Воссоединение - Эми Сильвер

– Мы никогда не могли бы позволить себе снять эту квартиру в нормальных обстоятельствах.

– Под нормальными обстоятельствами подразумевается возможность вместить в наш дом какую-то мебель или бытовую технику, – усмехнулся Конор. И впрямь, квартирка была смехотворно тесной, но он не возражал, не возражал ни капли, когда увидел, с каким выражением лица Джен говорит о «нашем доме». Их дом, совместное жилье. Место, где они будут готовить пищу, пить и планировать отпуска, где они будут развлекать своих друзей, где будут проводить часы, дни, целые уик-энды вместе в постели. Если бы он в шестнадцатилетнем возрасте мог увидеть себя теперешнего, он бы подумал, что умер и попал в рай.

К десяти часам все, кого ожидали, прибыли, и, хотя они пригласили несколько человек с работы и пару старых друзей из колледжа, все, как обычно, кончилось тем, что их шестерка зависла вместе, набившись, как сардины в банке, на балкончик, и все говорили в один голос.

Лайла:

– Я обожаю эту работу. Кто бы что ни говорил, пиар – чертовски увлекательная штука. Главным образом мне приходится много водить людей на ленч или куда-нибудь выпить, я планирую вечеринки и получаю за это деньги, и не только это, мне еще дарят вещи. Вот, посмотрите! – Она вытянула руку; на ней был какой-то кричащий, украшенный бусинами браслет, который, по мнению Конора, должен был стоить не больше пятерки, но, судя по реакции девушек (охи, ахи и вопросы: «Это настоящее?»), явно стоил много больше.

Эндрю:

– Это не женоненавистническая книга! Да, она вызывающая, даже трансгрессивная, но не примитивно женоненавистническая. Сказать так означало бы упустить самый главный момент.

Натали (громко):

– Какой главный момент я упускаю? Тот, где женщин мучают для развлечения? Собственно говоря, эта книга – четырехсотстраничный каталог новых и интересных способов травмирования и унижения женской половины человечества. Это…

Лайла (еще громче):

– О боже милостивый. Не могу поверить, что вы двое до сих пор спорите об «Американском психопате»[22]. Вы читали его года три назад. Выбросьте его из головы.

Дэн:

– Эти ублюдки собираются меня вышвырнуть. Мне чертовски хорошо это известно. Состоятельный говнюк, который владеет зданием, хочет его перестроить. Через несколько недель я останусь бездомным, а я, черт подери, только что въехал.

– Ты можешь переехать к нам, – сказал ему Конор, и все начали смеяться, кроме Джен, которая пристально на него посмотрела. – О, я всего лишь пошутил, – поправился Конор, обнимая ее за талию и притягивая к себе, чтобы поцеловать. От ее запаха дрожь пронизала все его тело; живо вспомнились сегодняшние любовные забавы, закружилась голова. – В любовном гнездышке будем только мы с тобой, обещаю. – Он широко улыбнулся Дэну, который улыбнулся в ответ, а потом отвернулся.

Последними уходили Эндрю и Лайла. Конор выставил их сразу после четырех. При этом Лайла громко протестовала, что еще слишком рано идти домой, а потом споткнулась на тротуаре и яростно взвыла, что это Конор виноват. Первое такси, которое они вызвали, отказалось их везти, шофер только взглянул на Лайлу и отъехал. Эндрю лишь пожал плечами и вызвал другое. У Эндрю было ангельское терпение. Конор первым бы признал, что Лайла шикарная девушка, с которой хорошо посмеяться, но он и представить себе не мог, как его лучший друг изо дня в день справляется с таким драматическим накалом.

Ему-то повезло. Он еще раз признал это, когда они сели вместе на балконе, завернувшись в одеяло. Джен сидела перед ним, упираясь спиной в его грудь. Глаза у нее слипались, но она отказалась идти спать; сказала, что хочет посмотреть, как взойдет солнце.

– У меня ощущение, как будто что-то начинается, а у тебя? – сонно пробормотала она и обняла его за талию.

– У меня тоже.

Она была права. Они были вместе с тех пор, как шестнадцатилетними познакомились на каникулах, но сейчас все ощущалось по-другому. Все нынешнее: окончание колледжа, переезд в эту квартиру, получение новой работы – воспринималось так, будто начинается настоящая жизнь, без репетиций. Ему повезло. Он поцеловал ее в макушку и сказал это вслух.

– Мне так повезло, красавица. Так повезло.

– А мне еще больше. – Он крепче прижал ее к себе. – Я не хотела бы оказаться ни в каком другом месте.

– Может быть, во Французском доме?

– Нет, даже и во Французском доме. Здесь самое лучшее место. – Небо бледнело на горизонте – легчайший оттенок теплоты на сером. – В любом случае мы скоро туда поедем.

– Да, – сказал Конор. Он еще не сказал ей и не будет пока говорить. Его мама ни в коем случае не разрешит ему пропустить семейный рождественский праздник и поехать вместо этого с друзьями во Францию. Уже был разговор по поводу того, как он провел там все лето, и о том, что Рождество – это семейный праздник. И церковный. Он сообщит Джен позже, ближе к отъезду. Кто знает, может, даже удастся переубедить маму? Мысль о том, что можно переубедить маму, заставила его громко засмеяться.

– Что тебя рассмешило? – спросила она.

– Ничего, – мягко ответил он. – Ты сейчас заснешь. Будешь встречать восход с закрытыми глазами?

Он помог ей подняться и отвел ее наверх, в постель.

Ноябрь 1995 г.

Эндрю стоит как солдат, подумала Натали: с прямой спиной и вздернутым подбородком; она почти представила его себе в военной форме, но все же решила этого не делать, а просто послушать его речь.

– Я помню тот первый раз, когда она со мной заговорила, – рассказывал он. – Я сидел в библиотеке, в самом дальнем конце, глубоко погруженный в книгу законодательных норм по международному праву и правам человека, и, подняв взгляд, увидел, что ко мне направляется эта девушка, эта богиня. Мне показалось, что в ней футов восемь роста, и мне бросились в глаза ее длинные ноги, светлые волосы и ярко-красные губы… – Лайла захихикала, ей хватило скромности покраснеть. – Я, конечно, знал, кто она такая, потому что все в колледже слышали о Лайле Льюис. Лайла Льюис была знаменита…

– Печально знаменита! – перебил его Дэн.

– Ну, это тоже. В любом случае – и я сейчас не шучу – я смотрел, как она идет ко мне, и чувствовал, как мои внутренности превращаются в желе, потому что она мне улыбалась, именно мне, больше некому, больше вокруг никого не было. Она подошла ко мне, присела на стол, сдвинув мои книги своей великолепной задницей, и без всякого вступления сказала: «Ты ведь не поведешь Карен Сэмюэлс на бал первокурсников, правда? Потому что, дорогой, ты можешь придумать кое-что получше».

– О боже, она беспардонна! Совершенно беспардонна! – рассмеялся Конор. Все смеялись, а Лайла хлопала ресницами, кокетливо улыбаясь им всем. Они уже слышали эту историю раньше, они слышали ее десяток раз, но это была одна из тех баек, которые не стареют, одна из тех историй о первой встрече, первом поцелуе, которые никогда не устаешь слушать.