Кабак - Олег Якубов

— Э, нет, так дела не делаются. Ты теперь бизнесмен, деловой человек, уже дал мне слово, что предоставишь двадцать процентов. Отказываться теперь не имеешь права, иначе все узнают, что ты не умеешь держать слово.

— Прежде всего я хозяин своему слову. Сам дал, сам и забрал. А платить будешь полностью.

Тяжело мне дался этот разговор, но от своего я не отступился, хотя Илюша еще несколько дней продолжал нудить.

* * *

Меня позвали к телефону. Глухой, без цифр набора номера, аппарат стоит в нашем ресторане на барной стойке. Раньше аппарат стоял нормальный. Счета приходили космические. Звонили в Ташкент и Магадан, Астрахань и в Ереван. Причем никто не сознавался, что звонит по междугородке. Когда пришел счет за разговор с Аргентиной, мое терпение лопнуло. Раздобыл у телефонистов вот этот самый музейный экспонат, так что звонки у нас теперь только входящие. Подошел к стойке, поговорил. Тут склонился ко мне заговорщицки наш бармен Толя.

— Игорь Аркадьевич, вон за тем столиком про вас говорили, — и он кивнул на столик возле камина, в противоположном конце зала.

Толя хитрец невообразимый, таких свет еще не видывал. Кроме этого, обладает весьма ценным качеством — наблюдательностью. Все видит, все слышит. Но чтобы на таком расстоянии, нет, невероятно! Это просто феномен какой-то. Ему не в баре водку бодяжить, ему в цирке с такими талантами выступать надо.

Бармен внес ясность. Оказалось, не так все загадочно. Одна из трех девушек, сидящих у камина, спросила, умеют ли здесь делать классический коктейль «Маргарита». Толя решил блеснуть. Классическую «Маргариту» смешивают не за барной стойкой, а непосредственно у стола. Толя показал класс, удостоился комплимента и, само собой, чаевых. Вот в этот момент одна из девушек и назвала мое имя, в том смысле, что бывала уже здесь и даже знает хозяина заведения. Я оглянулся. Она сидела вполоборота, но узнал я ее сразу. Это была та самая девушка, Эльвира, что год назад, да даже побольше, вручила мне свою визитную карточку без номера телефона. Рядом сидела ее давешняя подруга, Наташа, если память мне не изменяет. Ее еще тогда, в компании, все смешно так называли — «дядя Федор». Третью видел впервые. Подошел к их столику. Наташа — «дядя Федор» — сразу заулыбалась, как давнему знакомому.

— Вот видишь, только ты имя назвала, а он уже тут, — обратилась она к Эльвире.

— Ну да, — подхватил я весело, — помяни нечистую силу к ночи, она и явится.

— А вы и есть та самая нечистая сила? — рассмеялась незнакомка и представилась: — Меня зовут Галина.

Молчание хранила лишь Эльвира. Правда, здороваясь, улыбнулась. Но так улыбаются и просто вежливые люди, вовсе не обязательно проявляя при этом радость от случайной встречи.

Весь вечер я проторчал в зале, не упуская ее из виду. Когда в очередной раз заиграла танцевальная музыка, решился и пригласил девушку на танец, понимая, что сильно рискую. Конечно, в театральном училище нас танцевать учили. Но в этом искусстве я не преуспел. Будь покрупнее габаритами, мог бы себя сравнить со слоном в посудной лавке. А так — даже не слоненок. Едва мы начали танцевать, понял, какую глупейшую совершил ошибку. Эти женские каблуки, будь они неладны. А у нее не каблуки, а просто какие-то каблучищи. Я болтался где-то на уровне плеча, ну, может быть, чуть выше. Хорош, наверное, был со стороны. Ладно, отступать теперь поздно. Начал с места в карьер:

— А за вами должок…

— Откуда? Не припомню что-то.

— Да-да, вы обещали мне позвонить и не позвонили.

— Я не обещала, — твердо возразила она. — Это вы мне в приказном порядке велели вам позвонить. А я не обещала. К тому же и визитку вашу потеряла.

— Да ладно — потеряла. Выбросили, небось.

Девушка недовольно нахмурилась:

— Это ваши домыслы. Я именно потеряла. Переезжала из одной квартиры в другую, вот и потеряла.

— Да Бог с ней, с визиткой. Главное, что вы сами нашлись.

Музыка уже давно смолкла, а я все топтался возле нее, не желая отпускать. В конце концов она согласилась встретиться завтра, поужинать со мной. Кокетства в ней не было при этом ни на грамм. Просто вслух соображала:

— Завтра? Пожалуй, смогу. Работаю до обеда, потом заберу сына из школы, помогу ему уроки сделать и часам, пожалуй, к восьми приеду. Я живу рядом.

— У вас сын? Большой? — про мужа я спросить не решился.

— Большой уже, — улыбнулась Эльвира, — во втором классе учится. Становится самостоятельным, начал маминой опекой тяготиться. Когда из дому ухожу, даже радуется. Никто не мешает часами за компьютером сидеть.

* * *

Древние философы наставляли: бойтесь первых эмоций, ибо они самые искренние. Я об этой истине забыл и отдавался своим эмоциям полностью. Это был совершенно чудесный вечер. У меня возникло, и не оставляло такое ощущение, будто я знаю ее целую вечность. О чем мы только не разговаривали. Если какая-то тема ей была неинтересна, она так и говорила. Получалось у нее это очень просто, без всякого вызова или обиды. Просто переходили на другую тему, вот и все.

— У вас такое отчество необычное — Марсельевна, — отметил я.

— О, вы даже отчество мое запомнили, — удивилась Эльвира. — Дед бредил морем, много путешествовал. Когда-то побывал в Марселе, и этот город его так покорил, что сына назвал Марселем.

— А как вы предпочитаете, чтобы к вам обращались?

Она не совсем поняла вопрос, удивленно ответила:

— Эльвира, как же еще?

— Ну, Эльвира слишком официально. Может быть, проще — Эля?

— Если у вас проблемы с произношением, то вам нужен не нарколог, а логопед, — пошутила девушка. — Хотя нарколог тоже не повредит, — она многозначительно и красноречиво кивнула на мой бокал, который я, признаюсь, на протяжении всего вечера наполнял слишком интенсивно. — Впрочем, можете называть меня «Эля», хотя меня так мало кто называет. Чаще все-таки Эльвира.

— Решено, для меня вы будете Эля. Давайте в связи с этим выпьем на брудершафт, — попытался форсировать события.

— Если вам непременно надо пить за что-то конкретное, давайте выпьем за это. Только не на брудершафт. Я не люблю этот обычай, — и на лице ее промелькнула тень недовольства. — Руки переплетены, пить неудобно. А на «ты» можем и так перейти, я — с удовольствием.

— Ладно, не обижайся. Переходим на «ты» без всякого брудершафта.

— Я не обидчива, — вполне серьезно возразила Эля. — И вообще, считаю, что обижаться — это так скучно. К тому же столько сил забирает.

* * *

Все признаки влюбленности — на лице. У меня, конечно. Рассеянный взгляд, блуждающая улыбка, мысли вразброд и постоянное ожидание телефонного звонка. Встречаемся мы нечасто, хотя созваниваемся регулярно. Эля очень занята по работе. У нее дежурства, экстренные вызовы. К тому же домашние хлопоты, заботы о сыне. Его она очень любит, хотя и не говорит об этом. Она вообще довольно скупа на эмоции. Нет, не так. Она, скорее всего, скупа на проявление эмоций, а что касается ее чувств, то я недостаточно хорошо знаю эту женщину, чтобы судить об этом. Во всяком случае, по телефону говорим намного чаще, чем видимся. Кстати сказать, эти звонки незаметно стали составной частью моей жизни. Сначала я к ним просто привык, теперь они стали вовсе необходимы. Говорим о чем угодно, иногда подолгу. Постоянно слышу в трубке самые разнообразные звуки. Однажды поинтересовался. Эля спокойно пояснила: