Возвращение Пираньи - Александр Бушков

– Стоп! – сказала вдруг Ольга. – Слышите?

Кацуба с похвальной быстротой остановил лодку, упершисьвеслом в толстый, выгнутый сук огромной коряги. Прислушался, пошарил по борту,отыскал кнопку и погасил фару. Тихо ответил:

– Кажется, катер... Но не похоже что-то...

В самом деле, странный бурлящий звук, порой переплетавшийсяс храпением, скорее напоминал чуханье старой паровой машины. Лодку явственнокачнуло на высокой волне, обогнавшей быстро приближавшийся предмет – и снова, иеще раз, волны набегали чередой, плеща и шлепая в низкий борт.

– Матерь божья... – прошептала Ольга.

Сначала Мазуру показалось, что он видит перископ подводнойлодки – первая ассоциация, на какую наткнулось сознание. Но уже в следующий мигего с ног до головы прошила волна липкого, холодного ужаса, первобытного, с т ар о г о.

Черный столб, высунувшийся из воды метра на четыре, –это от него разбегались волны – заканчивался огромной змеиной головой, глазасветились двумя зеленоватыми фонариками вроде тех, что горели на мачте«Хиггинса». Он попытался прикинуть длину чудовища – и не смог, сердце зашлось внепонятном, ни на что прежнее не похожем ужасе. Мазур далеко не сразусообразил, что странное костяное клацанье – это стук его собственных зубов.Впервые в жизни зубы по-настоящему стучали от страха.

Пытаясь пересилить себя, он крепче сжал испанскую винтовку,большим пальцем левой давил на переводчик огня, и без того стоявший в положении«очередями», давил, да-вил – с трудом опомнился, палец соскользнул, потнаяладонь легла под цевье...

– Не смей... – прошептала Ольга. – Бросится...

Посередине реки четко угадывались изгибы огромного тела –змея лежала на воде, поворачивая голову механическими движениями подъемногокрана. Мазур так и не понял, то ли это он оглох от страха, то ли вокруг и всамом деле воцарилась тишина, заткнулись обезьяны, умолкли кайманы, ихотсвечивающих красным глаз вокруг уже не видно...

Нет, не оглох. Лесная живность и в самом деле умолкла –появилась в л а д ы ч и ц а, метров пятнадцать скользкого ужаса. Это былонеправильно, человек не должен такое видеть, оно обязано было вымереть внезапамятные времена, оставшись лишь персонажем сказок о драконах ицарь-змеях... но гигантская анаконда выглядела насквозь реальной, она ленивоизвивалась посередине реки в скудном свете звезд. Быть может, яркий фонарь ейпоказался глазом то ли достойного противника, то ли добычи...

Сколько это продолжалось, неизвестно. Внезапно с серединыреки покатились высокие волны, бурлящее храпение усилилось, и огромная змеища,вновь подняв голову над водой, поплыла прочь, с удивительной быстротой лавируямежду корягами.

Они еще долго сидели неподвижно, как китайские болванчики.Потом раздался смущенный голос Кацубы:

– Никто в штаны не наделал?

Признаний не последовало – судя по отсутствию запаха, всеобстояло не столь уж скверно. Только сейчас Мазур обнаружил, что Ольга мертвойхваткой сжала его правую руку повыше локтя. Осторожно пошевелился. Она не сразуразжала пальцы.

«Надо же, – подумал он. – А я ведь не верилСеньору Мюнхгаузену. Выходит, и записные врали иногда рассказывают сущуюправду...»

– Слыхал, – сказал очумелым голосом Фредди. – Ноне видал ни разу.

– Аналогично, – отозвался Кацуба.

– Говорят, их до черта в северных болотах. Реки, должнобыть, вздулись, вот и шлепает...

– И ведь никто не поверит... – заключила Ольгасокрушенно. – Я сама никогда не верила, как бы ни божились... Знаете,что-то мне не хочется плыть в темноте.

– Говорят, кроме анаконд, есть еще всякие чудища, –обрадовал Фредди. – Здоровые, зубастые...

Кацуба решительно направил лодку к берегу. Они плыли ещеминут десять, прежде чем отыскали кусок относительно твердой земли, особенногооптимизма он не внушал, но от добра добра не ищут, может оказаться, что это иесть сущий оазис на фоне необозримых болот...

Распугивая какие-то неопознанные мохнатые клубки, шустроулепетнувшие в чащу, высадились на берег. Ноги по щиколотку тонули в противнопроседавшей под подошвой массе – густая грязь, спутанная трава, опавшиелистья... Надежно привязав лодку, взялись за работу.

Устраивать лагерь в сельве – занятие нехитрое. Нужно всеголишь пару часов помахать мачете от души, вырубив под корень всю растительность– чтобы не подкралась, прячась в траве, какая-нибудь ползучая или ходячаягадость. Потом с тем же прилежанием следует обрубить лианы – опять-таки набольшом пространстве, чтобы не заявились сверху змеи. Остаются мелочи –привязать гамаки к стволам, ставшим бесстыдно голыми, как телеграфные столбы,покрыть их тентами, москитными сетками, договориться, в какой очередности будутменяться часовые – и можно блаженно расслабиться, примостив рядом винтовку...

И напиться от души. У них в багаже хватало дезинфицирующихрастворов, но Мазур прекрасно помнил, какая гадость – щедро обработанная хлоромречная вода. Остальные тоже прекрасно это знали – вот и решили потерпеть.Сразу, как только причалили, Кацуба по непонятным непосвященному приметамвыбрал несколько лиан, отрубил от них куски – и в подставленные фляги полиласьчистейшая, холодная, вкусная вода. Есть светлые моменты и в шатаниях посельве...

Вымотались так, что есть не хотелось. Фредди снял крышку сящика и подсунул своим кошкам чашку с водой – но они, бедолаги, сидели в углумохнатым клубком, тихонечко, прямо-таки по-змеиному, шипя. Мазур расслабилсянастолько, что мельком пожалел бедных кисок, угодивших в эти жуткие местаотнюдь не по своему хотению – и прекрасно осознававших эту жуть...

Нельзя сказать, что им особенно везло. Нельзя сказать, чтоим так уж фатально не везло. Они четверо были попросту не жаждавшими романтикискаутами с перочинным ножичком и леденцом в кармане, а людьми разной степениопытности, уже бывавшими в подобных местах. И потому через трое суток добралисьдо Ирупаны, не уменьшившись числом ни на одну странствующую единицу (и люди, икошки). Как выражался, по другому поводу, правда, один хороший писатель, имдаже уши не оттоптали.

Были синяки, царапины и щедрые укусы прорывавшихся сквозьхимзавесу насекомых – все это лечили прихваченным из столицы «перуанскимбальзамом», чьи целительные свойства в свое время использовали на все стоконкистадоры. Хлорированная забортная вода мало походила на нектар, но иповредить организму не могла. А дичи для пропитания в тех местах хватало – отдиких свиней-пекари до разнообразных птиц, так и попадавших в желудкинеопознанными, и орехов по имени кузи (растут гроздью по паре сотен, похожи наминдаль, если удастся сбить такую гроздочку точным выстрелом, хрустеть можешь полдня).

Несколько раз им таки пришлось блуждать – даже с картой,компасом и специфическим жизненным опытом не так-то просто с первой попыткиотыскать правильную дорогу в лабиринте протоков со стоячей тинистой водой,озер-близнецов и залитых горным половодьем равнин, прикидывавшихся то речками,то озерами...