Равноденствие - Даха Тараторина

– Как?! – только и ахнул я.

– Да как дети, – вручила мне уздечку воровка. – Даже грабить стыдно, честное слово!

Кони шли хорошо, бодро и не выказывали усталости, спасибо прежним владельцам. Если бы не Брианна, поминутно соскальзывающая с седла и ноющая, что ей неудобно, всё болит и вообще она боится свалиться, я бы уже добрался до владений Ноктис де Сол.

– Учись, пока не поздно. В прошлый раз имение кишело дотошными наблюдателями. Если они ещё там, нам придётся основательно увеличить скорость.

– Да кому ты нужен? Ой! – попыхтев, выровнялась подруга. – Они следили, чтобы ты не думал сбежать. Как только ты отправился к Вальдингу, рванули за тобой.

– Вот именно, – я придержал коня и ухватил за локоть едва снова не рухнувшую девушку. – Ногами в стремена упрись!

– Не достаю! – огрызнулась она. – Мог бы их и подтянуть, между прочим!

– Могла бы и ноги подлиннее отрастить, – ответил я тем же. – Вот именно: следили за Вирке, а не за мной; не знали, что она сбежала.

– Так теперь тем более никому твой замок не нужен! Рикмас давно в курсе, что сестрица твоя тю-тю. Не боись, спокойно проедем. Вот только найдём конец путеводной ниточки, и всё, считай поймали ведьму.

– Я не поймать её собираюсь, а найти и помочь. Тпррру! – вот и дом. Всего неделю я отсутствовал, а как будто год просидел в застенках. Но что-то было не так. Какое-то движение в прильнувшем к замку селении: многовато бездельников для редкого прохладного утреннего часа. Вилланы давно бы уже трудились на огородах, слуги, оставшиеся без присмотра, могли позволить себе отдых, но вряд ли бы все разом без повода пересекли мост.

– Почему тпрррру?

Я вцепился Бри в ворот, едва не вырвав из седла, заставил нырнуть в крапиву в тени полупустого сарая:

– Никому не нужен, говоришь? Стой на месте. Тихо.

Ведьма и её конь удивительно покорно отступили назад, ныряя в заросли вместе со мной.

– И мы здесь прячемся, потому что?..

– Потому что вон та десятка вооружённых наёмников не слишком похожа на крестьян, которых я оставлял в имении семь дней тому назад.

– Жизнь штука такая. Может они без лорда одичали? Всё, всё! Молчу! Идём в обход?

Они чувствовали себя чудесно, даже слишком. Вытащили на улицу большой стол, за которым я вместе с землепашцами пировал по большим праздникам вроде Мабона, когда урожай уже собран и можно расслабиться и вознести хвалю благословенному союзу Богини-матери и её рогатому мужу. Но теперь на объединяющем нас дереве темнели шрамы от воткнутых шутки ради ножей, пятна от разлитых напитков, и хочется верить, что только от них, валялись огрызки и корки, которые нипочём не стали бы переводить бережливые земледельцы.

– Лиса! Чего же копаешься? Шустрее давай или снова тебя плясать заставить?!

Загорелый чумазый мужичок, не смевший поднять взгляда, дёрнулся к воякам в ответ на крик, но был отправлен на выделенное для мужчин место под берёзой угрожающим блеском секиры.

– Сиди где велено! – гаркнули на него. – Мы ваших баб не трогали. Пока что. Скажите спасибо и не вякайте!

И пахари опустили несчастные глаза, проглотили ругательства. Один раз им уже показали, чьё слово весомее: у троих пунцовели многочисленные синяки, один сидел со скошенным набок носом, а боевой муж Лисы баюкал то ли вывихнутую, то ли сломанную руку.

– Ну?! – захмелевший наёмник вразвалочку подошёл к мужчинам и, облизав запачканное ягодным пирогом лезвие, приставил его к горлу защитника. – Что скачешь? Сказано: отдохнём и уедем. Вы честь оказываете королевским служащим, ясно?

– Вы не солдаты, – процедил тот, – а самые обычные грабители.

Лезвие приподнялось и упёрлось в щёку, выпуская алую каплю:

– Не скажи! Разве грабители не поубивали бы вас всех?

–А вы что делаете? Оставите нас без еды, так потом всё одно подыхать!

– Новой запасёте, – махнул рукой солдат, без опаски поворачиваясь спиной к избитым мужикам. – Лиса!!!

Второй, косоглазый, шлёпнул подливавшую ему пива девушку, уже понадеявшуюся, что на этот раз осталась без пристального внимания, заставил опуститься к себе на колено:

– А что это вы такие неприветливые? Хмурые какие-то, неулыбчивые. Разве ублажить дорогого гостя – не первая забота хозяйки?

Девушка зажмурилась, сдерживая слёзы, и закусила губу, не отвечая, но и не пытаясь бежать.

Наёмники согласно ухнули:

– Да кто их спрашивает?

– За волосы и на лавку!

– Кот из дома – мыши в пляс! Нынче мы хозяева Ноктис де Сол! Как у вас с правом первой ночи-то?

Пальцы сами сжали воздух у бедра – там, где всегда находилась рукоять отцовского меча, что отобрали во дворце, заставив проявить навязанное уважение.

– И где же защитники твоего замка, а, лорд? – девушка высунула любопытный нос дальше, чем следует, за что тут же получила по нему щелчок.

– Не вернулись, – кратко буркнул я в ответ, стискивая зубы и отгоняя самую простую и логичную мысль: Рикмас и не думал отпускать их живыми.

Бри коснулась моего плеча:

– Мы ничего не сможем сделать. Солдат здесь не меньше десятка. Пойдём.

– И бросим вверенных мне людей? – я идиот. Это действительно не лечится. Десять воинов при арбалетах, клинках и пиках и лорд с ведьмой, вооружённые непомерной гордостью и премерзким характером соответственно. Но оставить паршивцев безнаказанными – выше моих сил. – Стой здесь. Если я попадусь, дождись, пока уляжется шум, и улепётывай. – и осторожно двинулся вперёд, выглянул из-за угла сарая.

– Как скажешь, милый! – согласилась Бри. Слишком покорно, чтобы не соврать, но тогда я об этом не думал.

Думал я о другом: о толпе военных, расположившихся в деревне… в моей деревне, как у себя дома. Даже не скрывались, как те, что шныряли вдоль стен, пока я заливал вином потерю сестры. Пили, ели, объедали моих людей, не давали вспахивать поля, которые бы кормили их следующую зиму, требовали развлечений, избивали мужчин, тискали девок, не имеющих сил сопротивляться, напуганных, не понимающих, что происходит, считающих, что я бросил их без помощи и присмотра…

Я достаточно хорошо владею мечом, чтобы уложить, по крайней мере, пятерых. Найти бы только тот меч.

– Что новенького? – послышался шепоток откуда-то из области живота. Я опустил глаза, чтобы узреть до боли знакомую макушку с копной каштановых волос.

Брианна, на четвереньках наблюдающая из укрытия ту же картину, что и я, выглядела настолько невинно, что невольно складывалось впечатление, что она всю жизнь только шпионажем и промышляла. И, судя по всему, ещё кражей жеребцов.

– Вали отсюда! – попытался как можно внушительнее рыкнуть я.