Магистр темных дел - Ольга Викторовна Романовская

поступила, согласившись запереться в коттедже, не лучше ли было отправиться к ректору, рассказать о голосе, о витавшей среди деревьев Альме в бестелесном обличии? Но тогда, на кладбище, девушка практически обезумела от страха, дала волю чувствам и вот…

— Я бы себя отругала, а он только слегка пожурил.

Мысли потекли немного в другом ключе.

Девушке вспомнилось, как бережно магистр перенес ее через ручей, а затем головокружительный полет к небесам. Пьянящая смесь страха и восторга. Лика хотела бы испытать ее снова, вновь очутиться в его объятиях, таких крепких, надежных.

Она села на постели и обхватила руками колени. Распущенные волосы падали на плечи, предавая девушке неуловимое сходство с переродившейся невестой Раяна. Лике вдруг безумно захотелось вновь увидеть ее портрет. Спустив босые ноги с постели, — она побоялась испачкать простыни и рискнула раздеться до нижней рубашки — девушка на ощупь добралась до камина и отыскала свечу. Огонек перепрыгнул с ладони на фитиль. Тот зашипел, вспыхнул, наполнил спальню тенями. Лика приглушенно ахнула, увидев прямо перед собой бледное лицо в обрамлении темных длинных прядей, но потом сообразила: это ее собственное отражение.

— Ну конечно, зеркало!

Лика коснулась холодного металла. Последние сомнения улетучились, перед ней вовсе не Альма. К тому же волосы у стригессы светлые, совсем не похожи на волосы Лики.

— Надеюсь, мастер не обидится, если я похозяйничаю на кухне. Заснуть я все равно не засну, дождусь его в кресле.

«Если он вернется», — безжалостно продолжил внутренний голос.

Лика гнала от себя панические мысли, но они упорно возвращались. Если даже она изначально поверила в вину Раяна, то другие и подавно.

Как же ей было стыдно за былые подозрения! Убийца бы не стал утешать, признаваться в преступных намерениях… и отпускать на свободу. Лика осталась бы на кладбище, погребенная в одной из могил, а не сидела бы в теплом доме, под надежной защитой чар.

«Ты ему нужна», — вновь напомнил о себе внутренний голос.

Лика предпочитала не думать зачем, она вообще предпочитала не думать, чтобы не сойти с ума. Зажгла все свечи, которые только нашла, камин и, убедившись, что в спальне никого нет, натянула чулки, не застегивая, влезла в платье. После отважилась-таки зайти в кабинет. Она одним глазком посмотрит на портрет и сразу уйдет.

Ящик стола легко поддался, стоило потянуть за ручку, будто Раян специально его не запер, ждал, что Лике захочется вновь соприкоснуться с чужим прошлым. Портрет тоже никуда не делся, лежал изображением вниз. Лика бережно вытащила его, поставила на стол.

— Привет! — зачем-то поздоровалась она и испугалась, что девушка с портрета ответит.

Но она молчала, все так же улыбалась, излучая счастье.

Перетащив стул, Лика устроилась напротив портрета. Подперев щеку ладонью, она пристально вглядывалась в черты той, которая выбрала сторону тьмы. Виновата ли в этом кровь ее отца, или учиненное злодейство ожесточило Альму? Здесь, в отображении художника, она казалась невинной жертвой. Раян описывал невесту такой же, но какой она была на самом деле?

— Мастер Ромель знал ее и проводил в последний путь. Можно расспросить его.

Лика и сама толком не понимала зачем. Возможно, чтобы найти какую-то зацепку, отыскать стригессу.

— При новой встрече я не спасую, — пообещала себе девушка. — Мастер Энсис прав, я не абитуриентка, у меня два с половиной года обучения за спиной. И к ректору тоже схожу. Совру, будто сама полезла на кладбище, пусть накажет.

Лика внутренним чутьем понимала, упоминать, что они отправились на погост по настоянию Раяна, категорически нельзя. Нужно обставить все так, будто он вынужден был пойти туда и случайно обнаружил опустевшую могилу.

— Что же мне могло понадобится на кладбище?

Девушка задумчиво почесала нос и перевернула портрет: взгляд Альмы мешал думать.

— Ритуал отпадает, этак я сама в Тайную канцелярию попаду. А если просто в расстроенных чувствах сбежала? Точно, Грегор меня довел! Он снова начал приставать, я вырвалась… и заблудилась.

Ложь вызывала много вопросов. Хотя бы потому, что заблудиться, скатившись вниз по косогору, сложно. Но другого более-менее правдоподобного объяснения воспаленный разум не находил.

Зевнув, девушка бросила взгляд на часы: половина третьего. Странно, после общения с портретом Альмы ее потянуло в сон, даже успокоительный чай пить расхотелось. И Лика прикорнула тут же, в кабинете на диванчике.

Ей снилось ромашковое поле. Лика стояла посреди него босая, с венком в руке и улыбалась. Вдалеке виднелись башни какого-то замка. Сколько хватало глаз вокруг — одни ромашки.

— Лика! — звал невесть откуда взявшийся Раян.

Сейчас, она только закончит плести венок…

— Лика!

Голос повторился, и девушка сообразила, Раян звал ее не во сне, а наяву.

Неохотно вынырнув из беззаботной дремы, Лика заворочалась, открыла глаза.

— А?

— У вас шея затечет. Я где сказал спать — на кровати.

Его в страшных вещах обвиняют, а он неизвестно о чем думает!

— Ой! — вспыхнула девушка и, вскочив, прикрыла грудь руками.

В этом не было особой необходимости, даже кое-как натянутое платье надежно скрывало тело от посторонних глаз. Ну почти полностью скрывало: во сне подол задрался, оголив кружево панталон. Однако Раян на них даже не взглянул. Его сейчас мало волновали девичьи прелести.

— Вас отпустили? — радостно спросила Лика и поджала босые ноги.

Она все еще окончательно не проснулась, украдкой зевнула в кулак.

— Почти, — уклончиво ответил магистр.

Он не желал вдаваться в подробности беседы с ректором, равно как и того, на что потратил минувшие после нее два часа. Увы, безрезультатно — ни следа Альмы!

Раяна со страшной силой клонило в сон. Мог бы, он заснул прямо сейчас, стоя, но сначала дело.

— Лика, это очень важно. Слушайте и не перебивайте. Сделайте все в точности, как я скажу. Разумеется, — подчеркнул он, — если вы не считаете меня создателем стригессы.

Девушка промолчала, только на щеках вспыхнули два алых пятна.

— Итак, Скотт, — Раян устроился рядом с ней на диване, практически касаясь ее бедра своим бедром, — вы должны кое-что спрятать. Спрятать хорошо, чтобы никто не нашел, и ни при каких обстоятельствах не признаться, что видели эти вещи.

Лика заверила, магистру нечего бояться.

И вновь ее посетило странное, непонятное чувство, будто воздух между их телами искрился. Когда Раян на мгновение нечаянно коснулся ее, сердце и вовсе подпрыгнуло, стало нестерпимо жарко.

— Когда шумиха немного уляжется, вернете мне. — Озабоченный собственной судьбой, магистр не обратил внимание на дрожь собеседницы. — Если же…

Он осекся и, помрачнев, продолжил:

— Если же меня