Урод - Константин Соловьев

Уцелели – и то ладно. Ушедшие, но до чего же быстро сработано… Как чувствовал, что не к добру эта мразь каждого загонщика из отряда лично смотрит и припоминает! Выискивали, наверняка не без стражи. Ох, Дайрон…

Преданно заглядывающий ему в рот Теол облизнул сухие старческие губы.

– Господин Тигир… Что ж это получается, нам грошей не видать?

Один из загонщиков зло рассмеялся.

– Теперь самое верное – голову сохранить, куда уж деньги! Иль не разумеешь, чего происходит?

– Я заработал!

– Два локтя хитина в живот ты заработал. – Загонщик сунул ему под нос маленький желтый кулак с распухшими костяшками. – Жри теперь, что заработал, тряпка старая!

У Теола задрожали губы, уставившись каким-то недоверчивым взглядом на протянутый кулак, он быстро и громко задышал, дряблые щеки натянулись на каркасе черепа.

– Я заработал… – повторил он тихо. – Я честно… Ах вы хеггово семя, что же получается, мои деньги забрали?

– Молчать. – Тигир брезгливо покосился на старика, повернулся к остальным. – Значит, так, ребята. Мы еще живы, а головы наши подороже выйдут, чем полторы сотни, мне думается так. Смелым ребятам, у которых головы на месте, много можно мест выискать.

Кувшин тайро, ходивший по кругу, почти опустел, Тигир принес еще один.

Крэйн не отказывался, когда очередь доходила до него, остальные тоже не теряли времени. Скоро языки стали заплетаться, а глаза – маслянисто блестеть.

– Я так думаю. – Тигир обвел их взглядом. – Из Триса нам придется бежать. Загонов больше не будет, а Дайрон нас всех по одному передушит, на это у него сил хватит. Ловить нам в этой яме, парни, нечего. Выловят каждого, тут уж будьте уверены. Но я вас знаю. Не один день мы с вами тыняли смерть, кое-кому спасал шкуру я, а кому-то и я довожусь должником, верно? У нас с вами старые дела… А своих, парни, не бросают, это верно. Коли Ушедшие сбили нас в одну дыру, видно, судьба нам держаться вместе. По одному – выгорим, как связка вигов, сила наша – в единстве. Что думаете?

– Это так, – спокойно сказал Крэйн. Обычно он избегал заговаривать, если только не был наедине с Тигиром, загонщики удивленно покосились на него. – Но покидать Трис не годится. Нас прирежут еще до вала, а если успеем выйти – настигнет дружина. В поле от нее не схоронишься, это не карки.

На самом деле он думал о лекаре, об оставшихся притираниях и своем лице. Денег нет, но здесь единственный лекарь, который согласился его врачевать, возможно, он поверит в долг десяток или два сер, а там уж он найдет способ заработать… Главное – не бежать из Триса, когда все только стало налаживаться. Не терять шанс. До следующего города они будут добираться не меньше десятка Эно, а время – это второе после жизни, чего ему терять нельзя. Если он хочет сбросить уродливую, покрытую коростой засыхающих язв, личину и снова стать собой.

– Мы уйдем, – уверенно сказал Тигир, – если вас поведу я.

– Уйти недолго, – фыркнул Пирн, покачиваясь от выпитого тайро. – А дальше-то чего? Жрать на какие гроши будем? Сезон того, карков теперь с десятком верховых не сыщешь, утопали карки-то. Чего нам еще делать?

– Вы парни крепкие. С оружием привычны. Таким людям, уж коль они умеют работать вместе, завсегда найдется, где перехватить десяток-другой.

– Это ты о чем? – насторожился Крэйн. – Уж не в шеерезы ли…

– Не кричи. – Тигир осмотрел зал, хотя и знал, что, кроме них да возящегося где-то за стенкой трактирщика, в грязном старом склете никого нет. – Вы не сопливые дети, должны разуметь.

– В шеерезы степные? – Теол недоверчиво уставился на него. – На дорогу что ль?

– На дорогу, старче. – Тигир довольно осклабился. – Мы ребята сильные, свое возьмем. А делом и советом я помогу, у меня по этой части опыт какой-никакой, а имеется. Если нас порешили убить, так мы и сами не дураки, верно? А выбора у нас нет, коли хотим жить – надо работать. А потом уж и с Дайроном поквитаемся, как на ноги встанем, от доброго артака даже касс не спасет.

– Это дело серьезное…

– И то верно. Я вам предлагаю не забаву, ребята, а дело. Я к вам давно присматриваюсь, знаю, что не подведете. А на такое дело нужны люди серьезные, которые знают, что дороги к дому нет, люди, у которых забрали все, что у них было. – Тигир постепенно перешел с грязной корявой речи черни на обычную, слова слетали с его языка быстро и уверенно, они были подогнаны друг под друга, как волокна в ткани вельта. Сам он тоже незримо переменился – показная открытая дурашливость сменилась жесткой холодной четкостью. Теперь перед ними сидел не простой и привычный свой парень Тигир, любивший побалагурить, вставить крепкое словцо и хлебнуть фасха, а уверенный в себе неколеблющийся воин. Завороженные этим, загонщики не отрывали от него глаз. – Вам нужны деньги. Они у вас будут. Не сразу, не через Эно, но будут. И Дайрон пожалеет о том, что решил перебить нас, как личинок хегга, в один Урт. Мы станем силой, ребята. Мы получим свое.

Они были согласны – Крэйн понял это сразу. В их затуманившихся глазах, даже у старика Теола, была лишь зачарованность, быстро крепнувшая надежда. Они смогут. Они добьются. Дураки. Крэйну хотелось сплюнуть, но он ничего не сделал, лишь машинально коснулся пальцем уродливой багровой корки, стянувшей половину его лица. Кожа в последнее время ужасно зудела, он едва сдерживался, чтобы не чесать ее.

– Что скажете? Времени мало, а думать я бы советовал быстро. Следующий Урт уже не должен застать нас в городе, если хотим выжить. Я отведу вас безопасной дорогой… тех, кто пойдет со мной. Говорите сразу.

– С тобой, Тигир. Веди.

– А что делать… – Теол беспомощно развел руками. – В шеерезы… А, хеггово семя, дери вас на пять частей, согласен. Иду! Ушедшие со всеми нами, иду.

– Я с тобой.

– Дело верное, да? – Пирн пьяно рассмеялся. – Ну веди, командир. Поглядим.

– А ты что, Крэйн? – Тигир неторопливо перевел на него взгляд.

– Со всеми. Одному мне не жить, а вместе хоть шанс есть. Не думал никогда, что стану шеерезом, да что тут… Мы вместе.

– Мы вместе. Трактирщик, пошевеливайся! Шесть кружек, живо!

Суетливый потный трактирщик, испуганно косясь на лихую захмелевшую компанию, поспешно поставил на стол шесть старых глиняных кружек. Тигир наполнил их тайро из кувшина, передал каждому.

– Ну, ребята, за дела наши! Отметим!

Они шумно сдвинули кружки и выпили до дна. Тигир довольно щурился, губы снова разошлись в тонкой улыбке. Крэйн первым понял, что происходит. Теол, сидевший напротив него, неожиданно поперхнулся, хотя его кружка была давно пуста, и в его затянутом хмелем взгляде появилось удивление. Он хотел что-то сказать и даже открыл рот, но из искаженных внезапной судорогой губ не вырвалось ни слова, лишь глухой рокочущий хрип. Он рухнул на стол, лицом вниз, разлетевшаяся от удара кружка большими глиняными черепками зазвенела по полу. Обернувшись на звук, Пирн даже не успел удивиться – тоже упал. Один из загонщиков, который был покрепче, успел подняться, но ноги подломились под его весом и он рухнул под стол, оставив на столешнице короткие свежие зазубрины от ногтей. Крэйн тоже уронил голову на стол, при этом больно ударившись виском об угол, и остался лежать.