

– Ты разогнала их в ту ночь? Поэтому неожиданно потеплело? – Кай и не заметил, как хрипло звучал его голос.

– Наверное, – неопределенно откликнулась Йенни. – Я не помню точно. У меня был миллион похожих ночей, и та ничем не отличалась. И гарантировать то, что сразу обнаружила пропажу Осколка Зеркала разума, я тоже не могу. Но в чем могу поклясться, так в том, что я уже много лет не играю с погодой и не насылаю такие метели. Они требуют сил. А мне и без того есть куда их расходовать.

– Значит, духи плясали… – протянул Кай несколько разочарованно. Будто ожидал, что узнает нечто особенное. Но нет, по сути своей, трагедия той ночи была лишь сплетением случайностей, и ничем больше.

– В той буре ты должен был умереть, но не умер. Наслаждайся этим. Кхм. По крайней мере, тем, что тебе осталось.

– Но все же, как Осколок Зеркала разума оказался во мне? Ведь должна быть причина?

Стоило лишь Каю произнести это, как тишину разрушил скрип, раздавшийся внизу, – скрипели ступеньки лестницы, ведущей в башню, кто-то поднимался наверх.

Кай с Йенни переглянулись. А шаги зазвучали быстрее, будто идущий уже не считал нужным скрывать свое присутствие.

– Это Соманн? – одними губами прошептал Кай.

Но Йенни, вставая на ноги и распрямляясь, покачала головой. Дева застыла, щурясь и прислушиваясь. Морда волка, что распахнула пасть на ее руке у большого пальца, оскалилась сильнее, а глаз зверя сверкнул.

– Человек… – процедила Йенни, разворачиваясь к Каю. – Хочешь взять с собой эту книжку? – небрежно спросила она, будто речь шла о мусоре.

Он покачал головой. Тайна, окутывавшая эти записи, оказалась гораздо интереснее, чем сам фолиант.

– Идем.

– Что ты собираешься сделать? – Кай с опаской глянул на окно.

– Хочешь остаться?

– Нет. Точно нет.

Его ответ потонул в грохоте захлопнувшейся от ветра двери, по косяку которой стал нарастать лед, запечатывая вход. Йенни стремительно приблизилась к окну, рассматривая надежную толстую раму. Комнату озарила вспышка света, и Дева сменила человеческую форму на ледяную, чтобы тут же разбить окно – стекла и осколки рамы с дребезгом вылетели наружу.

Северный ветер залетел внутрь вместе со снегом, разметав все в комнате.

– Ты разбила окно.

– Ага, и заморозила дверь. А теперь кончай болтать и подойди ко мне.

– Не надо. И перестань меня целовать, – остановил ее Кай, когда она собиралась вновь проделать то, что стало входить у нее в привычку. – Я не замерзну.

Йенни грозно сощурилась, но быстро сдалась:

– Хорошо, но не пожалей. И обними меня покрепче.

– Насколько крепко?

– Так крепко, как только сможешь.

Кай обхватил ее талию. Кожу сразу до боли обожгло холодом, а его ресницы, волосы и пальто мгновенно покрылись инеем. Кай сцепил зубы.

Йенни ухмыльнулась:

– Говорю же, не пожалей.

– Что ты?..

Кай начал запоздало все понимать, но в следующее мгновение Дева, обхватив его в ответ и вдруг явив недюжинную силу, выкинула их обоих в окно. В тот самый момент, когда лед, сковывающий дверь, затрещал, не выдержав натиска по ту сторону, морозный ветер хлестнул Кая в лицо. Сердце упало куда-то в желудок. Они летели вниз, стремительно приближаясь к земле. В ушах стоял вой ветра и безудержный смех Йенни, что придавал безрассудства происходящему.

В какой-то миг их подхватил ветер, Кай ощутил, как воздух стал плотным, будто кисель, настолько, что он лишился возможности дышать. Ветер словно откинул их в сторону, прочь от домов, замедлив и растянув падение. Они упали в воду вблизи того участка берега, где несколько дней назад дед Йона кормил лебедей.

Воду сковала тонкая корка льда, которая с легкостью проломилась, словно яичная скорлупа, под их весом. Руки Кая разжались, выпуская Йенни из объятий, в горле встал ком, взгляд заметался по темной бездне в поисках света.

Но почти сразу две полупрозрачные ладони коснулись его лица.

Йенни… Ее лицо сверкало, а в глазах плескался чистый восторг, точно она увидела лучшее в своей жизни представление, которое опьянило ее, заставило признаваться миру, к которому она относилась неприветливо, в любви. Эта феерия опьяняющего веселья передалась Каю, он совершенно позабыл о том, что заботило его мгновение назад. Даже когда Дева вдруг поцеловала его, даря свое дыхание, он лишь отдался моменту, в это мгновение считая, что происходящее естественно и так и должно быть.

В итоге они проплыли под водой до самого Малервега. Когда они выбрались на поверхность, встречаемые падающим снегом, что мгновенно таял на мокрой после озера одежде, в крови Кая все еще бурлил восторг. И он еще долго не задумывался о последствиях этого вечера, которые непременно будут.

17

Ночное проникновение в церковь постарались скрыть. Разбитое окно наверху башни починили в течение недели, а любые вопросы о том, что повредило предыдущее, сводились священниками на нет. Они любезно просили не вмешиваться жителей в дела церкви, уклончиво давая понять, что они действуют во имя общего блага. Некоторые строили теории о том, что разбить окно могла птица. Но это объяснение звучало гораздо нелепее, и в него было куда тяжелее поверить, чем в то, что наверху башни побывала Снежная Ведьма. Ведь все в Хальштатте знали, что хранится в той комнате. Вот только о том, что внутрь пробрался человек, никто даже и подумать не мог. Ну а Кая больше насторожило совершенно не то, что его могли раскрыть, – в первую очередь его поразило то, как священнослужители, не сказав ни слова, утаили правду.

Когда они с Йенни упали в воду, то, хоть Дева и поделилась с ним воздухом, надолго этого не хватило, так что приходилось выплывать на поверхность. Тогда Кай увидел человека в окнах башни, как и человек его. Несмотря на тьму ночи, Кай был уверен, что, кто бы ни был наверху, он понял, что в воде человек.

Это наводило на мысль о том, что происшествие той ночи могло быть не единственным, которое скрыли. К тому же, несмотря на то что озеро из-за похолодания сильнее затянуло льдом, в тот же день в Хальштатт с того берега приплыла лодка из замка