Иван Поддубный. Одолеть его могли только женщины - Збигнев Войцеховский

– Теперь тебе придется их вернуть? – тихо спросил Поддубный.

– Он страшный человек. Думаю, одним возвращением денег не обойдется. Только сейчас я поняла, что не могу предать тебя.

– Ладно, спасибо, что рассказала. А деньги тебе возвращать не придется. Мы сделаем по-другому.

Цирковые уроки не прошли для Поддубного даром. Он делал вид, что пьет бокал за бокалом, а сам незаметно выливал вино в огромный вазон с пальмой. Вскоре Иван притворился, что сильно захмелел, даже пару раз звучно выкрикнул не очень приличные комплименты в адрес танцовщиц. Публика бросала в его сторону неодобрительные взгляды. Матильда потянула Ивана к выходу. Поддубный остановил экипаж и «не сразу сумел открыть дверцу». Лишь когда они оказались внутри, борец позволил себе расхохотаться.

– Ловко мы их провели.

А в это время шпион Рауля, присутствовавший в кабаре, уже докладывал ле Буше, что Поддубный пьян и наверняка не успеет протрезветь до схватки.

На бой народу набилось столько, что зрители чуть ли не гроздьями свисали с балконов.

Перед поединком Рауль похвалялся журналистам, что непременно выиграет. Ле Буше вышел на ковер в халате, сбросил его на руки своему тренеру и тут же продемонстрировал залу свои мышцы. Гладкая загорелая кожа блестела в свете софитов. Одним своим выходом он сорвал шквал аплодисментов. Поддубный появился в образе, придуманном для него Артемом Никитиным, – в бурке. Не хватало только папахи и кинжала. В зале имелись и поклонники Ивана Максимовича, но их было значительно меньше. Рауль не сомневался в победе, тем более что отыскал взглядом в зале улыбающуюся Матильду.

Француз решил действовать резко и напористо. Он сразу же пошел в атаку. Но, к своему ужасу, понял, что противник абсолютно трезв. Выбранная тактика не сработала. Рауль быстро выдохся, потерял силы. Поддубный чувствовал, что скоро одолеет чемпиона Франции. У него был стимул к победе. Во-первых, приз – десять тысяч франков, а во-вторых – звание чемпиона мира, которое открывало бы для него двери по всему миру.

Зал неистовствовал. Но тут стало происходить что-то непонятное. Рауль сделался скользким, как рыба, ему удавалось выворачиваться из «смертельных захватов». Сперва Поддубный списывал это на то, что оба они вспотели. Но вскоре понял, дело в другом. Когда ле Буше в очередной раз ушел от его захвата, Иван Максимович ощутил явственный запах оливкового масла. Но когда Рауль успел им намазаться? Ведь все время находился на виду!

Перевес явно был на стороне Поддубного, это чувствовала и публика, но он никак не мог уложить скользкого чемпиона Франции на лопатки.

– Он намазан маслом! – крикнул Иван судье.

Тот остановил схватку, проверил. На листе промокательной бумаги, которой провели по телу ле Буше, остался явственный жирный след. Судейская коллегия, расположившаяся за большим столом, рассматривала промокашку, нюхала, только на зуб не пробовали. С одной стороны, следовало признать мошенничество Рауля, натираться маслом было запрещено правилами, с другой – на начало поединка он был «сухим». Это тоже было зафиксировано, иначе бы его не допустили к схватке. Просто ле Буше провернул коварный финт на грани дозволенного. Три месяца подряд перед соревнованиями он натирался оливковым маслом, и все это время не мылся с мылом, лишь ополаскивался под душем. Вот теперь вместе с потом оливковое масло и выступало, делало его скользким.

Судьи прекрасно понимали, в чем дело. По большому счету следовало дисквалифицировать ле Буше за обман или хотя бы отложить продолжение схватки. Но решили по-другому. Судейской коллегии не хотелось терять лицо, подставлять любимца публики, знаменитого ле Буше. Это даже не походило на компромисс, скорее на анекдот. Было предписано каждые пять минут останавливать схватку и обтирать борца сухим полотенцем. Из зала раздавались негодующие крики. К тому же издавали их не только поклонники Поддубного. Но слово судей всегда последнее. Зрители видели, что схватка проходит с нарушениями. Перерывы на обтирание назначались в самые неподходящие для Поддубного моменты, к тому же ле Буше использовал их для отдыха. А ведь он выдыхался куда быстрее Ивана.

Истек час времени, отведенный для поединка, но Ивану так и не удалось уложить Рауля на лопатки. Теперь судьям предстояло выявить победителя по совокупности острых моментов, техничности. В этом смысле преимущество явно было на стороне Поддубного, ведь ему удалось навязать свою волю противнику. Практически всю схватку ле Буше только оборонялся и пару раз находился на волоске от поражения.

Судейская коллегия даже связалась по телеграфу с Петербургом. Но там не захотели раздувать скандал. Позиции России в международном спорте были еще очень слабыми. Из Петербурга посоветовали через пару дней провести еще один поединок между ле Буше и Поддубным. Но даже такой вариант не устроил судейскую коллегию, состоявшую в основном из французов. Вердикт ее был явно несправедлив. Победу присудили Раулю ле Буше с издевательской формулировкой: «За красивые и умелые уходы от острых приемов».

Поддубного возмутило даже не то, что ему пришлось выбыть из соревнования, к этому он был готов. Иван после душеспасительных бесед с графом Рибопьером разочаровался в его идеях. Оказалось, что даже на таком высоком уровне в спорте нет справедливости. Обман совершался с умным видом прямо на глазах у облапошенных зрителей.

С этого момента Поддубный окончательно и бесповоротно стал сторонником только «чистого» спорта, избавленного от интриг и обмана.

* * *

По возвращении в Россию Поддубный уже не рисковал подписывать кабальные – годовые контракты. Работал по разовым. Выступал в разных цирках, принимал участие в соревнованиях. Возможность поквитаться с Раулем ле Буше представилась относительно скоро – через два года – в 1905 году.

В Санкт-Петербурге должен был пройти чемпионат по французской борьбе, на который съезжались лучшие борцы мира. И хотя это было больше коммерческое предприятие, затеянное в основном заграничными организаторами, поучаствовать в нем имело смысл. На нем не разыгрывался чемпионский титул, но зато был хороший призовой фонд для победителя, а главное – возможность вновь встретиться с ле Буше.

Рауль прекрасно понимал, что не сможет одолеть Поддубного в честной борьбе. Но ему хотелось избежать поражения. Для него ставка была высока, на кону стоял его авторитет как непобедимого чемпиона Франции. Вот и решился Рауль на отчаянный шаг, о котором потом ему пришлось сожалеть и который в результате через несколько лет привел его к позорной гибели. Если бы он лучше знал Ивана Максимовича, то никогда бы не предложил ему подобного.

Чемпионат уже начался. Поддубный с утра занимался разминкой в своем гостиничном номере, когда в дверь постучали.

– Войдите, – бросил Иван, подозревая, что это кто-нибудь из газетчиков решил его навестить.

Он даже не прервал занятий, продолжал выжимать двухпудовые гири. Меньше всего он ожидал увидеть на пороге Рауля ле Буше. Молодой француз зашел как-то неуверенно, с опаской. Поддубному даже показалось, что сейчас он услышит слова извинения за чемпионат мира в Париже, и даже готов был простить Рауля. Он поставил гири на пол и предложил присесть. Ле Буше остался стоять.