О голубка моя - Татьяна Тронина

– Да. Он меня любит. Давно. Вот уже семь лет, оказывается, меня любит. Ну, я с его слов говорю, конечно. Твое дело – верить этому или нет.

Ася посерела, темные подглазья у нее на лице стали глубже.

– А ты… его… любишь?

– А это тебя не касается, – пренебрежительно заявила Лиза. Потом вдруг встрепенулась, неожиданная мысль поразила ее: – Слушай, я поняла… Ты ревнуешь, да? Ты сама в Ваню влюблена по уши?

Ася тоже ответила не сразу. Молчала, шевелила губами. Потом заговорила:

– Ты угадала. Только я Ванечку люблю всю жизнь. С самого детства. Его одного.

– А он знает?

– Нет. Хотя… может, и догадывается. Но это ничего не меняет.

– Ася, ты должна была давно с ним поговорить! – расстроенно воскликнула Лиза. Ей стало жаль Асю. И как все просто, оказывается… Ася любит Ваню и ревнует.

– А что толку? – грубо произнесла гостья. – Ничего бы это не изменило. Я бы только все напортила своими признаниями. Ты думаешь, Ваня ответил бы мне взаимностью, если бы узнал о том, что я его люблю? Он бы растрогался, застыдился и упал бы мне на грудь? Не смеши, людовед и душелюб ты наша. Он всю жизнь за красотками бегает. И они за ним. Я – не его типаж. Он никогда, никогда, слышишь ты – никогда! – не будет со мной.

– Ну тогда зачем тебе эта больная привязанность! – быстро возразила Лиза. – Жизнь одна у тебя, зачем ты ее гробишь на неразделенную любовь? Забудь Ваню, найди себе кого-то еще, кому ты можешь понравиться, измени свою судьбу – ведь не поздно еще!

– Это ты в своих блогах поднаторела советы раздавать? – усмехнулась Ася. – Дешевые советы для всех. Только, милая моя, мне они не подойдут. У меня есть сокровище. Огромный бриллиант. В тысячу каратов. Это моя любовь к Ване, понимаешь? Это мое сокровище и счастье. Мало ведь кому такая любовь выпадает… И ты предлагаешь мне выбросить это сокровище? Найти какой-нибудь блескучий стразик и им утешиться? Да иди ты…

– Ты жертвуешь ради этой любви – всей своей жизнью? Прекрасно. Дело твое, – усмехнулась Лиза. – Но ты уверена, что никогда не пожалеешь об этом?

Ася молчала. Потом вдруг улыбнулась:

– А ты уверена, что Ванечка будет тебе хорошим спутником жизни? Он ведь бабник. И алкоголик. Это, между прочим, официальный диагноз, сколько раз я Ваньку к наркологу таскала…

– Ну ладно, обсудили меня, обсудили тебя, давай обсудим Ваню. Ты считаешь, что простое человеческое счастье ему недоступно? – вновь начиная раздражаться, спросила Лиза.

– С ума сошла. Наш Ваня всегда счастлив, всегда в прекрасном настроении, ты не заметила? Бегает за силиконовыми девицами и радуется…

– А чего же ты его к тем девицам не ревнуешь? – возмутилась Лиза. – Ко мне ревнуешь, а к девицам – нет? Двойные стандарты!

– Да у него сроду ничего серьезного с ними не было. И ни с кем не будет. Он мотылек. Живет одним днем.

– Тем более! – закричала Лиза.

– Так ты-то, ты его и доконаешь… Ты его погибель. Он уже небось все свои заначки на тебя потратил. Пойдет кредиты занимать – загремит в долговую яму. И уже не вылезет из нее, я знаю. Пить опять примется, бомжом станет!

– Слушай, ну ты просто Нострадамус какой-то доморощенный…

– Ты зря с ним сошлась, – не слушая Лизу, мрачно проговорила Ася. – И с нами всеми. Ты все перебаламутила в нашем отдельном пространстве. Я вот в свое время Таисию ругала, и зря. Она на нашу территорию не лезла. А ты, получается, два раза мужиков уводила из семьи. Сначала Егора, теперь Ванечку. Ты вредитель, вот ты кто, Лизавета.

– Ну я же не знала, что ты, оказывается, любишь Ваню… Я его ни у кого не уводила! У тебя с ним не было семьи, опомнись.

– А вот увела. Взяла чужое. А так нельзя.

– Но он и не твой!

– Он был бы моим! – внезапно оскалилась Ася. – Не скоро, потом. Но рано или поздно – он стал бы моим. Я бы его высидела, выждала у жизни.

– Ага, спустя тридцать лет еще, больного старика, который уже ничего не может и не хочет!

– Пусть так. Ну и что. Я бы заботилась о нем. А ты его, Лизавета, доконаешь.

– Ну и забирай его себе… – вырвалось у Лизы неожиданно. «В сущности, а чего я так на эту Асю разозлилась? Я же сама только что о том же самом думала… О том, что муж из Вани никакой и в будущем он легко может сорваться, опять запить».

– Я его теперь не могу забрать, – устало призналась Ася. – Я вот только сегодня из больницы выписалась. Сердечный приступ у меня был.

– Что?! Почему ты не сообщила ничего, не позвонила… Сердечный приступ в этом возрасте? Ты не шутишь?

– Не дай бог никому испытать подобное, – мрачно произнесла Ася. – Я в кардиологии лежала, такого насмотрелась… Сначала у меня инфаркт подозревали, я в реанимации была, думала – все, конец. Только потом сказали, что это не инфаркт, а нечто вроде тромба было. Кровь разжижали мне, и все такое… Моя жизнь теперь совершенно другой должна стать. Полностью другой. А, и сахар у меня нашли повышенный, ко всему прочему.

– Ася! – ужаснулась Лиза.

– Молчи. Мне себя не жалко. Мне Ивана жалко. Ты его бросишь как пить дать, а я его не смогу вытянуть. И не надо на меня смотреть сочувственно. Это мои проблемы, я никому с ними не навязываюсь. Ты, кстати, в курсе, что с Егором?

– Д-да…

– У меня в больнице телефон отобрали, чтобы полное спокойствие… Никто не знал, что со мной, где я. Тоже, видишь, скрываюсь, как и вы с Ванькой…

Сегодня я Кошелю звонила. Говорит, Егора уже выписали.

– Он здоров? С ним все в порядке? – спросила Лиза, а у самой внутри все похолодело.

– Хреновая ты жена, как посмотрю. А еще за Ваню взялась. Да ты ж его еще быстрее доконаешь. – Ася поднялась, направилась к дверям.

– Ты куда?

– Домой, куда.

– Ася… Послушай, зачем ты так со мной, мы ведь друзья…

– Никакие мы не друзья, – отмахнулась та. – Вся наша компания развалилась. Нет больше никаких друзей. И я тоже дура. Всю жизнь всех спасала, вытаскивала из сложных ситуаций… Егора вон побежала спасать… Только вот свалилась сама. Я сама себе сердце чуть не надорвала, как понимаю. Я же тогда, в больнице, подумала: а не хватит ли мне с чужими проблемами бегать? Не пора ли о себе подумать, ведь обо мне, обо мне – никто не думает! Никто меня не искал, никто. Месяц в больнице провалялась. И все равно дурой осталась. Вышла и о Егоре сразу – как он там, жив ли, выдюжил ли? И Ваньку мне жалко, больше вас всех жалко…

Ася ушла, продолжая бормотать себе под нос, а Лиза упала на скрипучий кожаный диван, схватилась за голову.

Она не думала уже ни об Иване, ни о том, что произошло с Асей Катковой… Она думала только о Егоре. Надо же. Выкарабкался из комы, из больницы его выписали. Значит – здоров, значит, с ним все в порядке.