Австрийские Габсбурги и сословия в начале XVII века - Каталин Татьяна Медведева

Несмотря на королевский декрет, 27 июля 1607 г. открытие по-жоньского Государственного собрания не состоялось из-за отсутствия основной массы участников. Но вопреки практике прошлых лет, когда собрание проводилось при участии не больше трети комитатов, сейчас они, хотя и медленно, но все же съезжались. Однако прибывших послов было некому встречать; Янош Липпаи, которому они должны были вручать свои верительные грамоты, появился в Пожони только 2 августа^'*.

Медленнее всего на Государственное собрание съезжались магнаты и долго было не ясно, приедут ли самые авторитетные из них. Приезд одного из лидеров сословий барона И. Иллешхази оказался поставлен под сомнение предпринятыми против него акциями со стороны короля. Рудольф И уже давно опасался И. Иллешхази, его политических взглядов, влияния на венгерскую оппозицию и осведомленности обо всех делах, творяшихся в Праге. Король, видимо, предполагал, что пока барон остается на свободе, не удастся повернуть работу Государственного собрания в нужное для себя русло, поэтому он стремился не допустить участия магната в собрании сословий. Долгое время двор искал повод для устранения И. Иллешхази с политической арены накануне собрания. Императорский Тайный совет по приказу Рудольфа II обратился за помощью к Ф. Форгачу и Д. Typзo^^ Выбор их в качестве советчиков по вопросу об И. Иллешхази был не случаен. Хотя архиепископ Ф. Фор-гач являлся убежденным сторонником короля, а протестант Д. Турзо одним из лидеров венгерских сословий, их объединяла нелюбовь к И. Иллешхази и соперничество на политическом поприше. В ответном письме от 2 июля 1607 г. они писали, что поняли пожелание императора: тайно, в письменном виде рекомендовать те или иные действия по пресечению «преступной деятельности» опального магната. Они выражали готовность выполнить распоряжение короля, если он оформит свой приказ декретом Нам неизвестно, издал ли такой декрет Рудольф II, но скорее всего Ф. Форгач и Д. Турзо составили свои предложения. Подтверждением этому служит тот факт, что 15 июля Рудольф II уже предлагал эрцгерцогу Матиасу способ «избавиться» от И. Иллешхази. В своей Инструкции король писал, что до него дошли слухи о распространении бароном листовок с унизительным и позоряшим короля содержанием. Поэтому эрцгерцог должен возбудить против И. Иллешхази дело в суде до открытия Государственного собрания

Эрцгерцог Матиас, вероятно, не разделял точку зрения своего венценосного брата о необходимости судебного разбирательства, за которым наверняка последовало бы обвинение Иллешхази в государственной измене, его арест или высылка, как это уже случилось несколько лет назад. После заключения Венского мира ситуация в королевстве кардинально изменилась, и в 1607 г. венгерские сословия уже не смирились бы с повторными обвинениями в адрес своего предводителя. Эрцгерцог Матиас предполагал, что сословия Венгрии накануне Государственного собрания воспримут суд над И. Иллешхази как провокацию. Предчувствия эрцгерцога подтвердились после получения ходатайства от барона. Магнат быстро узнал о планах Рудольфа II и, опасаясь ареста, послал прошение об освобождении от занимаемых должностей из-за своей старости и болезней

И просил разрешения не приезжать на пожоньское собрание. Эрцгерцог Матиас ответил отказом на просьбу И. Иллешхази, ответив, что он рассчитывает на его помощь и не может допустить его отсутствия на Государственном собрании. В итоге И. Иллешхази приехал в Пожонь’®.

Вслед за Иллешхази в Пожонь приехали и другие венгерские магнаты, несмотря на отказ короля выдать депутатам охранные грамоты’’. Страх некоторых из делегатов покидать свои владения без охранных грамот был вполне понятен. Так, Б. Хомоннаи не знал, как изменилось к нему отношение императора после истории с хай-дуками, объявившими о своем желании видеть его венгерским королем вместо Рудольфа II, На мой взгляд, опасения магната оказались не беспочвенными, и король продолжал относиться к нему с большим подозрением. Это подтверждает следующий эпизод; спустя несколько месяцев, 20 ноября 1607 г., Рудольф II приказал И. Иллешхази, Б. Хомоннаи и Ф. Редей приехать в Прагу. В вызове на первый взгляд не было ничего странного — король, по его словам, хотел им что-то сообщить. Подозрения вызывала форма письма; уже написанные традиционные «гарантийные слова» — «под нашей милостивой защитой» — были стерты Таким образом, можно допустить, что беседа в Праге с королем самых известных венгерских оппозиционеров, в прошлом сторонников И. Бочкаи, могла окончиться для них арестом.

В августе 1607 г. основная часть участников Государственного собрания прибыла в Пожони. Отсутствовали представители некоторых верхневенгерских и задунайских комитатов*’. Однако из Праги не поступало никаких новостей; королевские пропозиции не оглашались, король официально не назначил своего представителя

Несмотря на все предупреждения эрцгерцога Матиаса о сложности Государственного собрания и о необходимости все тщательно продумать — и пропозиции, и мотивы, и поступки результатов пока не было. На фоне молчания короля зловещие очертания приобретали различные слухи, доходивщие до Пожони, о том, что собрания опять не будет, что эрцгерцог Матиас готовит войско, с которым и отправится на Государственное собрание. Д. Турзо писал эрцгерцогу, что эти известия произвели на делегатов плохое впечатление и если слухи окажутся правдой, то это снова может привести к венгерскому восстанию

В середине августа делегаты начали выказывать недовольство из-за задержки открытия Государственного собрания. Некоторые из них угрожали отъездом, если в ближайщее время собрание не начнет работу Возмущенные сословия пытался успокоить эрцгерцог Матиас, пока не имевщий никаких официальных полномочий на этом собрании. В своих посланиях к депутатам он просил их о терпении, хвалил их за усердие, заботу о Родине и обещал покрыть их расходы по вынужденному пребыванию в Пожони*^. Архиепископ Ф. Форгач снабжал эрцгерцога Матиаса полной информацией о событиях в Пожони, настроениях венгров, высказываниях некоторых посланцев. Сначала он просил эрцгерцога не допускать переноса собрания, потом — сообщать венграм о своих планах, позже умолял приехать и открыть собрание, иначе сословия могут выйти из-под контроля Ситуация, действительно, сложилась очень непростая для короля, и Ф. Форгач не преувеличивал опасность. Ожидая открытия Государственного собрания, помирились старые враги и. Иллешхази и Д. Турзо“. Их объединение сплотило лагерь сословной оппозиции. Люди И. Иллешхази и Д. Турзо совместно обсуждали важные политические дела, в первую очередь, выборы надора*’. Число сторонников И. Иллешхази во время «пожоньского ожидания» значительно выросло. Его резиденция в Пожони стала центром сословной оппозиции, в его доме собирались недовольные, он рассылал сословиям письма «опасного» содержания. Архиепископ Ф. Форгач подозревал, что в Пожони зреет мятеж под руководством И. ИллешхазиОпасения прелата вызывали и действия Ф. Редей, не приехавшего в Пожонь, но знавшего обо всем происходящем. По информации Ф. Форгача, Ф. Редей с неизвестными для него целями посылал своих людей к туркам и хайдукам; его переговоры, считал архиепископ, вполне могли привести к объединению сословий, хайдуков и турок и началу новой войны’'.

Ференц Форгач, понимая, как в сложившейся ситуации важен сам факт открытия Государственного собрания, старался всеми силами не допустить отъезда депутатов. Прелат писал эрцгерцогу Матиасу, что если посланцы сословий разъедутся, то сделают это, оставаясь озлобленными’^. Не питая никакой симпатии к оппозиционерам, Ф. Форгач ради короля и династии, вел постоянные переговоры с делегатами, упрашивая их отложить свой отъезд. Ему удалось задержать участников собрания до середины сентября’^. Но самоотверженные действия архиепископа пропали даром. Государственное собрание все не открывалось, и 10-11 сентября сословия начали покидать Пожонь. Перед отъездом сословия передали пожоньскому капеллану второй протест, где говорилось об их приверженности Венскому миру, от которого они не отступят, и будут соблюдать до конца