Шрамы, что мы выбираем - Дарья Крупкина

Анабель кивнула на стол, где на тарелке лежала горка тостов.

– Присаживайся. Будешь кофе?

– Не откажусь.

Кристина ощущала себя несколько потерянной, или, вернее, не в своей тарелке. Это чудесное утро, но у нее было дурацкое впечатление, будто оно не ее, будто она вторглась в утро, целиком и полностью принадлежащее Уэйнфилдам.

– Который час? – спросила она, чтобы отогнать странные мысли.

– Десять, – ответила Анабель.

– Фредерик еще спит?

– По крайней мере, не спускался. И Анна тоже.

Видимо, у Кристины все оказалось написано на лице, потому что Винсент рассмеялся:

– О нет, Кристина, они спят не вместе, это точно! По крайней мере, когда я оставил Рика полчаса назад, он был совершенно один.

– А как спал ты сам?

Винсент скривился, как будто ему предложили попробовать на вкус что-то ужасно горькое и неприятное.

– По крайней мере, я проснулся. Это для меня главное.

Он явно не хотел продолжать разговор, и Кристина не стала настаивать. Она взяла один из тостов и намазала его малиновым вареньем. Похоже, оно из запасов Дома, как и сливочный ликер, который Анабель щедро плеснула в чашку.

– Не много ли для утра? – поинтересовалась Кристина, принимая кофе.

– Именно то, что нужно. У нас же праздник, разве ты забыла?

– Ну да, Хэллоуин уже сегодня, – пробормотала Кристина.

Кофе оказался вкусным: у него был привкус шоколада, жареных орехов и, разумеется, сливочного ликера.

– А закончим вечер коньяком?

Анабель улыбнулась:

– Вообще-то я планировала глинтвейн. И… что-нибудь приятное. Мы же сюда не пить приехали.

Мы приехали, чтобы ловить собственных призраков, хотела продолжить Кристина, но не стала. Ей становилось еще более не уютно, когда она начинала думать о тенях, поэтому она предпочла заняться завтраком.

Винсент посмотрел куда-то поверх ее головы:

– О, Рик, наконец-то!

Фредерик выглядел еще толком не проснувшимся, поэтому он ограничился невнятным приветствием и уселся рядом с Кристиной. Анабель сразу поставила перед ним чашку с кофе.

– Похоже, ты спал гораздо лучше, чем я, – мрачно заметил Фредерик, глядя на кивавшего в такт музыке Винсента.

– Ну… я боялся, что в Доме кошмары станут еще больше, как в прошлый раз. Но их почти не было ночью, так что да, я спал хорошо. Иногда начинаешь чертовски ценить тихие ночи.

– Ты прав. Анна еще не проснулась?

– Понятия не имею. И, честно говоря, не хочу проверять. По крайней мере, она еще не спускалась к завтраку. Поэтому, пока мы ее не лицезрели, предлагаю отправиться к машине.

– К машине?

– Ты хочешь оставить ее там, Рик? Я вообще-то рассчитывал, что транспорт будет несколько ближе и не увязший в грязи.

Фредерик вздохнул:

– Да, конечно. Сейчас приведу себя в порядок и отправимся.

После кофе Фредерик явно стал чувствовать себя лучше. Кристине так и хотелось задать ему парочку вопросов о призраках и об Элизе, про которую так хотел что-нибудь выяснить Винсент. Но было очевидно, что это не лучшая идея. К чему портить такое прекрасное утро. Лучше продолжать наполнять его Стингом, тостами с вареньем и, разумеется, кофе.

На улице было холодно. Фредерик подозревал что-то подобное, но почему-то это все равно стало неожиданностью. Его пробрала дрожь, и он обхватил себя руками, надеясь, что тело быстро привыкнет к легкому морозу. По крайней мере, раньше, чем окоченеет.

– М-да, прохладно, – Винсент предусмотрительно одел перчатки, но все равно тер руки друг о друга. Он получше закутал вокруг шеи большой цветастый шарф, спрятав там половину лица. – Ну что, идем, или так и будем тут мерзнуть?

– Как будто дальше теплее, – проворчал Фредерик.

Но дальше и правда стало теплее: движение и привычка делали свое дело, так что пока они добирались до машины по подмерзшей грязи, Фредерик успел почти полностью согреться.

– Опиум помог? – спросил Винсент.

Фредерик нахмурился:

– По крайней мере, никакой Элизы я больше не слышал. Но, может, она просто не захотела меня мучить.

– Вряд ли надолго.

– Оптимист.

Винсент пожал плечами. Он споткнулся и едва на упал в грязь, отчего вполголоса выругался в шарф.

– Рик, я просто начинаю думать, что приезжать в Дом было не такой уж хорошей идеей.

– С чего ты взял?

– С потолка, – огрызнулся Винсент. – Разве ты не видишь, тут и без нас полно призраков, а мы еще везем своих собственных.

Фредерик пожал плечами. Теперь поздно сожалеть о том, что они сделали – или не сделали. Винсент никогда не был склонен к сожалениям, странно, что он заговорил об этом теперь.

Фредерик осторожно покосился на брата, но Винсент, похоже, больше не собирался разговаривать. Завернувшись в шарф, он сунул руки в карманы куртки и шагал вперед, следя за тем, чтобы снова не споткнуться.

Машина стояла несколько дальше, чем рассчитывал Фредерик. По крайней мере, у него уже успели замерзнуть руки, и он пожалел, что не взял с собой перчаток. Стоило об этом подумать, но он почему-то не ожидал, что так резко и сильно похолодает.

– М-да, – Винсент остановился перед машиной и скептически осмотрел увязшие в подмерзшей грязи колеса. – Что за скотство?

– Заморозки, грязь…

– Ну, спасибо, что объяснил. Давай, что ли, попытаемся вытащить нашу колымагу.

– Нет уж. Сначала – залезай внутрь.

Винсент посмотрел на брата с недоумением, но тот пожал плечами:

– Если ты хочешь замерзнуть, то я все-таки предпочту погреться.

– Разумно.

Они забрались внутрь машины и включили печку. Через пару минут она уже начала уютно согревать салон в целом и ноги в частности. Винсент распустил шарф, а Фредерик полностью расстегнул куртку и блаженно зажмурился.

– Не обижайся, – сказал он, – но в данный момент ты очень забавно выглядишь в очках.

Винсент пожал плечами. День стоял пасмурный, и он вполне мог обойтись без очков в доме с занавешенными окнами, но только не на улице.

– Честно говоря, я к ним уже привык.

– Зато по ним нас легко отличить друг от друга.

– Как будто иначе сложно! – рассмеялся Винсент. – Прошло время детства, братик, когда мы могли запросто дурить учителей.

Фредерик тоже улыбнулся. Он отлично помнил то время, когда деревья были выше, трава зеленее, а они оба пытались учиться. Впрочем, конечно, учились, очень даже неплохо. Но куда лучше Фредерик помнил долгие зимние ночи, когда они с братом забирались под одеяло и рассказывали друг другу мрачные истории, которые придумывали тут же, на ходу. В то время у Винсента еще не было таких проблем с глазами, и близнецы действительно были похожи настолько, что могли запросто обмануть учителей, когда им было выгодно.