Одна ночь соблазна - Гэлен Фоули

Алек был в бешенстве, что эта змея посмела проникнуть в маленький рай, принадлежащий только ему и Бекки, в их священный приют. Леди Кампьон отравляла все вокруг себя. Алек знал это лучше всех.

— Чем я обязан подобной честью, миледи? — с осторожностью протянул он.

— Вот как! Так-то вы приветствуете старого друга! — Покачивая бедрами, она подплыла к Алеку и подставила ему впалую нарумяненную щеку.

Алек отвернулся, внутри у него все сжалось от отвращения.

— Вы так жестоки, дорогой! — проговорила она с понимающей улыбкой и жестким блеском в черных глазах и слегка шлепнула его по руке сложенным веером. — Вы же сами знаете, что скучали по мне. Почему вы не остановились на Блэк-Лайон-стрит с вашими идиотами дружками?

Алек бросил из-под ресниц предупреждающий взгляд.

— Чего вы хотите?

— Того же, что и всегда, дорогой. Вас! — сказала она с сияющей улыбкой. — Вы, разумеется, собираетесь на бал к графине Ливен, так? Мне нужен спутник. Можете заехать за мной к девяти.

Алек стиснул зубы и упер руки в бока. Внимательно разглядывая рисунок на ковре, он пытался сдержаться и не выбросить ее из своего дома в буквальном смысле.

— Я полагал, у вас новый друг…

— А, молодой Джейсон? — Она слегка обмахнулась веером и вздохнула. — Нет. Он был… так, на один зуб. Вот вы, мой прекрасный лорд Алек… — Баронесса опустилась на мягкие подушки дивана и, скрестив ноги, положила их на валик. — Вы — праздник для знатока.

И, выгнув спину волнообразным движением, она вытянулась, как дорогая, избалованная кошка, улыбнулась Алеку и похлопала по месту на диване рядом с собой. Алек отрицательно покачал головой и медлительным жестом сложил на груди руки.

Баронесса нахмурилась.

— Идите сейчас же сюда. Вы — мой должник. Алек задрал подбородок.

— Как вы должны помнить, я вернул долг.

— Дорогой, этот долг выплачивается, когда л говорю, что он выплачивается. Ну, идите же сюда, неужели вы ничуть по мне не скучали?

Почему она разговаривает с ним, как с ребенком или любимой болонкой? Как мог он это сносить все долгие недели, пока был, если называть вещи своими именами, ее сексуальным рабом? Но, с другой стороны, мрачно размышлял он, человек может пойти на многое, когда головорезы, работающие на какого-нибудь гнусного ростовщика из Ист-Энда, угрожают отрезать ему яйца.

— Я слышала, вы снова стали выигрывать, — заметила баронесса, темные глаза ее при этом странно сверкнули.

Алек настороженно наблюдал за ней, одновременно прислушиваясь к звукам в другом конце дома, где, как он молился, Бекки занималась своим пудингом. Что там еще осталось с ним сделать?

— Чуть-чуть.

— О! — Ева улыбнулась накрашенными губами. — Полагаю, это означает, что я вам больше не нужна?

Алек холодно улыбнулся.

— Вероятно, так.

Баронесса поднялась с дивана и подошла к Алеку, обхватив себя за плечи тонкими руками.

— Вы знаете, Алек, у меня очень странное чувство, словно вы что-то задумали.

Он насмешливо приподнял брови.

— Вы нигде не бываете. Только играете. Причем играете, говорят, осторожно, как старая тетушка. — Она покачала головой. — Очень на вас не похоже. Говорят, вы всегда уходите, не позволяя другим отыграть хотя бы часть проигрыша.

— Похоже, вы за мной следили. Вы же знаете, Ева, я это ненавижу.

— Следила потому, что вы мне небезразличны.

У Алека угрожающе сузились глаза. Как смеет она заявлять, что заботится о нем, после того как использовала его?

Он прикрыл глаза. По телу пробежала волна дрожи. О Господи! Что станет делать Бекки, когда узнает то, что все, кроме нее, знают? Почувствует, что ее предали, одурачили. Станет презирать его. Она, которая пришла к нему девственницей…

— Я слышала просто ужасные вещи, — продолжала леди Кампьон. — Говорят, вы превратились в монаха! — провозгласила вдруг Ева, врываясь в его мысли. — Понимаю, это звучит невероятно, но так говорят, — добавила она в ответ на злобный взгляд Алека. — Уже много недель ни одна из моих подруг не имела удовольствия наслаждаться вашим обществом, а ведь я знаю, вы почти никогда не прибегаете к услугам наемных шлюх. Так что произошло?

Алек взглянул на часы.

— О Господи! Через десять минут я встречаюсь с регентом. Мне жаль прерывать ваш визит, миледи, но я действительно должен идти.

— Не раньше, шалопай вы эдакий, чем вы объясните мне, что происходит. Своими актерскими способностями вы можете обвести вокруг пальца кого угодно, но я-то вас слишком хорошо знаю.

— Вы совсем меня не знаете, Ева, — спокойно ответил Алек, — и никогда не знали.

Баронесса склонила голову набок.

— У вас появилась любовница?

Алек почувствовал, что у него кончается терпение.

— В любом случае, я думаю, вас это не касается.

— Не касается? Дорогой вы мой! Да ведь это национальный спорт — следить, кто с кем спит. А что до вас, мой дорогой, то если секс — это наш спорт, то вы, безусловно, действующий чемпион в этом виде.

— Да заткнитесь же вы!

— Ага, вот и искра, — прошептала она, скользя в его сторону. — Вы были так холодны. Я боялась, огонь совсем угас. Возможно, от переутомления. — Леди Кампьон всегда доставляло удовольствие провоцировать Алека. Особенно когда он был связан обстоятельствами. Сейчас она возвращалась к знакомой игре. Чем сильнее ей удавалось его рассердить, тем больше она возбуждалась. — Чем это от вас пахнет? — прошептала баронесса, двигаясь вокруг Алека и нервно втягивая воздух тонкими ноздрями. — Пахнет оргазмом! Противный мальчишка! С кем это вы баловались?

Терпение Алека лопнуло. Он увернулся от ее прикосновения.

— Убирайтесь отсюда немедленно! Я вас больше не хочу, Ева! Неужели вы этого не понимаете?

— Какой дьявол в вас вселился? — воскликнула она и уперлась облаченной в перчатку рукой себе в бок.

— Я, — ответил голос от двери позади Алека. Голос Бекки, холодный, бесстрастный.

Алек вздрогнул и прикрыл глаза, в которых металась боль. «Господи, нет! Зачем?»

Слишком поздно. Он опустил голову, чувствуя, как заныло сердце.

Бекки, все еще раскрасневшаяся от ласк Алека, босиком стояла в дверном проеме, в руках у нее болтались сандалии. Она поставила пудинг остывать, а сама направлялась в спальню привести себя в порядок после их слишком жаркой, как кухонная печь, любви. Поднимаясь на цыпочках по лестнице и помня о предупреждении Алека не показываться, она вдруг услышала трели женского смеха, застыла как вкопанная и оглянулась на дверь гостиной, откуда доносились звуки. В конце концов, девушка, которая собирается замуж за капитана всех лондонских повес, должна быть ко многому готова. «Непохоже, чтобы это были его друзья», — подумала она.