Прирожденный воин - Сергей Самаров

– Нет. Не могу. Он сразу вышел.

– А описать его не можете?

– Трудно... Обыкновенный кавказец... Хотя, не совсем обыкновенный... Этот хорошо выбрит, и от него пахнет дорогой туалетной водой, а не базаром... Вот и всё.

– Спасибо, – Андрей кладёт трубку и разводит руками, показывая, что другого он не ожидал.

– Отрицательный результат есть тоже результат, и не всегда самый плохой, – оправдывает Пулат свой интерес. – Но я прекращаю посторонний разговор, поскольку товарищ командир не закончил свою речь.

– Да, я продолжаю... Задача перед нами ставится традиционная, – заканчивает Басаргин своё хождение по комнате и садится за стол. – Отрабатываем по полной программе контакты голландских чеченцев параллельно с сотрудниками ФСБ. Они свою персональную задачу выполняют, не особо помогая нам, и наших задач не знают. Хорошо уже то, что знают наш интерес и постараются не мешать. По крайней мере им дано такое задание. У ФСБ вопросы конкретные. Им гораздо интереснее наши корыстолюбивые чиновники. Гости из-за рубежа – попутный объект, который стоит только контролировать, но не больше, потому что предъявить пресловутой троице нечего. Всё выглядит прекрасно – они приехали помочь своей бывшей родине вернуть былую военную мощь. Нас же чиновники интересуют только поверхностно, а троица – активно. Этим делом, если не будет возражений, займётся Доктор с кем-то из своих волонтёров. Адреса, данные по последним встречам и коммерческим предложениям с их стороны у меня есть. Будь любезен, Доктор, в нижнем ящике стола, среди дисков... Коробка с «Офисом»... Все данные по вчерашний вечер включительно на диске. Кого берёшь с собой?

Доктор кивает:

– Суть понял. Я возьму Дым Дымыча. Чтобы не разбивать сложившееся звено – Ангела с Пулатом.

Александр отрицательно качает головой:

– Я их всё равно разобью. Сам я остаюсь на координации и контролирую через ноутбук Доктора и телефон спутниковой связи все телефонные переговоры голландской троицы. Номера мне известны. Одного человека оставляю с собой для прикрытия и на случай экстренной необходимости, второго отправляю к полковнику Мочилову, чтобы скоординировать свои действия с ним.

– А третьего? – Тобако постучал пальцем себе в грудь, считая, что про него несправедливо забыли.

– А третий отправляется к генералу Астахову с заданием выудить как можно больше информации не только о голландцах, но и о предстоящей встрече «в верхах» – место и время, если он это знает, в чём я сильно сомневаюсь. Обычно называется только страна проведения мероприятия. Страна известна – Россия. Остальное, как бывало в лучшие времена, покрыто тайной. Президентская охрана никогда не делится информацией, даже если мы представим солидные основания в необходимости такой делёжки. Они всех подозревают и предпочитают работать в гордом одиночестве. Хотя после некоторых недавних событий к нам отношение может быть более положительным... Не знаю... Что получится... Бери всё, что сможешь взять...

* * *

Предварительно позвонив, Андрей приезжает в головное управление именно с намерением взять всё, что удастся выудить. Но для начала ему предлагают подождать около пятнадцати минут – генерал Астахов основательно занят, но просил его дождаться непременно. Позёвывая, Андрей со скучным лицом ждёт, между делом рассказывая дежурному по управлению обросшие седой бородой анекдоты о первых временах существования «Альфы», когда испытывали способы борьбы, например, с газовым оружием, на себе. Стреляли друг в друга... Других способов тогда не существовало, а о баллончиках с моментальными дезактиваторами стандартного газа «CS» тогда никто не слышал... Или о том, как подготовленная группа приезжает на учебные стрельбы на полигон в Балашиху, одетая в какое-то армейское старьё. Начальник тира принимает их за «партизан», как тогда и теперь звали и зовут офицеров, призванных на переподготовку военкоматами. И долго объясняет устройство пистолета и школьные правила стрельбы. Как вылезли на лоб глаза начальника тира, когда он проверял мишени после упражнения на скорострельность...

Дежурный слушает слова очевидца с раскрытым ртом. Просит ещё рассказать знаменитую историю о том, как в ресторане «Прага» обмывали награды, полученные за штурм дворца Амина, и к офицерам пытался подсесть стукач КГБ, чтобы подслушать разговоры. Но Тобако на том мероприятии не присутствовал. Из Кабула его отправили в ташкентский госпиталь, и потому рассказывать подробности не берётся.

Владимир Васильевич появляется через обещанные пятнадцать минут, кивает дежурному, здоровается с Андреем за руку и делает приглашающий жест. В коридоре управления борьбы с терроризмом вывешен на стене стенд с фотографиями ветеранов. И Тобако среди них. Если бы он остался служить в «Альфе», то, возможно, тоже носил бы генеральские погоны. Но он не остался и не своей волей ушёл. Сейчас жалеть об этом поздно. Но эта фотография служит Андрею службу до сих пор. По крайней мере на его просьбы руководство управления реагирует совсем иначе, чем на просьбы того же Басаргина, бывшего сотрудника другого управления ФСБ.

В знакомом кабинете прохладно. Распахнуты все форточки. Владимир Васильевич любит свежий воздух, особенно зимний – сказывается прошлое мастера спорта по лыжным гонкам. От этих же лыжных гонок у генерала осталось до сих пор румяное, слегка обветренное лицо.

– Задали вы нам задачку, господа международники... – начал Астахов, только пропустив вперёд Тобако и закрыв за собой дверь. Присаживайтесь, будем размышлять и делиться информацией.

Он сам сел не за рабочий стол, а за стол для заседаний, приглашая тем самым Андрея устроиться напротив. И тут же раскрыл красную папку, с которой пришёл. Из чего Андрей сделал вывод, что генерал уходил на доклад к начальству по этому самому вопросу.

– Мы ещё не успели, товарищ генерал, полностью войти в курс дела... Мы с Гагариным прилетели только сегодня утром и с разбегу включились в освобождение Басаргина...

– Да, мне передали вашу записку... Я по возможности постарался помочь...

– Басаргин просил передать вам свою благодарность. В продолжение темы... Сейчас у вас находится арестованный майор Шерстобитов... Нас интересуют данные по всей этой ментовской банде.

– Вот протокол допроса... Можете не читать... Практически ничего... Применение психотропных средств нам не разрешили. Считают запрос необоснованным, дескать, дело того не стоит, а мы пока не можем открыть прокуратуре истинные корни своей заинтересованности. А данные нужны как можно быстрее, иначе мы можем упустить зачинщиков всего дела.

Тобако сомневается всего несколько секунд. И предлагает решение:

– По этому вопросу у меня есть конкретное предложение. Есть у нас такой волонтёр... Человек с уголовным прошлым... Бывший старший лейтенант спецназа ГРУ, четыре ордена за боевые действия в Афгане. Орденов он, конечно, лишён, как и звания... Его тогда подставила ХАД[31], сводя личные счёты с кем-то силами нашего спецназа. Дмитрий Дмитриевич Лосев, мы его зовём Дым Дымыч Сохатый. Крупный специалист по акупунктуре. Знает все болевые точки на человеческом теле. Можно организовать такое дело... Дым Дымыч оставит в нашем сейфе лицензию на оружие. Вы его арестуете до выяснения. Будете звонить нам, как он вам и предложит, но не сможете дозвониться... Бывает же, что у нас все в разгоне... Организуйте ещё какое-нибудь дело, где он схож с подозреваемым... У него достаточно типичное лицо... При обычном качестве фотороботов это вполне подходящий вариант. Или хотя бы отправьте на экспертизу его пистолет. На идентификацию ствола. Это как раз сутки займёт. И хотя бы на эти сутки поместите Дым Дымыча в камеру с Шерстобитовым. Только в камере не должно быть посторонних. Стандартная ситуация. Здесь уж ни один прокурор не придерётся. Могу дать гарантию! Через сутки майор выложит всё с такими подробностями, которые никакой скополамин[32]его вспомнить не заставит.