Кай - Алекс Анжело

сожалея о содеянном и не сомневаясь в своем поступке. – Должно быть, я тебя пугаю? Верно, Кай? – едва не налетев на него, процедила она.

Кай покачал головой. Спокойствие – вот что она увидела в его глазах. Вовсе не страх. И это отчего-то разозлило ее еще больше, словно горячие угли обдали водой. Те исходят поначалу громким шипением, а после затухают. Ярость Йенни тоже начала таять, пусть и не прошла полностью.

– Почему порой ты меня так раздражаешь?.. – бессильно прошептала она.

– Может, ты видишь во мне себя? Я в тебе иногда вижу.

– Бред. Мы совершенно не похожи.

После того разговора в лесу прошло несколько дней. Кай зашел домой, вернувшись из продовольственной лавки, – ему все еще было необходимо чем-то питаться. Отперев дверь комнаты на чердаке, сперва он увидел толстый лед на стеклах, а следом Йенни, которая стояла у распахнутого сундука. Вещи, лежавшие сверху, были беспощадно выкинуты прямо на пол, а в руках она держала полотно.

Кай едва не выронил сверток с продуктами. Прикрыв на мгновение глаза, он повернулся, чтобы скорее запереть дверь.

– Я не хотел, чтобы его кто-то видел, – заметил Кай. Он ощутил некое оцепенение, словно боялся спугнуть свою гостью. Впервые за долгое время они не виделись несколько дней, и лишь белый кречет над городом напоминал о ее существовании.

– И почему же? – спросила Йенни, ее пальцы крепче сжали подрамник.

– Не все работы должны быть увидены.

Кай подошел ближе, сначала сосредотачиваясь на ее фигуре, будто запечатлевая то, что и так навечно осталось в его памяти, а после на самом полотне, рассматривая оттенки и каждый мазок. Он написал ее несколько лет назад, в то время картины из-под его руки выходили все еще неумелыми. Но, несмотря на это, нынешний Кай не изменил бы ничего в этой работе. Портрет был идеален.

Раньше он сомневался в сходстве, но теперь понимал, что каким-то образом не упустил ни одной детали. Тот же разлет бровей, тонкий изящный нос, слегка раскосые глаза, радужки, полные северных льдов, и изгиб бледно-розовых, словно рассветное небо, губ…

Кай поднял глаза, вновь соприкоснувшись взглядом с реальной Девой Льда, стоявшей в его комнате. Его словно пронзила молния. Он подался вперед, впиваясь в прохладные губы и запуская руку в ее шелковистые волосы. Губы обжигали, кололи, будто боль – это плата. Плата за то, что никогда не должно было достаться человеку.

Это был порыв, инстинктивное действие. Он не смог этому воспротивиться. Когда ждешь смерти, жизнь поразительно проста, а желания ясны. И он о своем узнал достаточно давно.

Но Кай отстранился. Ему казалось, его сердце никогда не стучало так неистово. Юноша опасался, что оно вот-вот возьмет и остановится, не выдержав нагрузки. Это совершенно не было похоже на те поцелуи Йенни, когда сила проникала в его тело. Случившееся было стократ ярче.

Он не мог осмыслить то, что происходило с ним.

А в следующую секунду его прижали к стенке. Ледяные глаза блестели – на мгновение Кай застыл, словно утонув в них. Краткое затишье, прежде чем все продолжилось с осознанием, что обратного пути больше нет. Ведь они поцеловались вновь, но теперь уже Йенни доминировала, на миг крепко сдавив плечи Кая.

Скривившись от внезапной боли, он перехватил ее запястья – удивительно, но он смог ее остановить. Казалось, этот факт поразил не только его самого.

– Тихо. Не будь жадной. Это не поле боя, и ты не сражаешься. Меньше силы… – прошептал он хрипло.

«Иначе ты меня сломаешь» – вот что Кай не произнес вслух.

Все еще упираясь спиной в стену, он отпустил ее запястья. Йенни замерла, губы ее были приоткрыты, дыхание с едва слышным хрипом вырывалось из уст, даже холодное сердце Девы Льда стучало чуточку быстрее.

Осознание этого вскружило Каю голову, в следующий миг он сам стал жадным и себя не узнавал, подался вперед, накрывая ее губы своими, а руки бесстыдно коснулись бедер – тонкая блестящая ткань совершенно не утаивала изгибов и выглядела гораздо откровеннее тех материй, что было принято пускать на платья у человеческих девушек.

Это было странно, они целовались слишком долго, и под конец поцелуи кружили голову даже больше, чем вначале. Кай не замечал течения времени, совершенно не чувствовал его, как и не мог думать ни о чем вокруг. Даже лед на окне, лишенный подпитки силы Йенни, успел растаять и влагой стечь по подоконнику.

Все прекратилось в один момент. Дева Льда вздрогнула, резко повернув голову, словно что-то почувствовала. К тому моменту они успели переместиться в кресло, заняв его оба, но Кай совершенно не помнил, в какой миг это произошло.

– Мне надо идти.

Йенни вскочила, ее взгляд был направлен в никуда, блуждая далеко от места, в котором она находилась. В несколько стремительных шагов Дева достигла окна, а после исчезла в вечерней тьме, что успела сковать Хальштатт.

Кая словно облили холодной водой. Хотя он сомневался, что ныне ему это помогло бы, ведь пол под ним был скован тонкой коркой льда, становящейся толще у самого кресла. Кай медленно перевел взор на стену и увидел ту же картину. Его комната превратилась в ледяную пещеру, а он и не заметил как.

– Ох, черт! – воскликнул он, резко поднимаясь на ноги, когда увидел свои накрытые тканью полотна. Их не коснулся лед, но низкая температура никогда не шла на пользу краскам.

Несколько часов Кай отогревал стены, жарко растопив камин, собирал воду, надеясь, что влага не попадет на этажи ниже, а после придирчиво больше часа осматривал картины. Лишь поняв, что все обошлось, сокрушенный усталостью, рухнул на постель. Перевернувшись на спину, он коснулся рукой своей груди, почувствовав под рубашкой контур чужого кольца на цепочке. Взгляд Кая сам собой устремился к потолку. Он неожиданно понял, почему Йенни нравилось его рассматривать: древесные линии напоминали о жизни, интересно было прослеживать их путь и видеть, как некоторые создавали ровный овал.

Но вдруг Кай заметил то, что заставило его тело напрячься, а после подняться с постели. С настороженностью он вновь подошел к креслу. Не весь лед растаял, на потолке тоже была наледь, а из самого ее центра, словно цветы на лугу, росли белые розы – сразу несколько штук гибкими стеблями переплелись друг с другом. Один бутон расцвел, и из него выбрался мотылек, который теперь перебирал лапками по внешней стороне пышного бутона.

Поднявшись на кресло, Кай дотянулся до стебля и выдрал растение с корнем. Прямо в его руках розы обратились в лед и в следующий