Игрушечный мир. Отдохнем по-взрослому - Владимир Тимофеев

Сказано – сделано. Пригляделся. И понял, что…

«Мать твою за ногу! Лопух я, лопух!»

Всё то время, что я упражнялся в стрельбе и «крошил яйца» гранатами, противник занимался стратегическим развертыванием. Действуя при этом очень и очень разумно. То бишь жертвуя пешку, но получая взамен инициативу и качество. Ибо сколько я всего «кузнечиков» намолотил? Сорок с копейками? И какой это процент выходит от двух миллионов? Две сотых промилле, говорите? Ну да, вы правы, в этом случае даже наши дорожные инспекторы, скрепя сердце, признают, что клиент трезв как стеклышко, а тут, блин, целый улей… условно разумный. Или гнездо – не знаю точно, как у «саранчи» эта хрень называется. Стая что ли? Или рой? Впрочем, не важно. Важно то, что на убой они («он, она, оно – нужное подчеркнуть») послали всего четыре десятка «смертников». Типа, посмотреть, на что способен противник, ну и отвлечь его заодно от главного направления. Я ведь и впрямь решил, что твари меня атакуют в лоб и, как минимум, полком, если не дивизией. А на самом-то деле коконы раскрывались в определенном порядке, то здесь, то там, создавая ощущение целой толпы из монстров и заставляя меня тем самым «работать по площадям». По воробьям из пушки палить. Да еще и прямо перед собой, по центру, в то время как основные «подразделения» врага группировались на флангах. Тихонечко так, прячась за своими же «яйцами» и подбираясь всё ближе и ближе. Не знаю уж кто командовал этими гадами, но командовал он грамотно – факт. Так что теперь «кузнечики», поднакопив силы, медленно, но верно заходили с обеих сторон, беря меня в клещи.

Двумя точными выстрелами сшиб двоих, самых резвых, потом еще парочку, просочившуюся вдоль гребня и попытавшуюся зайти с тыла. Дальше всё пошло тяжелее. Пока выцеливал одного, другие успевали короткими «перебежками и перепрыжками» переместиться вперед или вбок, к новому укрытию – какому-нибудь очередному валуну, благо, их на склоне хватало и в преизрядном количестве. В итоге уже через пять минут меня фактически окружили – позади скальный обрыв и расщелина метров пятьдесят глубиной, а спереди и с правого фланга – полчища «саранчи». Правда, слишком уж активно враги атаковать пока не пытались – трудновато, знаете ли, сотню метров открытого пространства под пулями преодолевать. Плюс путь к отступлению у меня еще оставался: на левом фланге тварей было существенно меньше, и казалось, что пробиться сквозь них – не проблема. Во всяком случае, на первый взгляд.

«Что ж, деваться некуда, надо пробиваться». Налево через гребень, затем вниз по склону, а дальше либо в быстром темпе уходить по предгорьям, либо двигать наверх – к леднику. Ну а потом как обычно – действовать по обстановке. Импровизировать, одним словом.

Короче, быстро сменив магазин и резко выдохнув, я что было сил рванул влево и вверх. Стреляя на ходу, неприцельно, рассчитывая больше на испуг, нежели на реальное уничтожение живой силы противника.

Рывок удался. До верхней точки холма я добрался довольно легко, практически не встретив сопротивления – так, лишь несколько жалких попыток, моментально пресеченных короткими очередями в упор. А вот за гребнем… за гребнем я понял, что опять облажался. Оказалось, что одинокого бойца там уже ждали. С нетерпением – не меньше трех сотен зубастых «кузнечиков» скопилось на обратном склоне. И вся эта гопа тут же бросилась на меня. Толпой. Точнее, клином. Острие которого мне лишь в самый последний момент удалось срубить очередью на пять «патронов» – не успели гады рассеяться, и потому все пульки нашли свою цель. Да не один в один – по пять-шесть особей на каждую иголочку нанизалось. С шумом, треском и вонью от разлетающихся во все стороны липких ошметков. В общем, только две твари из авангарда прорвались к моей драгоценной тушке. Самые, видать, шустрые. От одной я успел увернуться, добив ее позже ударом с носка, вторую прикладом приложил со всей дури. Как выяснилось, с вполне приемлемым результатом: два удара – два трупа. Не выдерживает, выходит, «саранча» плотных контактов с тяжелыми и тупыми предметами. Вот только зубки у нее мне очень на вид не понравились. Ведь если по твердости эти клычки сравнимы с приснопамятными коконами, то броня моя им на один укус, порвут как бумагу и не заметят. И это значит, что опять приходится отходить. Назад к обрыву. И думать, соображать. Очень быстро и очень резво. Что делать и как выбираться из той задницы, в которую сам себя и загнал по большому счету.

Ценная мысль пришла в голову через минуту. Тогда, когда основной боезапас иссяк и пришлось втыкать в «арку» чуть изогнутый магазин «последнего шанса», тот, что с пороховыми патронами. Подумалось даже: «Не так уж и неправы были наши остряки, когда ржали насчет «застрелиться»». Очень в тему подумалось, хотя и грустно, конечно.

И вот как раз на этой печальной ноте меня и осенило. Молнией шарахнуло по мозгам, очищая его от лишнего хлама. «Блин! Меня ж всё это время «шваброй» долбят, не переставая. Так отчего бы и мне им алаверды не устроить? Ответную, так сказать, любезность. Точнее, пакость». В общем, даже не успев додумать эту мысль до конца, перевел штурмовую винтовку в АБ-режим и шмальнул по первому же высунувшемуся из-за камней гаду. Шмальнул и… просто охренел от эффекта. Даже замер на миг с отвисшей челюстью, фактически отключившись от мира. Впрочем, моей секундной слабостью «кузнечики» не воспользовались. Поскольку и сами, кажется, охренели. И замерли. Вместе со мной. Не в силах пошевелиться, соображая, что это с «собратом» их приключилось? Такое странное и страшное.

Немая сцена длилась почти пять секунд. Первым пришел в себя «царь природы». То бишь я, человек. «Пришел», очнулся и вновь нажал на спусковой крючок, целя уже в кокон. Ближайший и, как ранее казалось, непробиваемый.

Что ж, может, эта «броня» и впрямь не пробивается ни штыком, ни пулей, но я-то ее вовсе и не собираюсь пробивать или там протыкать – мне ведь надо просто врага уничтожить. А как – без разницы.

В общем, после моего выстрела кокон весь как-то осел, оплавился и уже через пару мгновений растекся по земле грязной лужей. Бесформенной бурой субстанцией, сильно напоминающей ту, что покрывала склон, на котором я давеча «зарубился». Ага, выходит, зря я обычный боеприпас расходовал, сразу надо было «шваброй» работать. Ну да не беда, сейчас мы это дело быстро поправим, а потом причешем всю эту погань гребеночкой струнной, на ноль ее, сволоту, помножим, с гарантией и без остатка.

Воодушевленный внезапно найденным решением «неразрешимой» задачи, я перекинул предохранитель в режим «автомата», вскинул винтовку и… «Ад последовал за ним» – фраза хоть и напыщенная, но вполне адекватная. Попадающие под «струны» недруги почти моментально лишались формы, превращаясь в тягучую липкую массу, ни на что более не способные, кроме как добавлять вони в местную атмосферу.

Через минуту-другую в полусотне метров от меня вырос целый вал из расплавленной плоти врагов. А спустя еще секунд тридцать по рядам коконов будто прошла незримая волна. «Яйца» лопались, разрывались и из них сплошным потоком лезли, ползли твари. Сотнями, тысячами, десятками тысяч. Словно осатанев, они рвались ко мне, пытаясь добраться до, кажется, единственного в этом мире бойца, способного противостоять их всепожирающей сути.