Мудрость палача - Чингиз Абдуллаев

– Действительно, нехорошо, – сказал он, – только этоненужные книги. Уже устаревшие учебники.

– Все равно нельзя их уничтожать, – рассудительно заметиламолодая женщина. Она взяла ребенка за руку и отошла от Рашникова. Тот проводилих, сохраняя улыбку на лице. Вторая ошибка, недовольно подумал он. И тут жепоймал себя на мысли, что произнес слово «вторая». Где была его первая ошибка?Где? Когда он ошибся? В чем именно он ошибся?

Рашников продолжал выбрасывать книги, вспоминая, где ондопустил первую ошибку. Перебирая в памяти свои действия, он наконец вспомнил.Конечно. Два дня назад. После того как он выстрелил в полковника Кулакова, онотправился на автобусную станцию. По дороге он тщательно вытер пистолет. Этобыло верное решение. Но затем он достал обойму, проверил оружие и сначалавыбросил обойму, а потом пистолет. Черт возьми! Это была очевидная ошибка. Онведь работал под дилетанта, пользуясь старым оружием. Дилетант не стал бывытаскивать обойму, проверяя оружие, перед тем как его выбросить. Дилетант нестал бы этого делать. Черт побери, он обязан был об этом помнить. Нопрофессиональная привычка дала о себе знать. Кроме того, в лесном поселке всевремя бегали дети, а в его работе любая случайная смерть расценивалась какочевидный брак. «Ликвидатор» обязан был работать чисто, без помарок. Как он могтак ошибиться! Впрочем, сотрудники прокуратуры могли и не обратить внимания натакие тонкости. В конце концов дилетант тоже мог проверить оружие, перед темкак его выбросить. Может, убийцей был бывший военнослужащий или ветеранкакой-нибудь войны.

Рашников вернулся домой. Был уже полдень. Он еще разпрошелся по комнатам. Кажется, все в порядке. Никаких следов, ничегонеобычного. Книг все равно осталось много, но с этим проблем не должно быть.Россия не Европа и не Америка. Здесь хорошая библиотека может быть и у сторожа,и у парикмахера. А тем более у заместителя директора спорткомплекса, которыйраньше работал в КГБ СССР. Хорошей библиотекой даже в Твери никого нельзя былоособенно удивить.

Он внимательно осмотрел все углы. Где-нибудь моглазатеряться какая-нибудь записка, какой-нибудь забытый листок бумаги. Ничего ненашел. Все было проверено, все было чисто. Он спустился вниз и позвонил своемузнакомому, с которым они вместе ездили на рыбалку. Это был бывший военком,пенсионер, живущий в двух кварталах от его дома. Он с удовольствием общался сРашниковым, ибо был весьма словоохотлив, а Рашников был идеальным слушателем,предпочитавшим молчать. Так и проходили их встречи ко взаимному удовольствию,во время которых бывший военком Григорий Денисович Шикин развлекал разговорамисвоего приятеля.

Военком не был простым пенсионером. Он был известнымчеловеком в городе, участником войны, заместителем председателя Советаветеранов области, кавалером многочисленных орденов. Он пользовалсяопределенным авторитетом в городе, и расчет Рашникова был в немалой степени ина этот факт.

– Добрый день, Григорий Денисович, – приветливо поздоровалсяРашников, дозвонившись до своего приятеля.

– Здравствуйте, Игорь Викторович, – обрадовался звонкуШикин, – как у вас дела? Какими судьбами?

– На рыбалку хочу сегодня поехать, – сообщил своему давнемунапарнику Рашников.

– А почему сегодня? – удивился бывший военком. – Сегодня жене суббота.

– Я себя плохо чувствовал вчера, и врач выписал мнебюллетень, – сообщил Рашников. Он знал, как важно быть точным в деталях. –Говорят, что нужно больше бывать на свежем воздухе. Вот я и подумал, можетбыть, лучше нам прямо сегодня и поехать.

– Конечно, – обрадовался Шикин, – давайте сегодня.Замечательная идея. Если бы вы не работали, мы бы с вами каждый день тудаездили. Часам к пяти поедем. Там ведь в это время собираются все наши рыболовы?

– Только пенсионеры. Но послеполуденный лов самый лучший, явсегда это говорил. Значит, договорились?

– Я за вами заеду, – пообещал Шикин. Я него был старенький«Москвич», на котором они ездили на рыбалку. Рашников знал всю семью Шикина,иногда бывал у них в гостях. Я ветерана было двое детей и трое внуков, которыеобожали своего деда. Шикин очень гордился своей семьей, вызывая иногда глухоераздражение у Рашникова, не понимавшего, чему так радуется этот пожилойчеловек, отдавший всю свою жизнь, здоровье и силы этой стране, а взаменполучивший нерегулярно выдаваемую пенсию и приглашения на слеты ветеранов.Рашникова такая перспектива не устраивала. Он успел познать вкус другой жизнина Западе, приобщиться к абсолютно иному образу жизни и теперь собирался уехатькуда-нибудь в тихую страну, чтобы получить все сразу – красивый дом, молодуюженщину и обеспеченную старость.

Он считал, что страна, за которую он рисковал большую частьсвоей жизни, не оценила его по достоинству. Он получал пенсию бывшегополковника КГБ, и это был мизер, на который нельзя было даже купить билет в тустрану, куда он хотел отправиться. Скрывать, что он бывший полковник, былонельзя. Иначе его не смогли бы найти те, кого он ждал. Поэтому он и не скрывални своего имени, ни своей прошлой жизни. Однако о своей работе в КГБ почтиникогда и никому не рассказывал, а если его спрашивали, то он отвечал, чтопроходил службу в войсках КГБ, иногда говорил, что был пограничником.Пограничные войска раньше входили в КГБ, так что это ни у кого не вызывалоподозрений.

До назначенного времени у него оставалось еще несколькочасов. Он в последний раз осмотрел все комнаты, разделся и, поглядев на часы,лег спать. Заснул он мгновенно, у него действительно были крепкие нервы.Проснулся в половине пятого, как и рассчитывал. Проверив время, Рашниковулыбнулся: за много лет он привык просыпаться без будильника точно тогда, когдаему нужно было.

Сегодня он одевался особенно тщательно. Положил в сумкунебольшой респиратор, упаковал в один целлофановый пакет наличные деньги, вдругой – грим, который ему понадобится. Все было готово. Он еще раз всепроверил, когда услышал стук в дверь. Это приехал Шикин.

Дальнейшие события развивались точно по намеченному имплану. Они поехали за город к месту традиционного сбора рыболовов. Взяли лодкуШикина, погрузились в нее со своими удочками. По дороге Рашников несколько разжаловался на сердце. В лодке он сидел с удочкой, укрывшись плащом. И в какой-томомент, когда удочка у него в руках начала дергаться, он резко встал и,потянувшись за удочкой, перевернул лодку.

Кроме Шикина это видели по меньшей мере пять или шестьсвидетелей. Рашников сразу ушел под воду, освобождаясь от плаща. Сумку он успелнезаметно схватить, падая в воду. Шикин выплыл сразу, ухватился за лодку. Здесьбыло неглубоко, около пяти метров. Достав респиратор, Рашников вдохнул воздух иосвободился наконец от плаща, который сразу всплыл на поверхность.

Он слышал крики рыболовов над своей головой, истошные воплиШикина – его напарник слишком долго не показывался. Рашников поплыл прочь отлодки, стараясь держаться на глубине. Вода была грязная, мутная, повсюдуторчали коряги, лежал густой ил. Он плыл, не обращая внимания на крики у себянад головой. И лишь когда он отплыл достаточно далеко от того места, гдеосталась перевернутая лодка с Шикиным, он наконец позволил себе выплыть наповерхность. Чуть поднял голову, огляделся.