Мой голос за тебя - Эйми Эгрести

Ей казалось, что поезд движется до обидного медленно, мучительно медленно. Наконец, через полтора часа после программы новостей, когда она уже подъезжала к Уилмингтону, на экране телефона промелькнуло имя Джексона. От прочитанного по телу разлилось приятное спокойствие:

«Произошло несколько волнующих моментов. Сейчас все в норме. Официальная информация: Картера собираются объявить номером два у Арнольда. Едем на съезд, все решится там».

Значит, с ним все в порядке. Под гул поезда и мелькание огней Уилмингтона за окном она перечитывала сообщение снова и снова, и все же этого было недостаточно. Она чувствовала, что по-настоящему успокоится только в его объятиях.

Прибыв на место в начале десятого вечера, Кэди сразу взяла такси, чтобы доехать до отеля. Она назвалась невестой Джексона, и дежурный администратор дал ей ключ, ни о чем не спрашивая. Это обрадовало ее, хотя и показалось странным. Кэди написала Джексону, что его ждет сюрприз, но пока не получила ответа. Возможно, после всех передряг он рано лег спать.

Пригладив волосы и поправив платье перед дверью, она энергично постучала: «Бонк-бонк, бонк-бонк, бонк». Потом приложила ухо к двери, но ничего не услышала. Затем осторожно вставила и повернула ключ.

— При-и-и-ивет, — прошептала она, входя в абсолютную темноту. Послышался сонный вздох. — Это я! Сюрприз! Подвиг требует награ…

Она обогнула угол и прошла дальше. Кто-то вскрикнул, выскочил из кровати, послышался стук падающей прикроватной лампы. Наконец включился верхний свет. Джексон стоял перед ней во всем своем великолепии, совершенно обнаженный.

— Кэди! Откуда? Что за… — спросил он, пытаясь схватить что-то, чтобы прикрыться, словно она никогда прежде не видела его голым.

— О боже! — вырвалось у нее.

Среди измятых простыней и пышно взбитых подушек — ни дать ни взять антураж для гламурного фото, — уставясь на Кэди с явным удивлением, сидела блондинка. Она могла бы служить моделью для демонстрации нижнего белья. Правда, сейчас никакого белья на ней не было. Кэди ахнула и закрыла ладонями глаза. Она чувствовала себя так же, как когда он делал ей предложение, — словно наблюдая за происходящим со стороны.

— А что ты тут делаешь? — спросил Джексон так, будто именно она совершила нечто предосудительное.

— Я очень волновалась, когда пришло сообщение об экстренной посадке. А ты молчал. И вот я отправилась сюда… Хотела убедиться… — Ей было трудно говорить, слова не склеивались.

— Это совсем не то, что ты подумала, — сказал он, стараясь хоть как-то оправдаться.

Теперь, когда она наконец полностью осознала происходящее, ее охватил гнев.

— Как долго ты собирался это изречь! — Она отняла руки от лица, но смотрела в сторону. — Что-то мне твои слова напоминают. Что-то избитое и до боли знакомое. Даже не могу поверить, что ты настолько зауряден. Кто она такая?

— Вилла, — смиренным тоном представилась девица.

— Ну, послушай… Она из «Кэпитол Репорт»… Мы работаем вместе, и… — он запнулся.

— О, прости, так это входит в вашу работу? — усмехнулась Кэди, приложив руку ко лбу.

— Нет… Но мы сегодня едва не погибли… Я едва не погиб! — Он явно пытался вызвать у нее сочувствие.

— Мои поздравления, — хрипло сказала она.

— А потом, после всего случившегося с нами мы слишком много выпили…

— После всего случившегося с тобой.

— …Вот из этой фляжки — той, что ты мне подарила.

— Ага, значит, я и виновата. Навредила самой себе. Не могу даже…

Кэди хотела уйти до того, как хлынут слезы. Видеть ее плачущей — много чести для него.

Направляясь к выходу, она споткнулась, но, слава богу, не упала; с силой распахнув дверь, ударилась о стену. Дрожа, она бежала по коридору в своих туфлях на высоких каблуках. Получалось не слишком-то грациозно.

— Подожди! Кэди! — услышала она позади голос Джексона. Затем за спиной раздался оглушительный стук — он захлопнул дверь. Почти голым он выскочил из комнаты, пытаясь рукой прикрыть те места, из-за которых с ним случились все эти неприятности. Не останавливаясь, она швырнула ключ от номера вниз, в вестибюль. Джексон догнал ее, когда стеклянные двери лифта уже закрылись. Их взгляды встретились. Она отвернулась, чтобы он не видел, как хлынули первые слезы.

В поезде, по дороге домой, Кэди раз за разом прокручивала в голове сцену, которую только что пережила. Постель. Девица. Весь этот парад наготы. Страшное напряжение — лишь бы только не заплакать и не закричать. А затем мозг принялся напоминать ей обо всех их ссорах, обо всех нанесенных им обидах, которые случились за это время. Как он едва не пропустил вечеринку по случаю помолвки. Как отсутствовал в день ее приезда в Вашингтон, и ей некуда было даже повесить свои вещи.

Но постепенно всплывали и хорошие моменты. Ночь, когда они встретились. Отель «Хей-Адамс». То, как он сделал ей предложение. И то, как вел себя в конце той самой нелепо начавшейся вечеринки, — тогда они словно стали дружной командой.

Кэди была полностью обескуражена. И пыталась объяснить себе, как они дошли до такого. Почему их прекрасная сказка так быстро и ужасно закончилась? Она не находила ответа. Ее тошнило, внутри все сжималось, глаза болели от непролитых слез, которые она всячески пыталась сдерживать. Она никак не ожидала, что ей этой ночью в одиночестве придется возвращаться, потерпев сокрушительное жизненное поражение. Одиночество вообще не входило в ее планы.

Вся ее жизнь перевернулась и взорвалась. Теперь нужно было собирать осколки и думать, что делать дальше. Кэди совсем не хотелось возвращаться в их квартиру, где все напоминало о нем. Там пахло его одеколоном, и телевизор был настроен на его любимые каналы. Она взяла телефон и набрала номер.

Как только телефон зазвонил, Рейги схватила его, даже не посмотрев, кто звонит.

— Рейги, дорогая, это Бёрди. Ни за что не догадаешься, где я нахожусь!

Бёрди взяла с места в карьер, а затем сделала драматическую паузу, явно ожидая, что Рейги примет подачу.

— На съезде, предполагаю… — Рейги старательно подавила зевоту.

Было уже около одиннадцати, но ее быстро растущий «арбуз» — хотя теперь он напоминал тыкву — постоянно беспокоил ее и не давал уснуть. Эту беременность она переносила хуже, чем предыдущую. Может быть, оттого, что больше вертелась вокруг девочек, чем посвящала себя будущему малышу. Она чертовски уставала. А вся эта история с вице-президентским самолетом окончательно вымотала ее.

— О, дорогая, никто, кто хоть что-нибудь собой представляет, не появится там до вторника. А я так и вообще до среды. Нет.

Судя по голосу, она была под хмельком.

— Представь, я в неподражаемом поместье Мэдисон Гудфеллоу!