Секреты соблазнения - Мишель Маркос

Он закрыл глаза.

— Я заслужил это не за то, что я сделал, а за то, чего не делал.

Серена посмотрела на Малькольма. Он сверлил взглядом букву «С» на тыльной стороне своей руки.

— Они заклеймили нас за трусость. Что ж, в моем случае это так и есть, я заслужил это клеймо. Я не смог защитить малышей, я единственный, кто спасся. Надо было пойти за ними. Найти их. Я должен был прочесать всю Шотландию и разузнать, что с ними стало. Но я этого не сделал, я не сделал ничего. Я спрятался здесь, в дебрях Северного нагорья. Целый месяц я скрывался в лесах и топях, как испуганный заяц. И если бы не охотник из соседней деревни, который нашел меня, возможно, я бы до сих пор там и оставался.

Серена обвила колени руками.

— Теперь ты послушай меня, Малькольм. Ты не трус. Ты был ребенком, который испугался там, где нельзя было не испугаться. Даже если бы ты был разумным, взрослым, сильным мужчиной, вряд ли бы ты смог что-то сделать. Посмотри, какой ты сейчас. У тебя есть право выбора. Ты мог бы не защищать меня. Ты мог бы не искать моего отца. Но вместо этого ты пошел на риск. Ты рискуешь собой, а вероятность награды за это так призрачна. Я не знаю, что видят другие, когда смотрят на это клеймо. Но для меня ты герой.

Малькольм запустил пальцы ей в волосы.

— Да. И мне этого достаточно.

Он наклонился и поцеловал ее в губы. То был знак не только любви, но и признательности.

Серена тоже поцеловала его с не меньшим пылом, признательная ему за то, что он показал ей, какой должна быть любовь мужчины. За то, что он стал для нее таким мужчиной. До сих пор она никогда так сильно не любила.

Малькольм… взгляд его изумрудных глаз мог остановить ее сердце, а поцелуй — заставить забиться его вновь. Она неделями сохла по нему, и сейчас наконец-то появилась возможность дать волю своему желанию. Здесь, когда вокруг ни души, она может забыть, что она Серена Марш, добродетельная дочь английского посла, и позволить себе побыть просто женщиной, которая страстно желает наслаждаться и дарить наслаждение мужчине, которого она полюбила.

Она провела рукой по его груди. Его тело было словно мраморная статуя, обернутая бархатом. Ноги под килтом были длинные, мускулистые, и ей не терпелось увидеть, что скрывает под собой кусок черной шерстяной материи. Ее прошлый опыт общения с мужчиной открыл ей главную тайну — она знала, как выглядит этот орган. Но она не переставала гадать, какой же он у Малькольма. В конце концов, он такой крупный мужчина. Пропорционально ли его мужское достоинство его росту?

Она позволила своей руке осторожно коснуться его бедра. Какое же оно мускулистое! Его ноги просто бесконечно длинные, крепкие, манящие… Но ей хотелось залезть под килт. Внезапно Серена почувствовала, каково это, когда мужчина сходит с ума от желания залезть женщине под юбку. Вроде бы это так просто, и все же…

А затем она почувствовала его. Пенис Малькольма встал и приподнял передний край килта. Хотя она коснулась его лишь слегка, все вопросы относительно длины орудия сразу отпали.

Серена пыталась, но не смогла сдержать улыбку, в то время как они целовались. И эта улыбка выдала ее порочность.

Малькольм схватил ее за талию и посадил к себе на колени.

— Иди сюда, маленькая потаскушка, раз уж ты так сильно его хочешь. Он тоже жаждет встречи.

Серена взвизгнула. Теперь, когда она могла всласть «пообщаться» с объектом своего вожделения, она захихикала.

Малькольм тоже рассмеялся глубоким басом.

— Мне нравится смотреть, как твои большие голубые глаза превращаются в щелки, когда ты улыбаешься, — сказал он.

Она положила ладонь ему на щеку, с удовольствием ощущая под пальцами выросшую щетину. Языки костра, освещавшие мужественное лицо Малькольма, сделали его еще более привлекательным. От улыбки ямочки на его щеках стали глубже, а свет глаз — теплее. Таким она Малькольма еще не видела.

— Я не мастер говорить нежности, Серена. И не знаю, как лучше выразить свои чувства. Но хочу, чтобы ты знала, как сильно я тебя люблю. Я всегда буду заботиться о тебе.

Его дыхание согревало ей лицо, но настоящее тепло ей дарил свет его глаз. О, если бы в этот момент остановилось время…

Но она знала, что жизнь состоит из множества моментов, и некоторые из них столь же незабываемы, но при этом отнюдь не приятны. Последний раз, когда мужчина говорил ей о любви — это было приятно и незабываемо. А вот все остальное приятным нельзя было назвать. И хотя она знала, что Малькольм действительно любит ее, ее нет-нет, да посещали сомнения в серьезности его намерений.

Что, если все мужчины похожи на Бена, ее ошибку? Очаровательные, до тех пор пока не заставят женщину отдать им самое ценное, и только затем, чтобы потом уйти на поиски — ни больше ни меньше — менее доступной девушки.

Она не выдержит, если Малькольм от нее отвернется. На него она будет сердиться недолго, а вот себя будет ненавидеть годами. Нет, она не хочет проходить через это снова. И хотя здесь, в глуши, ни одна живая душа не узнает, что они занимались любовью, она-то будет знать. И некому будет ее утешить.

Бог не простит ей, если после их свидания она понесет. Ей и так повезло, что она избежала этой унизительной доли с Беном. Но каждый месяц случаются дни, когда подобная удача обходит стороной. А Малькольм научил ее, что опасность подстерегает нас в самый, казалось бы, спокойный момент.

Его рука ласкала ямку на ее локте, что всегда ослабляло решимость Серены.

— Малькольм, — со вздохом сказала она, пока силы ее не покинули, — я тоже тебя люблю. И я знаю, что ты меня любишь не только на словах, но и на деле. Сегодня мне нужно, чтобы ты показал, как сильно ты меня любишь. Чтобы ты подождал.

Он закрыл глаза и коснулся ее лба своим. Серена наблюдала за тем, как он обуздывает свое желание. На ее лице отразилось раскаяние — она снова заставила его пройти через это.

— Знаешь ли ты, как мне сложно держать руки подальше от тебя? С каждым разом все труднее и труднее. И это не шутка.

Серена нервно хмыкнула.

— Прости. Я бы тоже хотела заняться с тобой любовью.

Его рука на ее талии напряглась.

— Скажи-ка мне кое-что. Ты все еще сравниваешь меня с ним?

Грудь Серены вздымалась. Как только можно было так истолковать ее слова?! Ее голова поникла.

— В некотором смысле да. Мы занимались… любовью… лишь однажды. А затем все пошло просто ужасно. Но ты должен знать, Малькольм, «он» для меня больше не существует. Есть только ты.

Он кивнул, снял Серену с колен, встал и положил ее в гамак, сделанный из пледа. А когда она уютно устроилась в этой колыбели, он поцеловал ее в губы.

— Как бы я хотел быть у тебя первым. Тогда бы ты была навсегда связана со мной, а не с каким-то ублюдком, который разбил твое сердце.