Агент полковника Артамонова - Борис Яроцкий

— Получается, что артиллерийским огнем вы заставили турок поверить, что форсировать будем у Никополя? Дай-то Бог, если турки поверили.

Замысел, который был разработан генералом Обручевым, оправдывался в полной мере. Но император хвалить профессора не торопился. Вся война была впереди. А война, как известно, способна нарушить даже самые идеальные планы.

Форсирование началось ниже по течению в ночь с 26 на 27 июня. Отряд генерала Драгомирова при высокой луне, затянутой тучами, прикрываясь румынским островом Бужиреску, направил паромы в устье реки Текир-Дере. Эта река, левый приток Дуная, до пяди была изучена геодезистами и разведчиками полковника Артамонова.

В той экспедиции, где он выправлял французские карты и где выяснилось, что река Текир-Дере по воле французских картографов течет не там, где ей следует течь, более того — ее берега не крутые, а пологие. В той экспедиции Николай Дмитриевич пришел к заключению: устье этой реки — идеальный вариант для высадки десанта.

Он так и доложил, когда его, тогда еще капитана-геодезиста, в первый раз заслушивал император.

Идеальных мест в нижнем течении Дуная было несколько, и почти все изучались с особой тщательностью. На карте они были показаны, названы их преимущества, но каждая переправа попадала под огонь крепостных орудий.

На рассвете 26 июня полковник Артамонов вместе со своим штабом переправился на правый берег и вслед за десантниками последовал в Систово.

Старый, не однажды проверенный в делах агент Иван Хаджидимитров встретил своих побратимов не только возгласами радости, но и докладом:

— Ваше высокоблагородие, Николай Дмитриевич, помещение для штаба подобрано.

Офицеры дивизии удивлялись: разведчики полковника Артамонова уже успели обжиться. Квартирьерская служба только начала грузиться на баржи, а штаб отдела разведки уже обосновался в Систово, как будет записано в рапорте — «для развития разведывательной части в армии».

Боевыми действиями было охвачено все побережье нижнего Дуная.

Армия нуждалась в свежих данных о противнике. И опять был востребован лучший агент-лазутчик Дунайской армии.

Константин Фаврикодоров каждый раз шел на смертельный риск, понимая, что цена ему — победа.

В белокаменном домике, на краю тенистой улочки, разведчики спешно обустраивались.

Прежде всего, унтер Семиволос выставил усиленную охрану, благо полувзвод казаков был придан штабу отдела. В комнатах — еще вчера это была квартира турецкого офицера — уже трудились шифровальщики. Почему-то они облюбовали кухню.

В гостиной с двумя выходами удобней было принимать и инструктировать лазутчиков. Болгарские юноши, добро-вольно посвятившие себя опасному, но благородному ремеслу, как правило, нуждались в обучении.

Спальня с необъятной кроватью из красного дерева лучше всего подходила для отдыха. Туда, в спальню, сразу же после обеда полковник Артамонов послал Фаврикодорова:

— На сон даю вам три часа, — распорядился он. — В шесть часов вечера получите новое задание.

Константину спать не хотелось, хотя в спальне было, как в погребе, прохладно, сюда не залетали оводы и мухи, в равной мере мучившие людей и лошадей. Но доносились голоса: Семен Разлуцкий, с трудом выговаривая букву «р», доказывал медлительному на восприятие Антону Хоменко, почему турки носят не панталоны, как, скажем, французы, а шаровары и садятся на коврики, а не на скамейки, как мы, русские.

— Ну, почему?

— Плавать не умеют. Им шаровары вместо пузыря. И скамейки без надобности. Сидят на коврике — не падают, за землю держатся.

— А вот наш Костя — турок, без шароваров обходится.

— Какой он турок? Он — русак, из Одессы.

— В Одессе кого только нет.

— Известно, второй Вавилон. Говорят, одесситы и башню до неба хотели строить, да сообразили, что это глупость. Господь Бог не любит высоких зданий. Вырыли катакомбы. От ракушечника хоть польза. И Богу не пришлось вмешиваться. Одесситы, они сообразительные. Знают, что Бог не теленок, умного видит с пеленок. Потому наш батя и посылает Костю туда, где нужно понимать разные наречия. А теперь вот намеревается в пекло…

Константин догадался, что задание будет не из легких. Разлуцкий и Хоменко уже знают, какое именно: они выполняют роль посыльных, часто через них передаются устные распоряжения.

Сослуживцы, было слышно, передвигали ведра, мыли подоконники и полы, снимали с потолков паутину. Всеми этими работами распоряжался унтер Семиволос.

Полковник Артамонов приучил своих подчиненных соблюдать чистоту и порядок. Любил повторять: «Коль мы имеем дело с картами — а это нежный предмет военного назначения, — то и содержать их требуется в соответствующем помещении».

Но разведчики имеют дело не только и не столько с картами, прежде всего они работают с людьми, которые с риском для жизни отслеживают все изменения боевой обстановки и тем самым дают возможность нашему командованию принимать правильные решения, избегать напрасных потерь.

Голоса были все тише и тише, Константин не заметил, как его начал одолевать сон. Будучи рядом с домом — до Габрово меньше сотни верст, — он все чаще думал о семье. Марьяну не исключал, ведь она жена законная, они сочетались в христианской вере, венчанные священником, а не муллой.

С болью в сердце думал о сыне. Гочо, конечно, в гвардии. Будет резать русских, как и болгар, — беспощадно. Рассудок подсказывал: лучше бы его убили в первом же бою, а сердце сопротивлялось: пусть живет. Война переделывает людей. Может, и Гочо ужаснется, увидя море крови, покается перед Богом. А люди, конечно, пролитую кровь не простят. Да и он простить не сумеет.

На закате солнца его разбудили. Полковник Артамонов инструктировал коротко:

— Сегодня ночью идете в Плевну. Вы опять Хаджи-Вали, ветеран Крымской войны. Торговец… Только не рыболовными крючками. Сегодня на Дунае не до рыбной ловли.

— Буду продавцом рахат-лукума.

— Под видом продавца, — уточнил полковник. — Что такое для турок Плевна — не мне вам объяснять. Все запоминайте. Записывать запрещаю. На записях попадаются наши лазутчики. Уже троих потеряли. Выясните, где затаился Хассан-паша. По возможности определите количество войск, вооружение, особенно артиллерию. Полевая полиция тщательно охраняет местность Сельви-оглы и Жемас. С какой целью? С каких мест в Плевну стягиваются войска? Депеши с особо ценной информацией доставляйте голубями. Голуби в Тырново у вашего друга Манолова. Запомните адрес.

— Помню.

— А теперь — переодевайтесь. С этой минуты вы — Хаджи-Вали, уволенный по ранению. Вот ваши документы. Кстати, вы же в Крыму храбро сражались. Должны иметь боевые награды.

Полковник достал из-под стола коробку, высыпал на стол турецкие ордена и медали.