Зачарованный книжник - Кристофер Сташеф

Уж она, конечно, была совершенно уверена, ведь это были ее люди.

— Помимо них, в этой местности не так уж много опасностей, — продолжала Финистер. — Здесь нет диких зверей страшнее лисицы, а все прочие разбойники, помельче, давно уже рассеялись, устрашенные нашей шайкой. Ну же, сэр, погуляйте, разомнитесь на травке!

— Разбойники могут вновь собраться, чтоб попытаться взять реванш, — возразил Грегори. — И кто его знает, не забредет ли какой-нибудь случайный волк или медведь на чужую территорию. Благодарю за ваше предложение, мадемуазель, но я должен быть начеку.

— Но вы же должны хоть иногда спать, — попробовала протестовать она.

— Возможно, раз в неделю или где-то около того, — прикинул Грегори, — но уж точно не еженощно. То, что выглядит как бодрствование, — на самом деле медитация, освежающая меня не хуже восьмичасового сна.

Финистер прекрасно знала, сколь живительны силы трансов Грегори — и сколь прочны! Но никогда еще ей так не хотелось переубедить его! Отчего бы не устроить ему хорошенькое испытание? Посему она притворно вздохнула и сдалась.

— Ну тогда спокойной ночи, сэр, — проговорила она. — Но если вы почувствуете усталость, разбудите меня сменить вас.

— Непременно, — пообещал Грегори. — Хотя я сомневаюсь, что это понадобится. Сладких снов вам, мадемуазель.

Финистер прикрыла глаза, но спать не собиралась: все ее тело буквально звенело от охотничьего азарта.

Возможно, этого мальчишку не проймешь отвлеченными беседами и парочкой прикосновений за день, но уж долгой ночной ласке он не сможет противостоять!

Она выждала с полчаса, чтобы быть уверенной: Грегори достаточно глубоко погрузился в свою медитацию и не сможет мгновенно пресечь ее попытки сближения.

Ей бы только добраться до его тела! А там, уж будьте уверены: за время, которое понадобится ему для возвращения из транса, она так заведет его, что ни о каком сопротивлении не будет и речи!

Наконец дыхание юноши замедлилось и стало почти неуловимым. Было даже непонятно, жив ли он. Финистер поднялась со своей подстилки и стала подкрадываться к нему на четвереньках. Она ощущала себя дикой кошкой на охоте. Пульс участился, сердце колотилось в груди, как сумасшедшее, внутри у нее разгорался пожар, которому, она знала это, не мог противиться ни один мужчина.

За исключением Грегори.

Юноша не мог не видеть ее, но тем не менее и виду не подал. Уязвленная Финистер не собиралась сдаваться. Она прильнула к Грегори и потянулась в поисках его руки.

Рука была, как кусок отполированного дерева.

Финистер отказывалась верить своим ощущениям.

Она попыталась оголить его руку и ущипнуть за предплечье. Ничего подобного! Кожа так плотно прилегала к мышцам, что ей это не удалось. Тогда она лихорадочно закатала рукав до самого верха и в удивлении уставилась на не правдоподобные бугры его бицепсов. Все еще не веря своим глазам, Финистер исследовала внутреннюю сторону руки и обнаружила такие же мощные трицепсы. Она почувствовала небывалое возбуждение, сравнимое только с трепетом хищника на охоте. Это чувство, безусловно сексуального происхождения, само было похоже на дикого зверя, скребущегося и ворочавшегося внутри нее. Насколько помнила Финистер, лишь братьям Грегори удавалось разжечь в ней подобный огонь желания. Именно: его братья, да, может, еще один-два мужчины! Вот уж чего ведьма никак не ожидала от такого заучившегося школяра! Однако приходилось признать очевидное: ему это удалось! Трудно сказать, в чем именно была причина: в неожиданной силе его мышц или в привлекательном, почти прекрасном, лице юноши, но факт налицо — Финистер ощущала страшное возбуждение!

Мышцы были, может, и стальные, но столь же полны жизни, как какие-нибудь наросты на суковатой деревяшке. Она рванула рубаху на его груди, распахнула ее и узрела бугристые утолщения и пласты мышц в районе шеи и плеч. Финистер уже не могла сдерживать дрожь нетерпения, однако ее трепетная ласка не вызвала никакого ответа в этом теле, выточенном, казалось, из дуба. Тогда она потянулась и стала гладить нежные, крошечные соски на его груди, она знала, сколь чувствительно это место даже у мужчин. С таким же успехом она могла ласкать мраморную статую.

Перегрина упала на колени перед Грегори и нагнулась, чтоб убедиться, что ее грудь хорошо видна в вырезе декольте. Она пристально поглядела ему в глаза и решила испытать телепатическое зондирование. Это дало не очень значимые результаты: зонд скользил лишь по поверхности. Юноша оставил открытым свое сознание для внешних раздражителей, но игнорировал их как несущественные (при условии, конечно, что они не несут угрозы). Тот факт, что Грегори решил игнорировать ее саму в числе прочих факторов, свидетельствовал о большем сексуальном опыте, чем приписывала ему Финистер. Она справедливо рассудила: если б юноша был настолько невинным, как казалось, то наверняка расценил бы ее авансы как нечто, представляющее угрозу. Или, по крайней мере, нечто пугающее. Однако она не видела никаких признаков испуга. По правде говоря, Грегори вообще никак не реагировал на ее присутствие, он просто фиксировал ее и старался держаться от нее в стороне. Большая же часть сознания юноши пребывала в некоем экстазе от созерцания гармонии четырех составляющих вселенной, от математических уравнений, возникающих и стремительно проносящихся мимо. Он перетекали друг в друга так быстро, что Финистер не успевала отслеживать, несмотря на приличное образование в области современной физики, данное ее хозяевами. Даже не погружаясь в глубины его сознания (ей бы это и не удалось), она увидела достаточно, чтоб возмутиться. Да как он смел предпочесть какие-то ядерные и гравитационные силы ей, Финистер! Что же это за мужчина, если взаимодействие математических функций пьянит и возбуждает его больше, чем женская ласка? Да полноте, мужчина ли он вообще!

С проклятьем она изо всех сил толкнула Грегори: пусть упадет, и тогда уж, по крайней мере, проснется!

Увы, ненавистный истукан даже не покачнулся — скрещенные ноги создавали ему чрезвычайно надежную опору!

Хотя Финистер кипела от обиды и разочарования, она не посмела выразить их вслух, боясь что ее услышит Грегори, прячущийся за этим дурацким деревянным фасадом. В результате девушка, посрамленная, вернулась в свою постель, хотя заснуть никак не удавалось. Эта ночная вылазка привела каждую частичку ее тела в сильнейшее возбуждение, которым она с удовольствием поделилась бы с этим хамом Грегори!

К утру Финистер немного успокоилась, хотя ночь выдалась не самая безмятежная.

Солнечные лучи окрасили все вокруг в нежный малиновый цвет. Финистер зажмурилась и поняла, что окончательно проснулась. Значит, в конце концов она все-таки уснула. Однако который же теперь час, если солнце уже проникло в рощу?

Она заставила себя открыть глаза и огляделась, щурясь от яркого света. Грегори сидел у костра над кипящим котелком, он выглядел свежим, как роса, и довольным, как пресыщенный любовник.

Заметив ее движение, юноша дружелюбно улыбнулся: