Две столицы - Андрей Готлибович Шопперт

наложниц и танцовщиц, забрал с собой. Теперь они в его доме в Москве. Нужно же их показать императору, не зря тащил через всю страну и с женой ругался. Должен влюбчивому императору танец живота понравиться.

Чуть не забыл, про одного важного члена экспедиции. Он же двух мусульманских священников из Дербента забрал. Одного оставит в Москве, окормлять тех, кто в Мариупольском полку остался, а второго нужно переправить в Петербург, будет служить нравственным якорем для лейб-конвойцев императора. Всех этих людей и поручил Брехт Бауэру собрать и переправить в Петербург. А назад забрать шайров. Конечно, повыпендриваться пару дней в Петербурге на Слоне можно, а потом нужно отправить их назад в Студенцы. Покупал же для своего конезавода на племя, вот пусть там и размножаются. Сейчас в его деревушке солидный генофонд собран, и они с Тихоном на несколько лет вперёд таблицу составили, кого с кем скрещивать. Брехт прикинул, что даже если новых лошадей не покупать, то к 1810 году поголовье увеличится в шесть раз. На целый полк хватит великанов, пушки возить.

Всю дальнейшую дорогу как по заказу светило солнце и ветерок слабый, откуда-то с юга или юго-запада тепло приносил, а потому днём ехали в дормезе у Брехта с большей частью императорского семейства и в «Крокодила» играли. Самое интересное, что когда монархам игра стала надоедать, то погода испортилась, зарядили дожди холодные осенние, и пришлось царственным игрокам перебираться в свои кареты с печным отоплением. Удачно. Если бы игра надоела, то может и не стали бы её в Петербурге внедрять, а так по приезду сразу разнесут по всей столице и князь фон Витгенштейн – Дербенский опять прославится.

В город въезжали уже при полностью раскисших дорогах. Экипажи еле двигались. Брехт с четвёркой шайров мог легко обогнать кортеж, но передумал. И не зря, два раза пришлось ему своих великанов выпрягать и с их помощью помогать преодолевать монархам особенно угробленные куски дороги.

В Петербурге тоже дождливо и сыро, и холодно, и противно. Воняет так сильно плесенью и дымом, что прямо чих пристал к Петру Христиановичу. Весь город в дыму. Давление низкое, ветер с моря загибает дым вниз к земле и протаскивает его, смешав с моросью по всем улицам.

В доме бывшем президента Императорской Академии художеств Бецкова, который он завещал адмиралу Дерибасу, потому что тот был женат на внебрачной дочери Бецкого, а теперь снимаемым Брехтом у вдова Дерибаса – Анастасии Ивановны было прохладно и пусто. Оставленные женщины и дворник поддерживали тепло только в людской. Пришлось на дворника шумнуть и даже помогать ему пять печей растапливать. Ванька простыл в дороге кхекал и сопливил, да и Стеша тоже устала и намёрзлась. Нда, слуг придётся нанимать больше. Так хотелось и самому в горячую ванну залезть, полежать и этих товарищей следом отправить, а то совсем расхвораются. Но это ванна есть. Большая медная. А вот горячей воды нет. И холодной-то нет. Нужно вёдрами таскать с улицы. Если кто-то думает, что вода бежит по трубам в Северной Пальмире, но он заблужденец.

Сейчас жители Петербурга берут воду в реках и каналах, а те, кто живёт далеко от воды, имеют колодцы. В газете вычитал Брехт, что сейчас их городе 1321 штука. И город продолжает расти. С вёдрами за водой не находишься, столица все-таки, а не деревня. Вся центральная часть это дорогие доходные дома и дворцы, ужас сколько воды надо, чтобы поддерживать нормальную жизнь во дворце. Чтобы напоить и накормить хозяев и челядь, необходимо потратить не меньше бочки в день, а ещё и уборка, и прочие надобности, купание барыни, например. Потому одной из самых престижных и доходный профессий в городе сейчас – это водовоз. Все же фильм «Волга – Волга» помнят. Вот точно так всё и выглядит. Большая деревянная бочка. В газете же той самой про колодцы Брехт прочитал и про прожект строительства в Петербурге водокачек. Точнее там не про сами водокачки, а про цены. Предполагалось, что воду не абы кому с них будут отпускать, а тем, кто купит годовой билет. И стоить он будет немалые по нонешним временам деньги, 7 рублей серебром.

И кто будет в эту медную большую ванну воды за полкилометра таскать? Пришлось с мечтой Петру Христиановичу расстаться, обтереться влажным полотенцем и удовольствоваться заваренными травяными чаями лекарственными от Матрёны.

Событие пятьдесят второе

– Как ты забрал дом у банка?

– Я купил банк.

– Что, целый банк?

– Да как-то само вышло, по привычке.

Цитата из фильма «Лига справедливости»

На следующий день, оставив спутников болеть, Пётр Христианович решил проведать братьев Бербе Йону и Морана. Всё же уезжая, оставил им двести тысяч рублей, просто огромные для этого времени деньги. Должны были добыть часовых мастеров и ювелиров из Швейцарии и Франции, а так же построить здание для часовой мастерской. Помосту через Лебяжью канавку, Брехт перебрался на Галерную улицу, где и находился ювелирный магазин братьев Барбе. Вывеска с аляповато нарисованной короной и браслетом была на месте.

Пётр Христианович зашёл в магазин, полно народу – торгуются, примеряют серёжки и прочие жуковицы, а вот братьев – хозяев не видно.

Пётр отловил приказчика попытавшегося его по кривой обойти и, развернув к себе, вопросил:

– А скажи мне, гой еси добрый молодец («гой еси» приветственно-величальная формула в значении «будь жив!» или «будь здоров!»), где Йона Барбе или брат его Морана или Моран, как правильно?

– Иже еси на небеси… – запричитал мужичонка с козлинной бородкой в красивом кафтане.

– Померли? – Ну, ни хрена себе! Такие деньжищи вбуханы. – Оба?

– Да, бу-бу-бу … имя твое … Басурманин!

– Стоять! Бояться! – Брехт покрепче схватил вырывающегося приказчика. И тут понял, чего товарищ взбледнул. Он гусарский мундир за дорогу изгваздал весь, новый ему в Москве пошить не успели, и пришлось надевать золотую черкеску с мохнатой папахой чёрной. Огромный такой абрек нарисовался перед мужичонкой, вот он и струхнул.

– Иже… – Начал по новой служащий ювелирного магазина.

– Тьфу на тебя. Русский я! А ну, да немец я. Князь фон Витгенштейн. Так скажи мне, родной, где братья Барбе?

Креститься приказчик не прекратил, но взгляд перестал быть расфокусированным.

– В отъезде. – Вот и чудно. Живы, выходит. – Иван Савич во Францию уехал, а Матвей Савич приболел, дома они.

– Где дом? – А ну, да сейчас же хозяева магазинов на втором этаже живут, над своим магазином.

– На Офицерской. – Нет, выходит, ошибся.

– Отведи, меня.

– Но господин! – попытался дёрнуться приказчик.

– Я не местный, города не знаю. Проводи меня