Ленинградец - Александр Берг

Результат первого боя перед вами: позиции японцев взломаны, сам батальон потерь почти не понес. Техника получила минимальные повреждения и максимум через пару часов будет снова в полностью боеспособном состоянии. Сейчас идет дозаправка машин и пополнение ими боеприпасов. Среди нашего десанта потери также минимальны: один боец погиб и шестнадцать получили ранения различной степени тяжести. Утром мы будем готовы снова идти в бой.

– Новиков, Новиков… – Жуков явно пытался вспомнить, где и при каких обстоятельствах он слышал мою фамилию. – А это не ты в прошлом году вдрызг разругался с Куликом, сначала назвав его бараном, а потом наголову разгромив при штабных играх в «Стратегию»?

– Я, товарищ комкор.

– Ладно, хоть ты и не выполнил приказ командира штаба корпуса, но был в своем праве. В дальнейшем тоже будешь только сам выбирать себе задания?

Странный вопрос. Да и не похож Жуков на того, кто будет спокойно сносить своеволие младшего по званию. А я, как ни крути, все же вроде как считаюсь военным и должен, по идее, беспрекословно выполнять приказы вышестоящих.

– Нет, товарищ комкор, только если приказ будет откровенно глупым. Поймите меня правильно, моя основная задача – испытать технику и новый штат в боевых условиях. Если моему подразделению отдадут идиотский приказ, в ходе которого оно или будет уничтожено, или понесет большие потери, то испытания, считай, провалятся. Кого из начальства будет интересовать, что подразделение погибло, выполняя в принципе невыполнимое задание. Я буду отказываться выполнять невыполнимые или идиотские приказы, причем с обязательным фиксированием, кто, когда и что приказал, для последующего рапорта на имя начальника Главного Автобронетанкового управления товарища Павлова.

Услышав это, крутившийся рядом штабной майор ощутимо вздрогнул. Вызвать на себя гнев такого начальства он явно не хотел и теперь наверняка уже жалел, что побежал кляузничать на нас командующему корпусом. Но сделанного уже не вернуть, и теперь ему только и остается, что со страхом ждать наступления каждого нового дня: вдруг придет опала с Олимпа. Вот уж, действительно, лучше ужасный конец, чем ужас без конца. А что вы хотели, я тоже умею мстить. Наябедничал на нас – теперь получи ответку, чтоб в следующий раз не показывал свой гонор и не пытался отомстить, если его по праву послали лесом.

– Значит, говоришь, что утром снова полностью готов к боям?

– Да, сейчас к станции отправится колонна за боеприпасами и топливом, а то мы уже упели хорошо поиздержаться за время боя. Следует всегда иметь запас, а то техника без топлива и боеприпасов – всего лишь дорогостоящий металлолом.

– Это ты правильно сказал. А что у тебя за техника? Слышал про новые образцы, но пока вживую еще не видел.

– Только легкая, в частности новые легкие танки ЛТ и противотанковые самоходки СУ-57, а также гусеничные бронетранспортеры разных модификаций. Кроме нас еще отправили на испытания и колесную технику вместе с легкой гусеничной. У меня просто гусеничные бронетранспортеры по штату танкового батальона, а должны еще прислать для пехотных частей. Мы первые. Думаю, что уже завтра передовые эшелоны будут здесь.

– Это хорошо. А пока покажи, что стоит на вооружении в твоем батальоне.

Хорошо, что Жуков не полез в бутылку и не стал строить из себя грозного начальника. Не спеша мы шли вдоль наших боевых машин, и я рассказывал Жукову их ТТХ и способы применения. Было видно, что ему нравится все: и танки с самоходками, и бронетранспортеры, а особенно ему понравились «багги» и моя БКМ. Думаю, что в пришедшем эшелоне будут БКМ, должны они быть, и Жуков получит в свое пользование командирскую машину. Что поделать, не зря говорят, что мужчины – это просто большие дети, которые любят машины и оружие.

Кстати, по оружию. Его очень заинтересовали ППС моих бойцов. В армию они, считай, не идут, заказ-то сделан для танковых войск. И, разумеется, начнут перевооружать с центральных частей, а когда еще это дойдет досюда. Вот голову свою готов прозакладывать, что Жуков не забудет ни ППС, ни РПД, а учитывая, что после Халхин-Гола он резко пойдет вверх, то можно рассчитывать, что он поднимет вопрос о перевооружении пехоты с трехлинеек на ППС и с ДП на РПД. Короче, разноса, которого я опасался, вернее вероятности испортить отношения с Жуковым, не случилось. Мы довольно любезно разошлись, а на следующий день было новое наступление на японцев.

В этот раз наступлением командовал лично Жуков, и уже не было разрозненных атак с разных направлений. Утром, после небольшого авианалета, причем не везде, наши части пошли в атаку. Наступление было со всех сторон, но ставку Жуков сделал в первую очередь на мой батальон. Видно, его впечатлило, что потерь батальон почти не понес, а оборону японцев прорвал, вот он и решил повторить наш успех.

Большая часть противотанковой артиллерии японцев была выбита еще вчера, а потому, хоть они и стянули к месту моего батальона все, что смогли, но утром мои танки снова вскрыли их оборону. Действуя по той же тактике, мы прорвали их оборону и вслед за моими танками в пробитый коридор устремились наши войска. Несмотря на сильное сопротивление, к вечеру японцы были выбиты с западного берега, а Жуков стал готовить уже свою переправу через Халхин-Гол.

Меня, как говорится, бог миловал: снова небольшие потери, безвозвратных нет, а остальное в течение суток мои ремонтники снова введут в строй. Вот отправленная на станцию колонна получила свою долю развлечений и адреналина. Хорошо, что в ее сопровождение мы отправили два разведывательных БТР-1 и четыре «багги». Они напоролись на японских кавалеристов. Не знаю, каким чудом или божьим провидением, но японцы выдвинулись далеко вперед и напоролись на мою грузовую колонну.

Дело было уже в вечерних сумерках, хорошо, что машины шли пустыми, так что хоть не надо было опасаться за груз. Столкновение было неожиданным для обеих сторон. Хотя странно, ведь кавалеристы двигались бесшумно, ну хотя бы по сравнению с нами. Это мы не могли их ожидать, а что думали японцы, было непонятно. Они явно находились в нашем тылу, и любая техника здесь могла принадлежать только нам. Может, они решили, что еще какая-то механизированная часть их войск оказалась рядом, не знаю, но ничего другого мне на ум не приходит.

Короче, они встретились, и был встречный бой. Кавалерия, без тяжелого оружия – и бронемашины. БТРы и «багги» с ходу открыли сильный пулеметный огонь и значительно проредили японских кавалеристов. Те, конечно, в долгу тоже не остались, но их пули лишь бессильно отскакивали от брони бронемашин. Грузовикам тоже, кстати, повезло: кабины у них бронированы и бензобаки броней защищены, это только «багги» немного досталось.

Один из бойцов был убит и трое ранены, но своими пулеметами они буквально выкосили передние ряды японской кавалерии. После чего, быстро сгрузив убитого и раненых, «багги» бросились в погоню за уцелевшими японцами, а бронетранспортеры остались охранять колонну. Японцев спасла наступившая темнота, хотя «багги» скосили еще половину уцелевших. Только наступившая ночь позволила оставшимся японцам скрыться.