Королевская кровь. Сорванный венец - Ирина Котова

Из пятидесяти миллионов наших граждан за последний год почти три миллиона стали жить за чертой бедности, в основном это происходит в маленьких провинциальных городках и деревнях. Беднота уходит в крупные города искать лучшей доли, но при этом увеличивает социальную нагрузку в самих городах. Увеличилось на тридцать восемь процентов количество тяжких и особо тяжких преступлений, а воровство выросло почти вдвое! Народ бунтует, требует снижения налогового бремени, улучшения помощи населению!

Он перевел дыхание и снова наклонился к микрофону:

– И, к сожалению, все чаще эти угрозы и недовольство выливаются на королевскую семью и лично на вас, ваше величество! Люди считают, что вы живете в недопустимой роскоши, что ваша семья слишком много покупает и тратит. Народные парламентарии, представители бунтующих, предлагают переформировать систему управления государством и сделать парламент не только аристократическим, но и представительским от нетитулованных граждан, с возможностью формировать кабинет министров и дворянами, и простыми гражданами. Также… – тут Северян запнулся и посмотрел вверх, на Смитсена, – должность премьер-министра должна быть выборной и без социальных барьеров, а часть обязанностей королевы, которые вы несете с большим трудом и, как видно из ситуации, не всегда из-за сильной загруженности можете справиться с ними, должна перейти к нему.

Северян замолчал и со страхом посмотрел на королеву.

– О каких обязанностях идет речь? – ласково спросила Ирина.

– Утверждение бюджета, финансовой политики, назначение министров, управление армией, налоговыми органами…

– То есть, – все так же смиренно проговорила ее величество, – вы любезно предлагаете мне снять все обязанности по управлению государством, оставить только декоративные и представительские функции, а фактическое место главы государства уступить премьер-министру?

Замысел Смитсена стал ясен. Урод явно хотел пробиться в премьеры. Но вот зачем все это? И она еще раз внимательно взглянула на него, пока премьер собирался с силами для ответа. Непонятно. Власти у него и так чуть ли не больше, чем у нее. Министры и аристократы либо куплены, либо запуганы. В чем смысл?

– Д-да, – наконец ответил Северян и умоляюще посмотрел на королеву. Ей бы непременно стало его жалко, если бы он не был предателем. Хотя в чем-то она его даже понимала. Что такое долг вассала перед монархом и перед родиной против счастья любимого человека? Если бы с детьми или со Светиком случилось что-то непоправимое, то что она могла бы сделать, на что пойти, чтобы это исправить? Не дай боги оказаться перед таким выбором.

– И что, – королева нарочито благожелательно оглядела напряженно взирающих на нее подданных, – все эти… свежие предложения поддерживают? Может, проголосуем? Господа, встаньте, пожалуйста, те, кто согласен с предложением премьера.

Очень медленно и неохотно зал стал вставать. Аристократы и высокие советники краснели, бледнели, потели, тряслись, но поднимались, словно их сверху кто-то тянул за невидимые ниточки. На королеву не смотрел ни один. Смитсен же с интересом поглядывал вниз, словно отмечая в голове галочкой встающих.

Из почти сотни присутствующих сидеть осталось меньше трети.

Пока ее величество наблюдала за организованным предательством, она вдруг почувствовала легкое касание. Как будто кто-то набросил на нее сверху мягкую и почти невесомую сетку. Невольно дернувшись, Ирина даже заметила переливчатое свечение нитей, похожих на растекающуюся бензиновую пленку на поверхности воды. Нить от сетки тянулась к Смитсену, и он не мигая глядел на королеву, делая при этом вращательное движение рукой. Будто закручивая бутылку.

Затылок начало жечь, глаза заслезились. Ирина, конечно, могла бы снять с себя проклятие одним всплеском силы, но тогда приступ начался бы прямо здесь. И она терпела, чувствуя, как острые нити сетки до боли стягивают ее тело, заставляя мышцы сжиматься в судорогах, пока не сработала защита королевской ложи, сетка не полыхнула, а черный не отлетел к стенке ложи от отдачи. Услышавшие стук подняли головы вверх и быстро опустили их обратно. Да уж, знатно он их запугал.

– Я поняла вас, господа, – сказала Ирина с улыбкой. – Можете садиться.

– Каково ваше решение? – спросил премьер с натугой.

– Я еще не знаю, – отмахнулась королева. – Сами понимаете, господа, решение очень серьезное, мне нужно подумать несколько дней, условия прописать, посоветоваться с семьей, с юристами. Давайте соберемся через неделю в это же время, и я вам его озвучу?

Северян покосился наверх, и Ирина-Иоанна краем глаза увидела, как поднявшийся Смитсен кивнул ему.

– Конечно, ваше величество, пусть так и будет, – засуетился премьер-министр. – Тогда заседание можно объявлять закрытым?

– Постойте, – повелела ее величество. – Я не услышала альтернативы. Что будет, если я не проявлю, как вы сказали, здравомыслие и добрую волю и откажусь?

В зале установилась мертвая тишина. И вдруг несколько человек, из тех, кто не поднялся, захлопали. Пусть их аплодисменты прозвучали не очень внушительно в огромном полупустом зале, но на сердце стало как-то легче, ведь даже маленькая поддержка спасает от отчаяния.

– Э-э-э… Ваше величество, вы же разумная женщина, – заблеял окончательно потерявшийся Северян. – Народ разгневан, может произойти что угодно.

– Понятно, – улыбнулась Ирина. – Значит, либо отход от управления государством, либо переворот. А в живых меня и детей оставлять планируется?

– Ну что вы такое говорите, ваше величество, – почти натурально возмутился премьер.

– Понятно, – произнесла королева еще раз. – Ну, тогда я буду думать. Благодарю всех за встречу, это было очень… познавательно.

И она встала и вышла, ощущая на себе все эмоции зала – страх, жалость, раздражение, восхищение и угрозу, исходившую от приятного человека, стоящего на галерке.

* * *

– Моя госпожа, – сказал мрачно идущий позади мчащейся ко дворцу королевы Стрелковский. Телохранители профессионально чуть подотстали, давая им возможность поговорить. – Ваше величество, так я распоряжаюсь об отъезде?

Она остановилась, взглянула на него, и в глазах ее было столько злости и решимости, что его будто в стену впечатало.

– Нет, Игорек, мы еще повоюем, – в голосе Ирины слышались какие-то даже безумные нотки, как у командира последнего гарнизона перед решающей битвой с многократно превосходящими силами противника. Начальник разведуправления с тревогой посмотрел на свою королеву. Ее болезненный азарт ни к чему хорошему привести не мог, но Ирина явно решила поставить все на победу. – Собери мне через три часа тех, в ком ты уверен. Не важно, пусть это будет не министр, а третий помощник секретаря министра. Мне нужны единомышленники, которые не продались. Да, тем, кто далеко, не звони, вдруг прослушивается. Хотя… извини, не мне тебя учить.

– Они дали вам неделю, ваше величество, – напомнил он.