Мудрость палача - Чингиз Абдуллаев

Борис Макарович поздоровался за руку с Саидом, прошел вванную, долго мыл руки. И лишь затем приступил к осмотру раненого. Уже по еголицу можно было догадаться, что дела у Саида были не слишком хороши. Рана наноге ему тоже не понравилась. Вслух Тимакин ничего не говорил. Он толькосмотрел. Затем еще раз вымыл руки, вернулся в гостиную и сел напротив Эллы иСаида.

– Значит, так, – твердо сказал Борис Макарович, – с рукой увас будут проблемы. Большие проблемы. Нужна срочная операция, которую нельзяпроводить в домашних условиях. Что касается ноги, то она тоже не внушаетособого оптимизма. Рана была достаточно глубокая, и вполне вероятно, что онаоткроется снова, если вы не будете соблюдать постельный режим.

– Что же нам делать? – спросил Элла.

– Ему нужно в больницу, – решил врач, – и как можно скорее.Мы и так потеряли время.

– Мне нельзя в больницу, – возразил Саид, – вы же понимаете,что мне не удастся выйти из дома. Они не разрешат мне уехать с вами. А если онии не рискнут при вас меня похитить, то все равно узнают, куда я поехал, найдутменя в больнице и пристрелят прямо на месте. А заодно пострадает и вашперсонал.

– Вас нужно вывезти из дома незаметно, чтобы они ничего непоняли, – предложил Тимакин, – вам лучше не шутить с вашей рукой. Уже завтраможет быть поздно.

– Спасибо, доктор, но я не могу так рисковать.

– Вам нужно срочно в больницу, – повторил Борис Макарович, –никаких других вариантов просто не существует. Если хотите, я позвоню вмилицию. Пусть они приедут сюда и будут вас охранять.

– Я меня поддельные документы, – возразил Саид, – и янахожусь в Москве без регистрации. Не говоря уже о том, что между моей странойи Россией существует договор о выдаче преступников. С точки зрениязаконодательства моей страны, я опасный преступник, который должен бытьарестован и выдан властям. Поэтому меня сразу арестуют, а через несколько днейвыдадут. Мне лучше спокойно умереть в Москве. Тогда у меня будет хотя быгарантия того, что я не выдам своих товарищей. Вы же понимаете, что онипредпримут, чтобы заставить меня это сделать. А я не герой, – почему-то сказалон, и у Эллы сжалось сердце от испуга.

– Тогда в лучшем случае вы потеряете левую руку, – спокойнозаметил врач.

Наступило долгое, тяжелое молчание. Первой не выдержалаЭлла.

– О чем вы говорите! – взволнованно сказала она. – Ему нужнонемедленно в больницу.

– Каким образом ему выйти из дома? – спросил Тимакин. – Тыможешь предложить конкретный план?

– Могу, – сразу сказала Элла, – в гостиной диван, на которомспит Саид, полый внутри. Если он спрячется внутрь, мы сможем его вынести издома незаметно. Вместе с диваном. И никто ни о чем не догадается.

– Это хорошая идея, – кивнул Тимакин.

– Нет, – возразил Саид, – тогда уж лучше сделать по-другому.Вызвать рабочих, одетых в фирменные костюмы, и попросить одного из них здесьпереодеться. Мои наблюдатели наверняка будут следить за тем, что мы грузим. Ине обратят внимания на рабочих. Это психологически очень точный ход. Да, онибудут смотреть за диваном, а на рабочих, которые будут его спускать вниз, необратят внимания.

– Очень правильная мысль, – согласился Тимакин, – так и надосделать.

– Я поеду и найду рабочих в фирменных костюмах, – сразупредложила Элла, – я знаю фирму, где грузчики одеты в голубые костюмы.

– Нужно много грузчиков, – напомнил Саид, – человекпять-шесть. Пообещайте им сто, сто пятьдесят долларов. И чтобы они обязательнобыли в фирменной одежде.

Они так и сделали. Тимакин остался дома. Элла довольнобыстро договорилась с грузчиками, которые поехали к ней домой, не подозревая,что их наняли за такую сумму грузить только один диван. Оба наблюдателя,которые сидели во дворе, вскочили при появлении грузовой машины. Очевидно, ихориентировали на нечто подобное. Все получилось так, как предполагал Саид. Онпереоделся в фирменную одежду одного из грузчиков, которому доплатил еще стодолларов. Диван спускали вниз несколько человек. Оба наблюдателя, дежуривших водворе, крутились вокруг машины, высматривая, что в нее грузят. А в это времяодетый в голубой костюм Саид прошел к кабине и сел рядом с водителем.

Диван погрузили, и машина отъехала от дома. Через несколькоминут вышли и Элла с Борисом Макаровичем. А еще через полчаса Саид был уже вбольнице, где Тимакин начал готовить его к операции. Диван отвезли в мебельныймагазин, и завтра утром его должны были привезти обратно. Так они договорилисьс грузчиками, заранее оплатив им завтрашний рейс.

Элла вернулась домой поздно вечером. Операция прошлаблагополучно, и Борис Макарович принял решение оставить у себя Саида под другойфамилией, поместив его в отдельную палату. Когда в десятом часу вечера Эллапроходила по двору, она заметила, что рядом с их подъездом снова стоиткорейская машина. Элла улыбнулась сидящим там людям, как своим знакомым. Итолько поднявшись наверх, она вдруг почувствовала некоторую пустоту.

В столовой ощущалось отсутствие не только дивана. На столикележали уже не нужные лекарства, бинты, вата. Она подошла к столу, опустилась настул и почему-то заплакала. Она сама не знала, почему ей было так грустно.Словно с уходом Саида она потеряла своего близкого друга. Ей было грустно и одиноко,а отсутствие дивана только усиливало некое чувство потерянности.

Она заснула далеко за полночь, и в первый раз за последниедни ей не снились кошмары. Наоборот, на этот раз она спала совершеннобезмятежно, словно со слезами ушла и та тяжесть, которая давила на нее столькодней. На следующее утро привезли диван, и ей показалось, что восстанавливаетсяее прежняя жизнь. Спокойная и размеренная. Но вместе с тем она почувствовалаеще кое-что. Теперь ей хотелось видеть Саида, слышать его голос, знать, как онсебя чувствует. И это желание оказалось столь сильным, что заглушало в ней дажеголос рассудка.

Данные из Службы внешней разведки привезли утром во вторник,и полковник Машков лично расписался в получении списка, который отныне долженбыл стать основным документом для работы его группы. Когда разведка иконтрразведка входили в единую систему Комитета государственной безопасности,секция дипломатической почты считалась одним из подразделений разведки, однакосама связь внутри КГБ осуществлялась Восьмым главным управлением, котороеотвечало не только за внутреннюю и внешнюю связь, но и за шифровальные службы.После развала КГБ в каждой службе появились свои шифровальщики и своиуправления, отвечавшие за связь. Некогда единый механизм КГБ распался нанесколько отдельных подразделений, среди которых были не только разведка иконтрразведка, но и пограничные войска, управление правительственной связи идаже службы охраны государственных чиновников.