Большие батальоны. Том 2. От финских хладных скал… - Василий Звягинцев

Артиллерист вдруг захохотал.

– Ты чего, Саша?

– Ох, да я вспомнил, как по телевизору Президенту вручали удостоверение и корреспондент с подъё… спрашивал, где же оно ему может пригодиться? Вот тебе и случай, кто бы мог представить – старший лейтенант Леонов проверит! Захочет – пустит, захочет – нет. Только не маловато ли взвода?

– А сюда, думаешь, полком приедут базу брать? Поставят ребята в ключевых точках за бетонными блоками легендарные «Максимы», по сто лент и пожарной бочке воды для каждого – будет кинофильм «Тринадцать» и Дом сержанта Павлова в одном лице…

– И всё же не понимаю я, как на выключенный телефон дозвониться можно, – сказал генерал генералу, когда прощались у машины.

– А ты в нём что именно выключаешь, когда кнопку нажал?

– Не знаю, – удивлённо сказал артиллерист.

– И я не знаю, но точно не рубильником ток. А что там внутри этой херовинки, кроме сим-карты и батарейки – у китайцев в Шанхае нужно спросить. Или вот у этой мадам поручика, – он указал на Герту, с гордостью повесившую через плечо деревянную колодку «маузера». Ну, бывай, друг, спасибо. Родина тебя точно не забудет! Новые звёзды на погоны прямо сейчас цеплять можешь, это я тебе от имени Верховного говорю…

Колонна начала выдвижение. Нормальной езды, на скорости «артикулом предусмотренной», тут два часа до МКАД, даже с перекуром.

Комбаты, командиры рот «печенегов» и Хворостов со своим штабом получали от Тарханова и Фёста последний общий инструктаж, разместившись в большом, как международный автобус, кунге ПКП[70]на базе шестиосного ракетного тягача. На нём в сопровождении БТРов Тарханов с Секондом, Мятлевым и Хворостовым собирались до конца операции крутиться по кольцевой, контролируя обстановку. Уваров ехал в машине с передовым отрядом штурмгвардейцев, Фёст в авангарде, тоже на БТР, с Глазуновой, Темниковой и теми «печенежками», что ходили на завод.

Секонду да и Уварову очень не хотелось этого делать, но – «надо, Федя, надо» – Фёст убедил Тарханова распределить валькирий поодиночке, по подразделениям, выполняющим главные, ударные задачи. Только они, с помощью блоков, смогут поддерживать постоянную связь друг с другом, Фёстом и Секондом, в случае чего обеспечивая экстренный маневр силами и средствами по ТВД.

Перед Секондом лежала разрисованная чёрными, красными, зелёными и синими стрелками, кругами и квадратами схема на листе формата А-3, перед Тархановым – какая-то своя, тоже непонятная посторонним. На большой, почти во всю торцовую стенку кунга, экран выведена схема Москвы, масштаба 1:5000, то есть пятьдесят метров в сантиметре. Все дома обозначены, с номерами, все проезды и проходные дворы. Где нужно – можно укрупнять до 1:100, жаль только, не в прямой трансляции с персонального спутника.

– Теперь, товарищи офицеры, я могу наконец перейти к постановке непосредственных задач, раньше нельзя было, уж извиняйте, – сказал Секонд. Тарханов доверил ему инструктаж, понимая, что сам не столь компетентен, чтобы в этой Москве принимать экстренные, скорее всего – нестандартные решения.

Эти слова относились как раз к Хворостову и его людям, от своих скрывать было нечего и незачем.

– Мы с вами имеем дело с очень интересной идеей государственного переворота и весьма изящным исполнением всех подготовительных работ. Прямо даже хочется увидеть главного разработчика и, глядя в глаза, крепко пожать ему руку…

– После чего повесить с соблюдением всех воинских почестей, – мечтательно поддержал его Мятлев.

Тарханов вмешался:

– Прошу не отвлекаться!

– Конечно, конечно, извините…

Когда Тарханов включался по-настоящему, противоречить, а тем более противодействовать ему было неблагоразумно. Это чувствовалось на расстоянии, как сильное электромагнитное поле.

– В реконструированной нами схеме использованы все самые передовые достижения сетевой мысли.

Секонд произнёс подхваченный у Фёста термин, не сильно понимая, что это значит на самом деле.

– Так что с имеющимся в их распоряжении аппаратом ни Президент, ни уважаемый генерал Мятлев никакого противодействия заговору оказать бы не смогли. Тут нужно было начинать готовиться лет пять назад и опираясь совсем на другой тип людей, чем у них сейчас служат…

– А вы, значит, можете? Отчего же вдруг? – вновь перебил Вадима теперь уже Хворостов. Обидно ему стало, что ли, или слишком много непосильных для одномоментного усвоения уроков сегодня получил? Ощутил, возможно, что слова насчёт «другого типа» и к нему относятся.

– Оттого, что мы начали готовиться не пять лет назад, а намного раньше, – удивительно спокойно ответил Секонд. – Вот вы полковник, как и я. Позволяли вы за время службы хоть лейтенанту, хоть сержанту подсказывать вам решения, до которых сами не додумались, соглашаться, поразмыслив, благодарить перед строем за смекалку и инициативу, а потом впереди себя в наградные листы вписывать? Только честно!

– Что ж это за армия была бы? – искренне возмутился Хворостов.

– Садитесь, неуд. Не была бы, а есть, та самая, в какой мы с полковником Тархановым и присутствующими здесь господами, – он указал на комбатов штурмгвардии, – имеем честь служить. Полковник Уваров, который вчера только в этот чин произведён, три года назад был поручиком в захолустном гарнизоне недалеко от Мерва, с начальством собачился бессчётно, но всё же теперь полковник и кавалер Георгиев четвёртой и третьей степени. Дважды Герой минимум, по-вашему. В этом же возрасте Алексей Петрович Ермолов от достаточно разумного императора уже генерала получил[71]. Итак, продолжим.

На учебно-тренировочной базе Главного управления исправительно-трудовых учреждений (ГУИТУ МВД РФ), удобно и скрытно разместившейся в лесу юго-восточнее Зеленограда, обстановка этой ночью царила достаточно нервная. Из опыта известно, что даже в самых налаженных и боеготовых частях, если что-то у командования начинает идти наперекосяк, импульс раздражения, неуверенности и инстинктивная потребность делать хоть что-нибудь, когда неизвестно, что именно, передаются сверху вниз, вплоть до командиров отделений.

Очень похожая картинка бывает, если на муравейник бросить окурок или сунуть в него палку. В подобных случаях раздолье только самым умным и нерадивым солдатам. Пользуясь всеобщим замешательством и раздраем, можно забиться в «заранее подготовленное место» и сделать что-то полезное лично для себя или просто покемарить, из опыта зная, что сейчас всем не до тебя.