Наши судьбы сплелись - Анжелик Барбера

– Нет, – сказала Джейн со всей твердостью, на которую была способна. – Нужно, чтобы он как можно дольше оставался за решеткой. Вот то, чего мы можем – и чего мы хотим – добиться. И чтобы он согласился на развод.

О, Кайл знал, что его сестра права. Но он не мог перестать думать о Корин. Как она держалась? О какое количество веток она ободрала пальцы? Звала ли она когда-нибудь на помощь? Почему не он встретил ее, семнадцатилетнюю? Как уснуть после этого?

Всю ночь Кайл просил Мигрень обрушиться на него. Поглотить его мучения. Его желание убить. Он снова видел, как тонкие и легкие руки матери касаются белых и черных клавиш фортепьяно. Однажды он спросил ее, какие ей нравятся больше. Мать рассмеялась и ответила, что бывают хорошие дни, а бывают не очень хорошие. Иногда становится грустно…

– …а иногда бабочка садится на подоконник, и можно играть легкую музыку. Ради таких дней и нужно жить, Кайл.

Он был мал и считал, что мама говорит странно. Лучше бы она ответила, что она волшебница и может извлекать ноты. Он был готов на что угодно, только бы мама не грустила.

В ту ночь ему хотелось, чтобы она оказалась рядом, а он бы спросил у нее, что делать. Но все же в глубине души он отлично понимал, что всегда был одинок. Даже когда его мать была еще жива.

«Жизнь…» – подумал Кайл, когда первые проблески зари просочились сквозь занавески в его комнате. Будильник показывал восемь часов. Встать с кровати он не мог. Усталость, эмоции и разница во времени наконец погрузили его в сон.

«Жизнь…» – снова сказал он себе, проснувшись, как от толчка. Звонил его мобильный. Кайл не сумел достаточно быстро достать телефон из кармана джинсов, валявшихся на полу. А вот Пэтси хватило времени, чтобы оставить не одно сообщение, а два. Она заедет за ним завтра в районе пяти, чтобы…

– …встретиться с Майком Билсом у Стива в Лос-Анджелесе. Самолет в девятнадцать ноль-ноль. Возвращение в Лондон 29-го. Концерт 31-го. Новые даты европейских концертов. Каникулы закончены.

Конец первого сообщения. «Какая невероятная пропасть между Корин и мной и какое невыносимое сходство». Снова зазвучал голос Пэтси, сообщая, что футболист Карлос Мерина, идол ее юности, позавтракает с ними через два дня.

– Не знаю, что мне надеть… Но, полагаю, ты едва ли поможешь мне с этим.

И заканчивалось сообщение так:

– Все еще нет точного ответа относительно нашего «вопроса». Если я за тобой заеду, то только потому, что мы не хотим терять из-за тебя время, если ты не явишься. У тебя нет выбора, Кайл. Что бы сейчас ни происходило у Джейн.

Что бы сейчас ни происходило у Джейн. Нет, не только у Кайла была интуиция. Он ответил эсэмэской: «ОК». И забыл добавить: «Счастливого Рождества». Он побрился, принял душ, надел белую рубашку и с влажными волосами поднялся в главный зал.

Войдя в зал, Кайл сразу нашел глазами Корин, сидевшую вместе с детьми на прежнем месте в конце стола. На ней был белый джемпер с высоким воротом. Кайл последовал совету Джейн и устроился на своем месте. Раздались пожелания «счастливого Рождества». Он ответил:

– Вам тоже! – И подумал о том, что надо отправить эсэмэску Пэтси. Но он этого не сделал, а принялся поглощать все то, что ему клали на тарелку, и участвовал в разговорах. Он благоразумно дождался окончания трапезы, чтобы найти повод поговорить с Корин. Чтобы побыть с ней рядом хотя бы еще мгновение. Чтобы почувствовать себя… счастливым. Ведь это Рождество, верно? «На сколько таких, как этот, моментов в жизни человек имеет право?»

Корин с ребенком на руках встала, ни разу не посмотрев на Кайла. Он украдкой проследил за ней глазами. Джейн положила руку ему на рукав.

– Свари нам, пожалуйста, кофе. Я всем сказала, что ты в этом деле король. И кстати, Малколм, раз уж ты оказался поблизости, помоги Кайлу на кухне!

– Ну и как поживает твоя рука? – спросил Кайл, закрывая дверь за Малколмом.

– Хорошо. Я выздоровел. Но, – встревоженно добавил Малколм, – мамочка сказала, чтобы я никому не говорил о том, что знаю тебя.

– Ты меня помнишь?

Мальчик кивнул.

– Тогда тебе достаточно сказать, что мы подружились, когда ты был моим помощником на кухне.

– Что мне делать?

Кайл предложил ему расставить чашки на подносах.

– У меня не было случая сказать это тебе лично, Малколм, но я действительно очень огорчен тем, что случилось.

Мальчик пожал плечами и сказал, что он сам был во всем виноват. И теперь он внимательно смотрит по сторонам, переходя через улицу.

– Тебе поставили спицы?

– Нет. Они вкрутили что-то вроде шурупов, которые сами рассасываются.

– Их не будут удалять? – спросил Кайл, наливая воду в кофейники.

– Ну, они сказали, что это ни к чему.

– Но тебе уже не больно?

– Нет! Доктор разрешил мне делать все, что я захочу. Только боксировать нельзя.

Пару секунд спустя Малколм добавил, что не любит ссоры. Тон мальчика поразил Кайла. Малыш поставил последнюю чашку и поднял на него глаза.

– Я сказал полиции, что я не знал о мамочке. Я не знал о том, что папа делал с мамочкой.

Кайл опустился на колени.

– Ты здесь ни при чем.

– Мамочка хорошая. Я не понимаю, почему он ее побил.

– Это трудно понять и объяснить. Даже нам, взрослым.

Мальчик пристально посмотрел на него. Он был похож на Корин. «У него ее волосы и светлые глаза». Кайл подумал, что это хорошо.

– Я его ненавижу.

Малколм сунул руки в карманы джинсов, а потом быстро добавил, что не знает, почему мамочка ничего не говорила.

– Иногда просто… невозможно сказать об этом сразу. А потом человек уже не может. Мало-помалу человек теряет привычку говорить, особенно если ему страшно.

– А тебе уже бывало страшно?

– Много раз!

– Когда?

– Мне страшно каждый раз, когда я выхожу на сцену.

– Я тоже боюсь, когда учительница просит меня рассказать стихотворение.

Дверь распахнулась, и вошла Корин, следом за ней шла Дейзи. Корин улыбнулась так, что Кайл не устоял бы на ногах, если бы его рука не лежала на плече Малколма.

– Джейн попросила меня помочь вам.

– У нас не так плохо получается, – ответил Кайл, мысленно благодаря свою сестру, Санта-Клауса, звезды и Удачу. – Но мы очень рады вашей помощи.

Корин бросила взгляд на подносы и подсказала, что они забыли про ложки. Она доверила Дейзи отнести сахар, а Малколму вручила молоко.

– Пожалуйста, пригляди за Кристой, она в переноске.