Ленинградец - Александр Берг

Назад колонна, загруженная топливом и боеприпасами, приехала без происшествий, а раненых прямо со станции отправили в госпиталь.

Мы простояли почти неделю на месте, пока саперы готовились к переправе через реку. Готовились основательно. Повторять ошибку японцев, которые лопухнулись с грузоподъемностью переправы, вследствие чего их танки не смогли переправить на другой берег, Жуков не хотел.

Я, кстати, его всю неделю не видел, зато перед началом операции по переправе на противоположный берег реки он приехал снова. Причем приехал уже на новой технике. Видимо, ему тоже очень понравилась БКМ, отобрать ее у меня или моего батальона он не мог. Нет, приказ о прикомандировании одной из машин к его штабу, сиречь ему, он, конечно, отдать мог. Вот только слухи об этом моментально разлетятся по корпусу, и выглядеть он в них будет с очень неприглядной стороны. Не зря говорят, что авторитет и репутацию заработать трудно, а потерять легко. А если военачальник потеряет свой авторитет в глазах подчиненных, то ничего хорошего его в будущем не ждет.

Вот Жуков и не захотел портить себе реноме, хотя, судя по тому, как он потом трофеил Германию, хомяк он еще тот. Лично не видел и не знаю, врать не буду, но слухи, что он из Германии трофеи эшелонами вывозил, слышал. Конечно, дыма без огня не бывает, но и врагов, и завистников у Жукова было много, так что, скорее всего, слухи просто преувеличили. Но кто знает, кто знает…

Приехал к нам Жуков на новенькой БКМ да в сопровождении одной разведывательной БТР-1 и целых четырех «багги». К слову говоря, у «багги», несмотря на их открытость и, считай, никакую бронезащиту, защищены броней только двигательный отсек и бензобак, тем не менее они моментально стали очень популярны в войсках. Они идеально заменили собой мотоциклы с колясками; лучшая проходимость, вооруженность и возможность вести бой мгновенно и по любому направлению сразу бросались в глаза.

Вот командиры всеми правдами и неправдами и старались получить как можно больше «багги» в свои подразделения, а мотоциклы переводили в разряд посыльной техники. С них снимали коляску, облегчая их таким образом, с удовольствием используя как посыльные средства и средство личного передвижения младших командиров.

Как позже я узнал из разговора с Грачевым, к нему на завод поступало множество просьб из армейских штабов об ускорении и увеличении выпуска «багги» – ну очень она понравилась армейцам. Хотя, если вспомнить историю, то у союзников было много легких внедорожников, и многие из них с пулеметами на универсальном станке, смонтированном в кузове машины. Все эти «доджи», «виллисы» были сильно востребованы в армии, а «багги» – почти то же самое, только без бортов и легче за счет этого.

За эту неделю наши части немного пришли в себя после боя за Баин-Цаган, а кроме того, пополнились личным составом и техникой. В основном это были бронетранспортеры различных модификаций: где, как не на войне или приближенному к ней конфликту, можно их качественно испытать по всем параметрам? Вот и отправили их прямо с заводов на фронт.

При нашем разговоре я обмолвился, что следующими эшелонами идет колесная бронетехника, в том числе и БКМ, вот Жуков и подождал пару дней. Думаю, в эшелон включили как минимум десяток БКМ, специально для начальства, вот Жуков и взял себе одну машину. Вместе с Жуковым приехал и Штерн, и тоже на БКМ, и тоже в сопровождении БТР-1 и «багги». Свое прибытие они не афишировали, машины встали в не просматриваемом с другого берега месте, а сами командующие прошли на НП, где и стали изучать противоположный берег в стереотрубу.

Наступательная операция началась очень тихо и без всякой артиллерийской подготовки. Саперы после наступления темноты стали стаскивать к реке заранее подготовленные понтоны, и незадолго до рассвета из них собрали наплавной мост, который перед самым рассветом оттолкнули от берега и, гребя веслами, чтобы не встревожить японцев звуками моторов, стали устанавливать переправу поперек реки. Усиленно поработать веслами пришлось только в самом начале, а затем понтонный мост подхватило течение реки, и он плавно развернулся поперек течения, пока не уткнулся в противоположный берег.

Рота наших БТ еще сутки назад прибыла к месту переправы, вот только наши танкисты сделали вид, что они собираются не наступать, а обороняться. Пехота отрыла капониры, и танкисты загнали в них танки, накрыв затем маскировочными сетями. Это, конечно, не осталось без внимания японцев, они видели и танки, и то, что те расползлись по отрытым для них капонирам, причем в местах, удобных именно для обороны.

Как только наплавной мост коснулся противоположного берега, так тут же саперы принялись забивать в дно реки сваи, для фиксации наплавного моста, а БТ, выскочив из своих капониров и мигом набрав скорость, рванули по еще не закрепленному мосту на противоположный берег. На их броне не было свободного места: все было забито пехотинцами, которые соскакивали с танков сразу, как только они съезжали с переправы на противоположном берегу.

В предрассветных сумерках раздались первые выстрелы, которые очень быстро перешли в полноценную перестрелку, с участием большого количества пулеметов и регулярными орудийными выстрелами, в основном наших БТ. В течение получаса танкисты с ротой десанта оттеснили японцев от переправы, за это время на тот берег перешел еще один батальон пехоты и две роты бронетранспортеров, которые активно включались в бой и теснили противника. Уже за ними двинулся и мой батальон в полном составе со всеми средствами усиления.

Саперы к этому времени забили в дно реки сваи и намертво закрепили наплавной мост, так что мои «коробочки» спокойно переправились через реку и тоже включились в бой. Предрассветные темнота и сумерки помогли нам навести переправу и переправить на ту сторону передовые части, но дальше нам требовалось знать все о противнике, а потому дальше мой батальон двинулся только через час, когда полностью рассвело.

Следом за нами на другую сторону реки переехали и Жуков со Штерном. Единственно, что их охрана была усилена еще одной ротой бронетранспортеров. Они держались позади моего батальона, и все последующие события произошли непосредственно на их глазах.

Разумеется, что как только мы начали переправу, так сразу известие об этом было отправлено от передовых японских частей дальше по начальству, пока через полчаса не достигло штаба командующего операцией по захвату горы Баин-Цаган, командира 23-й пехотной дивизии, генерала Мититаро Комацубару. Генерал Комацубару немедленно отдал приказ командующему 1-й механизированной бригады генерал-лейтенанту Масаоми Ясуока нанести контрудар всеми своими силами по захватившим плацдарм советским войскам, чтобы сбросить их в реку.

В составе 1-й механизированной бригады были два танковых полка – 3-й и 4-й, два пехотных полка, полковая артиллерия и инженерный полк. Вовремя перебросить всю пехоту генерал Ясуока не успевал, а вот танковые полки – вполне. Их усилили тремя пехотными батальонами и двумя батареями противотанковых орудий – именно на такое количество пехоты и артиллерии в данный момент у Ясуоки был транспорт. Лишь дичайший недостаток времени не позволил генералу перебросить к атакованному участку большие силы.