Благородный Дом. Роман о Гонконге. Книга 2. Рискованная игра - Джеймс Клавелл

Армстронг умело обыскал русского. Никакого печатного наставления и никакой пленки в рулоне.

– Куда ты это дел?

– Я не понимать!

Ненависть русского мало трогала Армстронга. Никакой злобы он не испытывал: перед ним был лишь объект, попавший в западню.

«Интересно, кто донес на бедолагу? Напуган до смерти, и есть от чего: пропал теперь для КГБ и своего народа навсегда, все равно что умер. Интересно, почему преуспели мы, а не старина Роузмонт со своими цэрэушниками? Как получилось, что о закладке стало известно нам, а не янки? Как об этом пронюхал Кросс?»

Армстронгу было сказано лишь, где и как будет сделана закладка, а также что произведет ее матрос с авианосца, а принимать будет кто-то с «Иванова».

– Ты отвечаешь за это дело, Роберт. Пожалуйста, не завали его.

– Не завалю. Но пожалуйста, поручите кому-нибудь другому допрашивать Брайана Кво…

– Говорю в последний раз, Роберт: проводить допрос Квока будешь ты. Ты прикомандирован к Эс-ай, пока я тебя не отпущу. А если заскулишь еще раз, сделаю так, что вылетишь из полиции, вылетишь из Гонконга и останешься без пенсии. Вряд ли тебе нужно напоминать, что у Эс-ай длинные руки. Работу ты вряд ли найдешь. А если уйдешь в криминал, то помогай тебе Бог. Теперь все ясно наконец?

– Да, сэр.

– Прекрасно. Брайана подготовят для тебя на шесть утра, завтра.

Армстронг поежился.

«То, что мы поймали его, – невероятное везение! Если бы Очкарик У не был родом из Нинтока, если бы старая ама не разговорилась с одним из Вервольфов, если бы не отток вкладчиков из банка… Господи, сколько всяких „если“. Но ведь именно так и можно поймать рыбу, большую рыбу. В большинстве случаев это чистое везение, черт побери, чистейшей воды везение. Господи боже, Брайан Квок! Бедняга ты, бедняга!»

Он поежился снова.

– Вы хорошо себя чувствуете, сэр? – спросил Малкольм Сунь.

– Да. – Армстронг оглянулся на русского. – Куда ты дел пленку, рулон пленки?

Тот вызывающе смотрел на него:

– Не понимаю!

Армстронг вздохнул:

– Понимаешь, слишком хорошо все понимаешь.

Через толпу зевак проехал большой черный фургон и остановился. Из него вышли еще несколько сотрудников Эс-ай.

– Давайте его в машину! И не отпускать ни на минуту, – скомандовал Армстронг державшим русского.

Толпа живо обсуждала происходящее и проводила задержанного свистом, когда его грубо заталкивали в фургон. Армстронг с Сунем залезли вслед за ним и закрыли за собой дверцу.

– Водитель, пошел, – приказал Армстронг.

– Есть, сэр. – Водитель выжал сцепление, и фургон, пробравшись через толпу, влился в густой поток машин, направляясь в Главное управление.

– Ладно, Малкольм. Можешь начинать.

Агент-китаец вынул острый как бритва нож. Русский побледнел.

– Как тебя зовут? – спросил сидевший на скамье напротив Армстронг.

Малкольм Сунь повторил вопрос по-русски.

– Д-д… Дмитрий Меткин, – пробормотал тот. Его по-прежнему держали, как клещами, четверо, и он не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой. – Матрос первого класса.

– Ложь, – с готовностью объявил Армстронг. – Давай, Малкольм!

Малкольм Сунь поднес нож к левому глазу моряка, и тот чуть не упал в обморок.

– Это будет потом, шпион, – с леденящей усмешкой пообещал Сунь по-русски.

Ловкими движениями, с подчеркнутой злобой Сунь быстро срезал с моряка плащ. Армстронг тщательно обыскал русского, а в это время умело орудовавший ножом Сунь срезал со шпиона матросскую тельняшку и остальную одежду, ни разу не задев его и не поранив, пока тот не остался нагишом. Неоднократный тщательный обыск ничего не дал. Ничего не было ни внутри туфель, ни в их каблуках, ни в подошвах.

– Если это не микрофотопленка и нам пока ничего не удалось найти, то, должно быть, это у него внутри, – рассудил Армстронг.

Державшие русского перевернули его. Сунь вынул хирургические перчатки и операционный крем и глубоко засунул пальцы в анус. Русский дернулся и застонал. От боли на глазах у него выступили слезы.

– Цзю ни ло мо, – произнес довольный Сунь. В руках у него был небольшой, завернутый в целлофановую пленку рулончик.

– Держите его как следует! – рявкнул Армстронг.

Убедившись, что приказ выполнен, он стал осматривать цилиндрический пакетик. Внутри были видны двусторонние кружочки кассеты с пленкой.

– Похоже, «минолта», – задумчиво проговорил он.

Осторожно завернув целлофан в салфетку, он снова уселся напротив русского.

– Мистер Меткин, в соответствии с Законом о неразглашении государственной тайны вам предъявляется обвинение в шпионской деятельности против правительства ее величества и ее союзников. Все ваши показания будут зафиксированы и использованы в качестве улики против вас. Ну вот, сэр, – мило продолжал он, – вы попались. Мы из особой разведслужбы и подчиняемся обычным законам не больше, чем ваш собственный КГБ. Мы не желаем вам ничего плохого, но, если захотим, можем держать вас до скончания века, причем в одиночке. Хотелось бы, чтобы вы пошли на сотрудничество с нами. Ответили на некоторые вопросы. Если вы откажетесь, мы все равно вытянем из вас нужную нам информацию. Мы пользуемся многими методами вашего КГБ, а в чем-то даже вас перещеголяли.

В глазах русского мелькнул страх, но что-то подсказывало Армстронгу, что расколоть этого человека будет непросто.

– Ваше настоящее имя? Ваше официальное имя в КГБ?

Русский лишь смотрел на него не отрываясь.

– Какое у вас звание в КГБ?

Тот по-прежнему смотрел и молчал.

Армстронг вздохнул:

– Если предпочитаете иное, могу передать вас в руки моих китайских друзей, старина. Они совсем вас не жалуют. Ваша Советская армия прошлась по всей деревне Малкольма Суня в Маньчжурии, стерла ее с лица земли и уничтожила всю его семью. Извините, но мне действительно необходимо знать ваше официальное имя в КГБ, ваше звание на «Иванове» и официальную должность.

Снова враждебное молчание.

Армстронг пожал плечами:

– Приступай, Малкольм.

Сунь протянул руку и рывком вытащил из крепления жуткого вида ломик. Четверо китайцев грубо перевернули Меткина на живот, распластали его, а Сунь наживил кончик лома. Русский завопил.

– Подождите… подождите… – вырывались у него из горла английские слова, – подождите… Я – Дмитрий… – Еще один вопль. – Николай Леонов, майор, политический комисса-а-а-ар…

– Хватит, Малкольм, – остановил Армстронг, пораженный тем, какую важную птицу они поймали.