Австрийские Габсбурги и сословия в начале XVII века - Каталин Татьяна Медведева

Османская империя в этот момент была занята на другом театре военных действий, поэтому пока султан предпочитал сохранять мир с Габсбургами. Тем не менее турецкие представители постоянно требовали от Габсбургов определить свою позицию в вопросе о войне и мире и либо ратифицировать договор, либо официально его аннулировать. Попыткам Рудольфа II заявить о недействительности Житваторкского мира и возобновить военные действия при отсутствии внутренних резервов и вопреки желанию подданных противостояли эрцгерцог Матиас и И. Иллешхази, к которым за разъяснениями позиции императора обращался будайский паша. Эрцгерцогу Матиасу и И. Иллешхази, заявлявшим о приверженности императора миру с Портой, приходилось прибегать к разным ухищрениям, чтобы объяснить задержку с ратификацией Житваторокского мира. С осени 1607 г., исчерпав все возможные объяснения, И. Иллешхази писал будайскому паше, что мир до сих пор не ратифицирован из-за того, что император настолько болен, что не может держать в руках перо. Однако уже через несколько месяцев такое объяснение не устраивало султана. Габсбургское государство вновь оказалось на грани войны с Османской империей.

Срыв работы Государственного собрания лета 1607 г. Во всех предложениях по турецкому вопросу, составленных по просьбе Рудольфа II летом 1607 г., одним из главных условий для начала войны было спокойствие в Венгерском королевстве. Причем, залогом спокойствия в Венгрии королевские советники и прелаты считали созыв

Государственного собрания. Этого же добивались и венгерские сословия. Они предполагали, правда, что их съезд состоится сразу после подписания Венского мира, так как решение некоторых актуальных вопросов (например, выборы надора, рассмотрение пожалований и аноблирований И. Бочкаи) было отложено до его созыва. Однако первоначально король не торопился назначать дату Государственного собрания, понимая, какие проблемы там будут подняты. Точка зрения Рудольфа II изменилась лишь тогда, когда созыв собрания стал необходим для реализации его турецких планов.

Этому Государственному собранию отводилась очень важная роль в политической жизни Венфии. Оно созывалось после многолетнего перерыва и должно было окончательно примирить между собой сословия и короля Каждая из сторон стремилась при этом добиться своих целей. Сословия надеялись, что будет ратифицирован Венский мир и расширены их права и свободы, а Рудольф II предполагал отменить наиболее тяжелые для него статьи договора

1606 г. Государственное собрание вызывало большую настороженность при дворе. Нунций в Праге С. Феррерио писал кардиналу Боргезе о всеобщем беспокойстве по поводу предстоящего съезда венгерских сословий и из-за выборов надора. Представитель Ватикана боялся, что во время этого собрания еретики возьмут верх^’.

31 октября 1606 г. эрцгерцог Матиас в соответствии с венскими решениями предложил Рудольфу II созвать венгерское Государственное собрание. В императорском ответе от 26 ноября говорилось, что он в принципе не против его созыва, но предпочитает сделать это после завершения работы австрийских ландтагов и общечешского сейма, их он предлагал пригласить на январь 1607 г.“ Точка зрения Рудольфа II отражалась в предложениях Венской Придворной камеры** и эгерского епископа И. Сухаяк которым эрцгерцог обратился за консультацией. Они советовали эрцгерцогу Матиасу отложить собрание венгерских сословий до тех пор, пока И. Бочкаи не вернет короне захваченные им земли, крепости и города. Между тем такая постановка вопроса являлась нарушением условий Венского мира, так как в самом тексте соглашения созыв Государственного собрания и возвращение И. Бочкаи захваченного им не ставились в зависимость друг от друга. Кроме того, Придворная камера и И. Сухай считали необходимым ускорить созыв австрийских ландтагов и общечешского сейма для того, чтобы вотировать налоги. Из заметок Пражского казначейства по этому же поводу мы узнаем, что собранные в чешских и австрийских землях деньги предполагалось направить на войну против венгров. Эти средства были необходимы, так как, по мнению пражских советников, Рудольфу И не хватит своих средств и сил, чтобы вынудить венгерских мятежников передать королю находящиеся в их руках крепости Советники надеялись на то, что на ландтагах и сейме им удастся настроить австрийские и чешские сословия против венгров, рассказав о новых угрозах со стороны трансильванского князя, и таким образом добиться от них денег. Видимо, император полностью отвергал возможность мирной передачи крепостей, сразу сделав ставку на военный путь разрешения ситуации.

Понимая всю важность Государственного собрания для умиротворения в Венгрии, эрцгерцог Матиас начал подготовку к его созыву в январе 1607 г. По традиции он обратился к высшим государственным органам — Венгерскому совету. Придворному и Венгерскому казначействам. Военному совету и высшим должностным лицам королевства с просьбой представить свои предложения о сроках собрания, темах, которые там должны обсуждаться, о содержании королевских пропозиций

Как уже говорилось выше, работа Государственного собрания изначально оказалась под угрозой срыва из-за того, что король связывал его созыв с возвращением венграми ряда захваченных И. Бочкаи территорий. Но в марте 1607 г. ситуация изменилась. Эрцгерцог Матиас написал королю, что сторонники И. Бочкаи и И. Иллешхази — нового лидера венгерских сословий — готовы передать находящиеся в их руках пограничные крепости Однако Рудольф II продолжал сопротивляться. В конце концов было объявлено об открытии Государственного собрания 27 июля 1607 г.“ Определившись с датой, обе стороны, исходя из своих целей, начали подготовку к работе по-жоньского собрания.

Инструкции многочисленных дворянских комитатов и городов своим депутатам были предельно ясны и схожи друг с другом. Депутаты от Славонии должны были добиваться предоставления гарантий религиозной свободы и избрания надора^^ Делегатам от города Тренчин следовало настаивать на соблюдении существующих условий Венского мира и внесении в него некоторых изменений: убрать из статьи первой о свободе вероисповедания фразу «без всякого ущерба для католичества», добавить статьи об аресте епископа И. Сухая и исключении из Венгерского Королевского совета титулованных епископов В том же духе были составлены инструкции для посланцев шахтерских городов^’ и комитата Абауй. Таким образом, участники Государственного собрания, к каким бы сословиям они не относились, выступали за соблюдение Венского мира и гарантий своих религиозных и сословных свобод.

При дворе не сложилось подобного единодушия в отношении повестки дня Государственного собрания. Королевские советники рекомендовали обратиться только к обсуждению политических вопросов™. Они, видимо, предполагали, что дискуссии по религиозным статьям Венского мира приведут к новой конфронтации, а это, в свою очередь, не будет способствовать установлению взаимопонимания короля и сословий. Напротив, архиепископ Ф. Форгач считал, что отказ короля от рассмотрения религиозных дел может быть расценен как принятие им нынешнего положения католицизма в Венгрии^*. Эрцгерцог Матиас советовал венценосному брату не упоминать в пропозициях об отмене привилегий и свобод, полученных венгерскими сословиями по Венскому миру, но объяснить свою позицию по турецкому вопросу’I Неопределенность планов двора привела к серьезным последствиям: открытие Государственного собрания было назначено на 27 июля, а королевские пропозиции оказались подготовлены только в начале сентября. Помимо этого, большие споры вызывал вопрос о том, каким образом следует строить диалог с сословиями на Государственном собрании: с позиций силы или же идя на компромисс. Королевский советник Петер Реваи предлагал избрать при написании королевских пропозиций мягкий тон, потому что, по его мнению, только это дало бы возможность договориться с венграми и добиться от них нужного для короля результата. Он считал, что убеждение депутатов — основа успешной работы Государственного собрания”, точка зрения Ф. Форгача была абсолютно иной.