Сердце предводителя демонов - Ясмина Сапфир

посмотрела на Кассия, который подошел и протянул мне руку.

— Мы найдем его.

И откуда у этих демонныхов столько уверенности в победе, столько спокойствия?

Видимо, именно так они пережили войны, катастрофы и прочее…

Их не проймешь так, как людей.

А вот мне сейчас хотелось кричать, выть, ругаться на чем свет стоит.

Сил сдерживаться не было.

Я зажмурилась и завопила. Как ненормальная. Плюнув на то, что демоны могут посчитать меня психической. Да плевать! Так мне легче.

Действительно, слегка полегчало.

Я открыла глаза и обомлела.

Рядом стоял Аскольд Энберский. Причем, на лице его застыло такое выражение… Я впервые видела, чтобы этот невозмутимый громила так удивлялся.

Он аж брови приподнял.

Вначале я думала — дело в моем крике. Ну, в самом деле, орущая на пустом месте ведьма, вероятно, то еще зрелище для демонныхов. Которые остаются железно-невозмутимыми и каменно-спокойными в любой ситуации. Уж я-то видела.

Я просто не знала, что сказать. Надо ли оправдываться или не стоит этого делать. Надо ли пояснять что-то или нет смысла.

Однако Аскольд удивил еще сильнее:

— Я его почувствовал или услышал. Не знаю, что правильней. Потом разберемся.

— Разве энберы слышат не только энберов? — уточнил ошарашенный Кассий. Он даже рот приоткрыл.

— Разберемся потом! — прорычал Аскольд и повернулся ко мне. — Я соединю свой аурный канат, связанный с родственниками с твоим.

— Зззачем? — протянула я.

— Доверься мне.

Я кивнула.

Горячая струя ударила в области пупка и вдруг расползлась по телу жаром. Я выгнулась, расправила плечи. Откинула голову…

Закрыла глаза и ощутила четко — вот там боль. Вот там мои любимые локти и колени, которые я так ругала.

— Туда! — закричала я.

Кассий схватил меня на руки, как и в прошлый раз, и рванул в указанном направлении.

— Туда и туда! Правее! Левее!

Я снова командовала демонами. Включая повелителя Дергошта, который двигался, куда я указывала.

Мы неслись так быстро, что ветер свистел в ушах. Аура Аскольда поддерживала меня и помогала управлять даром. Теперь я чувствовала только нужную боль. Только ту, которую хотела.

И… вдруг все пропало.

Ощущения исчезли, хотя я и не думала их выключать. Наоборот! Прислушивалась, усиливала!

Ковырялась в себе, чтобы не упустить ощущения.

— Вот там что-то есть! — крикнул Кассий, реагируя на показания своего прибора. Тот зарегистрировал нужный аурный и магический всполох.

Демоны бросились в указанном направлении. Меня поставили на ноги.

Несколько лоскутов магического пламени засверкали в сереющем воздухе предрассветного междумирья.

Словно лучи солнца в кромешной тьме.

Свет в конце туннеля.

Пространственный карман раздвигали руками. Я впервые видела такую магию и поражалась ей.

Наверное, так чувствует себя человек, впервые наблюдающий Северное сияние.

Тело Хортона выглядело просто ужасно. Ожоги, раны, торчащие наружу кости и сухожилия.

Я вскрикнула снова, подскочила и, боясь дотронуться, чтобы не навредить, спросила у Аскольда:

— Он жив?

— Да… — выдохнул повелитель Дергошта.

Внезапно бьющаяся где-то под ребрами паника, уколы в груди и пустота в голове из-за ужаса, что Хортон вот-вот испустит дух, куда-то ушли. Как и злость на этого придурка, который посмел так рисковать и даже не подумал обо мне.

Эмоции словно выкачали.

Я стояла и пораженно пялилась на Хортона.

Он застонал и открыл глаза.

— Напился эмоций от Мадлены? — спросил у него проницательный Кассий.

— Да-а-а, — шепнул пожиратель.

Аскольд тотчас создал портал. Хортона погрузили на носилки. И мы рванули вслед за повелителем Дергошта. Он лично сопровождал своего телохранителя. Воина и давнего сподвижника.

***

Хортон

Хортон уже не понимал — где его мысли, а где реальность.

Пространственный карман растворился. Он ощущал, как его несут. Чувствовал теплую ладонь Мадлены и… думал, что если это смерть, то она пришла с дарами. Пожалела и наградила за все, что делал при жизни пожиратель. И за все, ради чего умирал.

Умереть вот так, держа ее за руку, понимая, что она искала его, нашла и что он ей нужен… Хортон не мог желать другого конца своего пути.

Но внутри билась мысль.

Я должен выжить. Я должен быть с Мадленой.

Эгоистичное желание испытать то, чего никогда не чувствовал прежде.

Тепло ее ладоней на своем лице, тепло ее тела на своей коже. И тепло чувств в ее словах и действиях.

Перед глазами мелькали лица.

Кассий… Аскольд… Дементрий… Мадлена… Жельва…

Нет, видимо, он жив. Потому что вряд ли в предсмертных видениях Хортона мелькнул бы врач из лечебницы повелителя Дергошта.

Они почти не общались. Служили одному эндеру, но и только.

Однако, когда в поле зрения резко прояснилось, обнаружилось, что Хортон в реанимации личной лечебницы Аскольда, вместе с еще десятком демонныхов. Остальных, видимо, раскидали по другим лечебницам или палатам. В зависимости от состояния.

Белые стены, сводчатый белый потолок. Льющийся между потолочных плит свет и… те, кого он так хотел видеть.

Мадлена. Рядом. На кровати.

Взволнованная амазонка смотрела на Хортона испуганно и немного устало. Сжимала его руку двумя маленькими ладошками. Хортон тотчас сжал их пальцами в ответ.

Аскольд.

Дементрий.

Готрик.

Момент истины.

— Почему ты нам не сказал? — вопрос повелителя, соратника и отчасти даже друга был понятен без пояснений.

Хортон присел, и Жельва помогла — подняла часть кровати, чтобы пожирателю стало легче принять более удобное положение.

Мадлена замерла, оглядываясь на Аскольда и Хортона. Она не понимала.

— Я не мог. Не хотел.

— Я понял, — тихо произнес Аскольд. — Но ты мог требовать свое место в нашей семье…

— У меня оно было. Я всегда был рядом с вами.

— Нет. Это не то. Сейчас ты займешь то место, которое тебе полагается по праву…

Хортон дернулся. Стиснул зубы. С одной стороны, хорошо, что братья Энберские так спокойно восприняли новость. Все поняли, но не злились и не переживали. Впрочем… Дело прошлое. Никого из участников уже нет в живых. Так чего поднимать пыль былых сражений и бед? Оно ненужно и вредно. Можно захлебнуться, ослепнуть. И не увидеть то, что происходит сейчас, здесь, в настоящем.

С другой стороны, Хортон никогда не хотел стать одним из правителей. Ему нравились его жизнь и его положение. Близкое к братьям, но не у руля Дергошта.

Слишком большая ответственность.

Когда ведешь войско в бой, все просто. Легко. Правильно.

Там — враги. Их нужно убить или пленить, в зависимости от плана и необходимости. Здесь — свои. Их нужно защитить любой ценой. Жертвовать — иногда, но лишь в случае особой необходимости.

В правлении огромной державой все совершенно не так.

С врагами нужно заключать мир, как с теми же повстанцами из Онесси. Не уничтожать и