Имменсерит. Легенда о Бьярмалане - Вячеслав Анатольевич Гильштейн

на корабль и ничего не объясняют, – покосилась на девушек Яра.

– Корабль захвачен. Всех перебили, я боюсь что и капитан Салман убит. Они требовали выдать нас, но капитан им отказал, надеясь на то, что они не посмеют напасть. Но, видимо, они все тут уже подвластны Иробистану и сильно его боятся.

– Кто требовал? Причём тут Иробистан? – удивилась Яра.

– Какой-то там владыка из храма. Это его рыцари ворвались на корабль.

– Владыка Пармалентон очень силён и обладает властью в этом городе. Он из того же братства, что и Иробистан, – проговорила снова тем же самым голосом уже девушка с косой и ясными синими глазами.

– Почему вы нам помогаете? – обратился к ним Авенир.

– У нас нет ответа на этот вопрос, Авенир. Ты поверишь, если я скажу, что так надо? Так будет лучше для всех, – снова заговорила черноволосая девушка неизменным голосом.

– Чем лучше? Я ничего не понимаю! – ответил растерянно он.

– Вы пробудили нечто, дремавшее очень много лет. И только вы сможете сдержать все те силы, что кинулись снова на поиски ожившей легенды, – проговорила огненноволосая девушка.

Тишина наступила в комнате. Авенир и Эфрон долго смотрели друг на друга.

– Я знаю, что ты хочешь спросить. Но мы ничем не поможем, мы только чувствуем, что кое-что происходит. Меняется многое, грядут большие войны, будут реки крови и горы убитых. Вороны тучами будут кружить над полями, усеянными трупами. Найдя то, из-за чего всё началось, вы обрекли себя на постоянную опасность. За вами будут охотиться, где бы вы ни были. И только тот, кто обладает силой сможет защитить находку.

Авенир сел за стол и обхватил голову руками. Эфрон молчал, а Яра с непониманием смотрела на них, пытаясь понять, о чём идёт речь.

– Что же теперь нам делать? – с надеждой спросил Авенир, в общем-то не надеясь на ответ.

– Идите туда, куда собирались. Какую дорогу вы не выберете, своего Пути вам не избежать. Но пока что спешить некуда, останьтесь на ночь, а утром видно будет, – и все три девушки бесшумно, словно по воздуху вышли из комнаты.

– Авенир, Эфрон, о чём это они? Что вы там нашли? Кто-нибудь мне объяснит? – Яру бесило то, что она не понимала, о чём речь.

– В двух словах и не объяснишь, к сожалению, – ответил сидевший за столом Эфрон, уперевшись ладонями себе в лоб.

– А я не тороплюсь. Так что начинай. Это же вы всё заварили.

– Да, мы заварили, и нам же придётся что-то с этим делать, – проговорил Эфрон.

– Раз уж ты идёшь с нами, то я расскажу, – начал Авенир, – помнишь, Боровьян упоминал такое название – Бьярмалан? Так вот…

Глава 29. Дорога через сосновый бор

      После очень долгого ночного разговора, в ходе которого Яра четырежды громко восклицала «Да ладно!» или «Ну сочинять-то!» и тому подобное, все трое проспали до середины следующего дня.

Первым пробудился Авенир, и что бы не тревожить друзей, спустился со второго этажа дома на первый, в ту комнату, где накануне засиделись допоздна. В комнате были три девицы, которые их вчера приютили и накормили.

– Мы вас так до сих пор и не поблагодарили, – начал разговор Авенир, – всех слов, что я знаю, не хватит, чтобы выразить нашу признательность вам. Более того, мы даже не узнали ваших имён.

Девушки лишь засмеялись, так тихо и нежно, как журчание ручейка весенним утром. Авениру стало неловко, он не понимал, что их могло насмешить, ведь он говорил искренне, от всего сердца. Видимо эмоции отразились на его лице и та, что вчера была с косой сказала:

– Не благодари нас Авенир. Мы невольны в своих желаниях. А по поводу наших имён – ты знаешь кто мы? – и все три снова засмеялись лишь искоса поглядывая на него.

– Думаю, что догадался сразу же, как увидел вас, но это не ответ. Почему всё-таки вы нам помогли?

– Потому что только ты сможешь защитить всё то, что нам дорого, – матушку Природу и её детей. Если не получится у тебя, то не получится ни у кого, Авенир. Мы обязаны тебе помочь, хотя именно из-за тебя и началось всё то, что сейчас происходит. Но мы не имеем права винить и судить, потому что все мы дети одной Природы и очень часто наша жизнь нам неподвластна. Кто знает, что именно привело тебя в эти края, что заставило покинуть родной дом. Кто знает? – ответила ему та, что была с веснушчатым лицом и копной рыжих волос.

– Я не знаю что сказать. Знаю только, что вы правы. Вчера вы сказали, что нам надо двигаться дальше, как мы и планировали, но почему? Почему нам нельзя вернуться?

– Потому что ты ещё не готов. Ты не обрёл настоящего себя, Авенир. Ты ведь даже не знаешь, кто ты. Не спрашивай, мы тоже не знаем, только лишь чувствуем силу в тебе, силу Природы, – девушка с чёрными волосами, убранными алой лентой посмотрела ему в глаза и улыбнулась.

Позавтракав, и дождавшись Эфрона с Ярой, Авенир долго думал о будущем, о прошлом, о доме, отце и его братьях. О Медвежьей башне, залежах метеорита, драгоценных камнях и всём остальном, чем была полна его жизнь ещё три месяца назад.

Эфрон спустился первым, а следом через несколько минут пришла Яра. Они вышли молча, не разговаривая, но искоса поглядывали друг на друга со странным выражением лица. Эфрон не смотрел на Авенира, только что-то буркнул себе под нос, пожелав брату доброго утра.

Когда с трапезой было покончено, в зал пришли хозяйки усадьбы, и пригласили всех во двор своего дома. Все три лошади уже были готовы к путешествию. Более того, гривы Ночки и Тёмы были сплетены в красивые косы, и выглядели они так, будто отдыхали на зелёном лугу минимум неделю, а то и больше. Такая же ситуация была с конём Яролики. Он стал ещё сильнее, крепче и от него отдавало жаром, желанием нести вперёд своего ездока со всей возможной скоростью.

Каждому из троих путников девушки подарили по плетёной корзине, в которой лежали яблоки, мёд и масло. И завернутый в тряпицу ещё теплый белый хлеб. Братья такого хлеба никогда не видели и не пробовали.

Попрощавшись с девушками, троица оседлала лошадей и отправилась в путь. Как им объяснили, ехать нужно исключительно по главной дороге и не сворачивать на указателях ни под каким предлогом, что бы не случилось и что бы им не показалось. Лес очень древний, многовековой, и духи, живущие тут, иногда вытворяют такое, что немногие