Разведка - это пожизненно - Всеволод Радченко

Шрифт:

Интервал:

Перейти на страницу:

Меня ведёт проводник на номер. Место на вершине сопки, несколько метров ниже самой вершины в сторону загона, под ветер. До нижнего края сопки метров сто двадцать. А дальше — подъем следующей, более высокой сопки. Где-то есть ещё три стрелка, но я их не вижу: они на других сопках. Всё кругом бело, всё одинаково. Почему волк должен пойти в мою сторону? Перевалить через высокую сопку и выйти ко мне на выстрел? В таких сомнениях нахожусь в небольшой ямке, вырытой в снегу. Лежу на снегу. Правда, «упакован» надёжно. Хорошие валенки, меховые штаны, полушубок. На мне ещё белый халат и наволочка, завязанная на шапке. Деталь немаловажная, так как на таком белоснежном фоне любая одежда охотника выглядит черным пятном, и охотник может быть виден очень далеко. Лежу, не шевелясь, — это одно из условий нахождения в засаде на таком открытом месте. Скептически размышляю о том, что успех более чем сомнителен. Загон должен проходить пешком, долго, а мороз градусов 20–25. Хорошо, что нет ветра. Тихо, загонщиков не слышно. До них далеко и местность сильно пересечённая. И тут… Не верю своим глазам. С противоположной высокой сопки спускается волк. Его хорошо видно: крупный зверь. Идёт неспешно. Очевидно, загона пока не боится, а уходит от людей на всякий случай. Идёт вниз, прямо в мою сторону. И вот зверь уже внизу на разломе двух сопок и сейчас должен пойти наверх, прямо ко мне. Но тут он поворачивает влево и идет прямо по разлому. Ещё десять метров — и волк скроется за край моей сопки — тогда пиши пропало. Далековато, более ста метров. Но карабин с оптикой, пристрелян. Целюсь. У меня по времени в распоряжении только один выстрел, и волк уйдёт из поля зрения. Беру небольшую поправку на движение зверя. Целюсь ему по носу. Не дышу, стреляю! Волк замирает и падает прямо на месте. Жду, карабин, конечно, перезарядил. Но зверь не шевелится. Второй выстрел не нужен. Иду вниз. Появляется и мой проводник. Он был где-то недалеко, сзади. Осматриваем зверя. Пуля попала прямо в глаз. Конечно, это случайность, однако! Проводник высоко оценивает выстрел. Я тоже доволен. Вроде и не волновался, а помню все, как будто это было вчера. Смотрим — матёрая волчица. Очень красивая. Охота происходит в феврале. Шкура самая лучшая: толстый пушистый мех. Подпушек такой густой, что буквально палец не воткнешь. Нежно-рыжего цвета уши. Светлые бока, также с местами нежного цвета светлого какао. Спина же тёмная. Шерсть чистая и блестящая. Одна из редких шкур, которую я сохранил и показываю до сих пор друзьям. Опыт и особое чутье моих проводников, вот что обеспечило успех сложной по организации охоты. А красавицу-волчицу и сейчас жалко.

Я проработал в Монголии пять лет. Отношения с новым руководством страны и с министром общественной безопасности сложились самые доброжелательные. Наше Представительство старалось укреплять отношения с МНР и помогать монгольскому народу. Замечаний со стороны Центра не было, и когда моя командировка завершилась, я получил от начальника разведки В. А. Крючкова положительную оценку моей работы.

В этом очерке описана лишь небольшая часть моих воспоминаний. Естественно, многое в работе разведчика остаётся секретным навсегда. Хотелось бы только подчеркнуть, что разведка играла и играет важную роль в жизни нашей страны. Для нас эта роль была очень выпуклой в годы холодной войны. Но совершенно очевидно, что значение разведки для нашей Родины сохранилось полностью и сейчас.

Я любил свою работу в разведке на любом месте и под любым прикрытием. И сейчас с почтением и любовью отношусь к нашей разведывательной корпорации. Для России хорошая внешняя разведка очень важна. Противников у нас меньше не стало.

Иллюстрации