Тень Торквемады - Виталий Гладкий

При ближайшем рассмотрении он оказался совсем не старым, только сильно худым и изрядно испитым.

— Как зовут? — спросил идальго.

— Зачем тебе?

— Когда спрашивают — отвечай! — резко сказал Антонио де Фариа.

Наверное, мужичишко понял, что зашел слишком далеко в своей строптивости, тем более, что «немчин», стоявший перед ним, был похож не на купца, а на иноземного наемника, коих немало было при дворе великого князя. А с ними шутки были плохи.

— Митька… — буркнул мужичишко. — Бобер я…

— Вот что, Митка, у меня есть для тебя хорошая работа. Пойдешь ко мне в услужение?

— А что делать надобно? Ежели кули с мукой ворочать, то мне такая работа на хрен упала.

Антонио де Фариа, сам большой сквернослов, подивился умению Митьки Бобра так виртуозно ругаться на чужом языке.

— Я беру тебя секретарем, — съязвил Антонио де Фариа. — Читать и писать умеешь?

— А то как же. И считать тоже, — солидно заявил Митька. — Грамоте мы обучены.

Де Фариа был поражен, услышав Митькин ответ. В Испании не то, что чернь, но и многие идальго были безграмотными. Ученость была прерогативой монашества, духовенства и купечества.

— Я пошутил, — вынужден был сдать назад бывший пират. — Мне нужен толковый малый в качестве посыльного. А еще будешь толмачом.

— Дык я ить не мальчик, штобы козликом по городу скакать, — пробурчал Митька по-русски, а затем уже повторил по-немецки.

Упрямство так и перло из Митьки Бобра. Но Антонио де Фариа недаром много лет командовал буйным пиратским сообществом. Он умел усмирять непокорных.

— Что ж, если так, то прощай, Митка. Иди в Посольский приказ, там как раз место подьячего освободилось, — с насмешкой сказал идальго и начал подниматься по ступенькам, которые вели на крыльцо корчмы.

— Э-э, немчин! — испуганно воскликнул Митька. — Ваша светлость! Куда же вы? Я согласен!

— Другое дело, — сказал де Фариа, глядя на Митьку с жестким прищуром. — И запомни: будешь дурака валять, а тем более обманывать меня, выпущу из тебя кишки и тело псам скормлю. За все остальное не беспокойся. Будет тебе и кров, и еда добрая, и платье новое справлю, и плату положу честь по чести. Обижен не будешь. Ну что, не передумал?

— А как насчет выпивки?

— Только тогда, когда я разрешу, — отчеканил Антонио де Фариа. — Работу, которой ты займешься, нужно делать с трезвой головой. Но не переживай сильно по этому поводу — я и сам не дурак пропустить кубок-другой. Так что в этом вопросе мы поладим.

— Я согласен, — твердо сказал Митька после небольшой паузы. — Могу поклясться на кресте, что не подведу.

— Обязательно дашь клятву. Но это позже. А пока идем со мной. Выпьем за знакомство и отведаем тех яств, которые нам предложат в этой корчме.

Митька Бобер засиял, как новенький золотой. Как вовремя он врезал по сопатке тому верзиле из посадских! Сиди он тихо, Прокша не выбросил бы его на улицу, и тогда встреча с немчином не состоялась бы. Поставлю толстую свечку в церкви Святой Варвары! Нет, не одну — две свечи! Ей-ей! — решил Митька и, важно выпятив грудь, последовал за своим новым хозяином.

— Кудой снова прешь?! — накинулся на него Прокша, едва Митька появился на пороге питейного завдения. — Шшас кликну своих людей, пущай они те мозгу вправят.

— Скажи этому болвану, что ты со мной, — приказал Антонио де Фариа, который по выражению лица хозяина корчмы догадался, о чем он говорит.

Прокша опешил. Он тоже немного знал немецкий язык, поэтому понял, что сказал иноземец.

— Дык енто… как же так?! — Прокша в диком удивлении развел руками. — Ваша милость, — обратился он к Антонио де Фариа по-немецки, — не связывайтесь вы с этим басурманом! Он разбойник!

— Про то мне судить! — отрезал идальго. — А пока мечи на стол все лучшее, что у тебя есть. Да не забудь про доброе вино. И смотри, чтобы без обмана! А то подашь какую-нибудь бурду…

Так Митька Бобер оказался в услужении испанца. Нужно было отдать ему должное: на службе Митька преобразился. Он чертом летал по Москве, исполняя указания хозяина с удивительным рвением. Да вот беда — Степан Демулин (так русские перекрестили тайного тамплиера, у которого были французские корни) словно сквозь землю провалился. (На самом деле его звали Стефан де Мулен, как признался под пыткой Жуан Алмейду).

— А знаешь, меня посетила любопытная мысль, — сказал Фернан Пинто. — Что, если у этого Стефана де Мулена есть земля и поместье где-нибудь неподалеку от Москвы. Такое может быть?

— Вполне, — ответил де Фариа. — Возможно, там и хранятся сокровища. Но как найти это поместье?

— Придется еще людей московских поспрашивать.

— Опасно это. Как бы нас не приняли за шпионов. У великого князя московитов с лазутчиками и соглядатаями разговор короткий — на дыбу или народ повеселить, устроив медвежью потеху. Сказывали, что Иоанн Васильевич жесток и скор на расправу.

— И то верно… — Фернан Пинто задумался.

— Может, нашего подьячего подключить к поискам? В царской канцелярии ведь должны быть списки богатых людей. А этот де Мулен, судя по его московскому дому, весьма состоятельный сеньор.

— А вдруг подьячий донос в Разбойный приказ напишет? Мы хоть и в посольском чине, но Испания для Московии пока не столь важна, как, например, та же Англия или Нидерланды.

— Но мы ведь хорошо ему заплатим!

— Жадность таких людишек не имеет пределов. Он будет вымогать у нас деньги до тех пор, пока наша мошна не истощиться. А потом сдаст нас со спокойной душой.

— Это он может, — согласно кивнул де Фариа. — Еще тот пройдоха.

— Короче говоря, мы в тупике.

— Выходит, что так. Да ты не расстраивайся! Ведь мы не давали гарантий святой инквизиции, что обязательно найдем этого Стефана де Мулена. Да и как их можно дать, если Московия — это совсем иной мир, в котором другие законы? И потом, нам светит сорвать здесь неплохой куш. В Москве свои товары продадим, кое-что прикупим на обратный путь, наконец, Альфонсо Диас должен неплохо обернуться в Нидерландах. Поэтому, несмотря ни на что, мы все равно остаемся в большом выигрыше.

Кроме товаров, которые теперь уже компаньоны купили на свои кровные и привезли в Москву, они еще дали денег и капитану «Ла Маделены». Он должен был дожидаться их возвращения в Ревале. Ехать из Московии испанцы решили именно этим путем — как подсказали знающие люди, так было проще вывезти сокровища тамплиеров; если, конечно, они их найдут. Тоскливо болтаться целую зиму на рейде Альфонсу Диасу очень не хотелось, и он с большой радостью ухватился за предложение Антонио де Фариа сделать рейс в Нидерланды с русскими товарами, чтобы возвратиться в Колывань-Реваль уже весной.

Оборотистый Мартин Тромп быстро нашел русского купца, который довольно дешево (на думку голландца) продал кожи яловые, говяжье сало для изготовления сальных свечей, воск, канатную пряжу, деготь, рыбий клей-карлук и несколько бочек меда. Причина, по которой купец сбавил цену, лежала, что называется, на виду — приказчики Английской компании вообще скупали все за бесценок. Так что прибыль от этой торговой операции ожидалась весьма существенная — англичане все везли на свой остров, поэтому составить Альфонсо Диасу конкуренцию в Нидерландах не могли.